Герои с носом и вермутом

Больной скорее жив, чем мертв

ДОМОГАРОВ ОСТАЛСЯ С НОСОМ
     “Сирано де Бержерак”, Эдмон Ростан. Театр имени Моссовета. Режиссер — Павел Хомский.
     Традиционная постановка “Сирано”, решающим козырем которой должен стать хороший актерский состав во главе с Александром Домогаровым.
     Классический “Сирано” в постановке Хомского, заявленный как “героическая комедия”, ничем новым удивить зрителей не сможет, а посему займет свое скромное место в ряду одноименных спектаклей, идущих в Театре им. Вахтангова (реж. Владимир Мирзоев, Сирано — Максим Суханов), МХАТе им. Чехова (реж. Олег Ефремов, Сирано — Виктор Гвоздицкий) и до недавнего времени в “Сатириконе”.
     Как опытный герой-любовник на сцене, Домогаров практически безупречно ведет своего Сирано к трагическому финалу. Однако как раз такая правильность и предсказуемость во всем оставляет ощущение, что все это уже видено, и заставляет зал в течение трех часов периодически позевывать. Подобная ситуация повторяется с Ольгой Кабо (Роксана), пришедшей на, казалось бы, столь привлекательную роль из Театра Российской армии. Хотя в мастерстве она уступает своему партнеру. В роли немногословного красавчика Кристиана выступает Дмитрий Щербина , графа де Гиша — Сергей Виноградов , по яркости актерской работы больше многих выделяющийся на сцене.
     Над костюмами героев работал художник Борис Бланк , и результат его творчества оставляет в легком недоумении: что двигало мастером, создавшим скучный черно-коричневый гардероб большинству персонажей и сливший их в однородную массу? Добавить к этому декорации той же цветовой гаммы — сбитые в квадраты деревянные доски и черный задник, — и остается лишь посочувствовать фантазии их автора.
     Финал комедии тоже был вполне ожидаем: фанатеющие поклонницы завалили Домогарова цветами, как это и происходит на каждом спектакле с его участием, независимо от качества постановки.
ПРОБИЛ ЧАС ЩЕЛКУНЧИКОВ
     В наступающем году этой волшебной балетной сказке исполнится сто десять лет. Впервые “Щелкунчик” был показан 6 декабря 1892 года и с тех пор остается обязательным блюдом, которое балетные труппы выставляют на зимние праздники.
     Начиная с середины декабря и по январь весь мир охватывает “щелкунчикомания”. Это естественно, поскольку и сам балет, поставленный балетмейстером Львом Ивановым на музыку Петра Чайковского , и его атрибутика как нельзя лучше соотносятся с рождественскими и новогодними праздниками. Несмотря на множество редакций старинного балета, всегда неизменной остается его сказочная драматургия. Здесь много рождественской символики — игрушки, подарки, елка, снежинки... Особенно впечатляет “Вальс снежных хлопьев”, который и сегодня остается самым притягательным эпизодом балета. Когда-то в нем принимало участие шестьдесят танцовщиц. Все они были одеты в одинаковые белые туники, усеянные комочками пуха, напоминающими снежные хлопья. Головы украшали расходящиеся звездой венчики, лучи которых также были усыпаны белыми хлопьями. Кроме того, каждая держала в руке ледяной жезл с дрожащим на конце пучком хлопьев.
     В нынешней версии “Щелкунчика”, идущей на сцене Большого театра (редакция Юрия Григоровича ), такого количества танцовщиц в снежном вальсе уже не увидишь — их вдвое меньше, но что касается снежного антуража, то его здесь достаточно. Художник спектакля Симон Вирсаладзе использовал в нарядах балерин все оттенки снежно-белого, а сами костюмы так и искрятся, наподобие настоящих снежинок. Комочков пуха тут тоже нет: ему на смену пришли синтетические заменители.
     Много в балете и падающего с неба снега — он кружит, переливается, голубовато искрится под софитами. Из зрительного зала этот снегопад смотрится как волшебная картинка. И не было в истории “Щелкунчика” такого спектакля, чтобы, глядя на это красивое музыкальное кружение белых бумажек-снежинок, зал не взрывался громом аплодисментов.
     В эти дни в столице “Щелкунчика” можно увидеть на сцене Большого театра (4 и 6 января); в Музыкальном театре им. Станиславского и Немировича-Данченко (9 и 10 января), где “Щелкунчика” показывает Театр классического балета Касаткиной и Василева; и в “Новой опере” (3 и 4 января), где “Щелкунчик” идет в редакции Имперского русского балета.
ЦДЛ: ДО И ПОСЛЕ
     Сначала, оглядываясь на недавний декабрь в ЦДЛ, вспомним вечер, посвященный выдающемуся прозаику русского зарубежья Гайто Газданову. Автор прекрасной повести “Вечер у Клер”, романов “Призрак Александра Вольфа” и “Ночные дороги” много лет работал таксистом в Париже и хорошо изучил “ночные дороги” эмиграции. Впоследствии он сменил баранку такси на микрофон “Радио “Свобода”. Его произведения появились в России только в конце 80-х годов прошлого, ХХ века.
     Прошло здесь и представление нового двухтомника писательницы Елены Ржевской , на котором выступили Андрей Турков, Марлен Хуциев, Лазарь Лазарев и Юрий Черниченко.
     Состоялся в ЦДЛ дискуссионный вечер “Нужны ли России писатели?”. Этот вечер провели — критик Феликс Кузнецов , писательница Лилия Беляева и знаменитый философ Александр Зиновьев .
     Отметили в писательском доме и 100-летие со дня рождения почти забытого сегодня писателя Александра Фадеева , который много лет руководил советской литературой.
     Завтра же, в среду, 4 января уже 2002 года, в ЦДЛ — встреча с известным поэтом Наумом Коржавиным , который приехал из Америки. Начало встречи в 18 часов. А вопрос “Нужны ли России писатели?” пока что остается открытым...
В НОВЫЙ ГОД ПЬЮТ ТОЛЬКО “ЧИНЗАНО”
     “Чинзано”. Театр-студия “Человек”. Режиссер Роман Козак.
     Реанимация некогда модного спектакля. И это тот редкий случай, когда больной скорее жив, чем мертв.

     Пьеса Людмилы Петрушевской отсылает нас к временам, уже записанным в ностальгические. Там — советская хрущоба, газетка, на которой режется колбаска, и как высшее достижение цивилизации — итальянский вермут на троих. Троица друзей детства, ставших взрослыми дядьками, распивают этот самый “Чинзано”. Все — хмыри, но с ярко выраженной индивидуальностью. Педант-тихушник (Роман Козак), оторва-прикольщик (Игорь Золотовицкий) и смурной (Сергей Земцов).
     Увертюра — пьют. Крякают. Закусывают. Издают междометия.
     На 15-й минуте — пьют. Короткие реплики. Поют — на мотив “Край родной, навек любимый” что-то гастрономическо-колбасное.
     На 20-й минуте — пьют. Цепляют друг друга. Танец — нечто среднее между игрой в войнушку и пляской группового секса “летка-енка”.
     На 40-й минуте — пьют. Вспомнили про баб. Пошли звонить.
     Все делается в кайф, отчего публика умирает со смеху на каждой минуте, независимо от действий. Режиссер Козак вместе с артистами в своей изобретательности пьяных сцен достигает такого эффекта естественности, по сравнению с которым естество “За стеклом” кажется натужным эксгибиционизмом. Трио пивцов “Чинзано” демонстрирует игру высшего пилотажа, импровизации его — искрометны.
     Гогоча, публика не замечает, как оказывается в трагикомедии, которая в финале окажется просто траги — жизнь-то прокакана, и никаким “Чинзано” это не прикроешь.
     “Чинзано”, имевший оглушительный успех в перестроечный период, через 12 лет, похоже, не потерял своей актуальности. Более того, показал незыблемость российского менталитета: при любых режимах про выпить — это остается нашим всем. Вопрос: как мастерски это сделать? Лучший ответ сегодня знают Козак, Золотовицкий и Земцов.
     К сожалению, этот замечательный продукт реанимации пока в основном играется по просьбам друзей и не занимает прочного места в репертуаре “Человека”.
    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру