Честная собственность

  Из десятков важнейших событий недели, представляющих огромный общественный интерес для населения нашей обширной Родины, в памяти добровольно осело только одно — ограбление квартиры дочери Анатолия Собчака. У студентки четвертого курса подлые воры унесли драгоценностей на восемнадцать миллионов рублей.
     Вот сволочи!
     Ну, конечно, население нашей обширной Родины тут же сделало для себя далеко идущие выводы. Откуда у студентки четвертого курса такие сокровища? Наверное, не от верблюда. Наверное, от папы. Вот вам честнейший и порядочнейший мэр Санкт-Петербурга. Вот цена его честности и порядочности — восемнадцать миллионов. Причем, по всей видимости, это не последнее из того, что папа сумел накопить, а так, только... жалкая часть.
     Он не был ни банкиром, ни бизнесменом, ни олигархом. Он был чиновником высокого ранга, который обязан жить на зарплату. Кроме зарплаты он мог получать только гонорары за книги, лекции и статьи. Это не очень большие деньги, сокровища на них не покупаются. Значит, были другие источники. Какие? Наверное, с ним делились. Делились банкиры, предприниматели и олигархи: делали подарки, дарили акции своих компаний, приглашали стать соучредителем, приносили проценты от прибыли.
     Впрочем, лучше спросить о том, как это делалось, у нашего президента. Он-то был рядом — правая рука, помощник и соратник мэра Собчака.
* * *
     Посягательства на чужую собственность происходят настолько часто, что они превратились в обыденное явление. Это наш образ жизни, суровая реальность, с которой ничего не поделаешь.
     Вот наглядный пример — дачи, где зимой никто не живет. Каждую такую дачу в среднем обворовывают раз в год. Иногда два или три раза в год. Все привыкли. Все знают, что ничего сделать нельзя. Решетки на окнах вырвут, железную дверь выпилят. “К нам на дачу залезли” — равносильно стихийному бедствию. Был ураган, упало дерево на крышу. Или было наводнение, затопило дом. Противно, досадно, но ничего не поделаешь.
* * *
     Частная собственность священна, к ней нельзя прикасаться даже в мыслях. Если люди не верят в это — вернее, если власти не заставляют их в это верить, — в стране никогда не будет никакого развития экономики, рыночных отношений, роста производства, процветания... В России не верят в неприкосновенность частной собственности. Каждый человек в глубине души допускает, что на его собственность в любой момент может кто-то посягнуть — государство или отдельные личности. Соответственно, он и на чужую собственность начинает смотреть с тех же позиций: почему бы ее не прикарманить.
     Государство обворовывает граждан. Граждане воруют у государства. Богатых заставляют делиться. Бедных попросту грабят.
     Собственность превратилась в новый вид существования материи. Она, как энергия или вода, не задерживается на одном месте, а постоянно перетекает — из одного состояния в другое, из одного кармана в другой.
     Мозги заточены на то, чтоб украсть, отнять, заставить делиться. Молодые люди не хотят создавать с нуля что-то свое, растить, развивать, стараться, делать качественный продукт — чтобы потом, в будущем, получать дивиденды и радоваться, что не зря прожил жизнь. Что после тебя останется потомкам хорошая штука — твое дело, которое ты создал. Будет тебе замечательный памятник.
     Нет, столь масштабных планов и в голове ни у кого нет. А если все-таки приходит в голову, и начинает человек делать первые шажки, он тут же видит, что все равно ничего не получится. Как только ему дадут кредит в банке — под грабительские проценты! — тут же — на выходе из банка! — подвалят бандиты и потребуют долю. Потом возьмут под контроль прибыль. По сути это уже будет их дело, а не его. Но он еще будет цепляться, надеяться, из кожи вон лезть, платить налоги, давать взятки в префектуре и мэрии, кормить всю окрестную милицию и пожарных, и санэпидемстанцию, и черт знает кого еще...
     Нет, памятника не получится. Лучше даже не начинать. Муторно и бесперспективно. Лучше так: хапнуть, урвать и стремительно разбогатеть. Потом у тебя, конечно, кто-то перехапает твою собственность, но это уж, как говорится, такова селяви. У тебя перехапают — ты перехапаешь.
* * *
     У населения России коренным образом меняется менталитет.
     Раньше русские люди считали, что они тут, у себя в низинке, копошатся, работают, как им велено, а там, наверху, старшие товарищи — начальники и отцы народа — все за них решают. В каких квартирах им жить, что носить, сколько денег получать два раза в месяц. За все они — старшие товарищи — в ответе. А от самих людей практически ничего не зависит, и нечего дергаться.
     В последние годы русские люди стали перенимать психологию кочевых племен, живущих набегами на соседей.
     Теперь цель жизни: напасть, ограбить, утащить добычу к себе в нору.
     В норе сидят женщины. Ждут, когда им чего притащат. Ни о чем не спрашивают. Детей учат: “Не бери совочек, он чужой”. Но сами радуются и гордятся, если ребеночек отнимает чужие игрушки. Значит, жизнеспособный получился.
* * *
     Вектор общественного развития повернул вспять. Теперь он указывает не вперед, а назад — в еще более глубокую дремучесть, чем та, в какой мы пребывали при коммунизме.
     Частная собственность у нас появилась, но никто не сказал, что она неприкосновенна. Никто не заставил верить в ее неприкосновенность. Соответственно, ее никто не охраняет и не будет охранять. Милиция не защитит дачи от взломщиков. Следователь не найдет преступников. Прокуратура спишет воровство бюджетных средств на халатность.
     Правоохранительные органы не считают защиту государственной и частной собственности своей главной обязанностью. С какой стати им ее защищать? Они такие же люди, как все остальные. Они тоже следуют вектору общественного развития. Если вектор указывает на “хапать”, они тоже стараются хапать.
* * *
     От Путина прежде всего ждали порядка. Ждали, что он положит конец оборзевшему хапанию.
     Однако за те два года, что он у власти, с хапанием ничего не изменилось. Похоже, даже стало хуже, чем было.
     Понятно, если ничего не делать, с каждым годом все больше народу будет переходить на сторону “кочевых племен”. Это естественно. Люди видят, что у воров и хапуг все получается, они живут припеваючи, за хапание их не наказывают. “Значит, за ними правда”, — понимают люди.
     Если сейчас дачи вскрывают, когда там никого нет, то через несколько лет воры уже перестанут стесняться хозяев. Будут приходить, здороваться и забирать все, что понравится.
     Если сейчас в районную администрацию нет смысла приходить без взятки, то через несколько лет оттуда начнут рассылать повестки на дом: “Срочно явиться и заплатить оброк за то, что вам разрешается жить на белом свете”.
* * *
     Как бороться с хапанием, когда нет инструментов? Когда правоохранительные органы разложились не хуже картошки, пролежавшей все лето на балконе?
     Обычно первое, что приходит людям в голову, когда они начинают обсуждать эту проблему: “надо принять крутые меры”. Типа, организовать карательные отряды с большими полномочиями. За халатность и нецелевое использование средств давать чиновникам пожизненное заключение, а не год условно, как сейчас. Всю милицию, начиная от полковников и выше, отправить на десять лет в трудовые лагеря строгого режима. Арестовать всех известных органам бандитов и воров в законе и устроить коллективную казнь без суда и следствия...
     Безусловно, подобные меры будут иметь успех. Преступность пойдет на убыль. Но вектор общественного развития не развернется к свету. Людей запугают, они снова сникнут, превратятся в улиток, спрячутся в свои убогие домики и будут тихо уповать на великодушие небожителей — отцов народа.
     Нужно по-другому. Есть исторический опыт десятков стран, переживших состояние, подобное нашему нынешнему. Их опыт показывает единственно верный путь. Вектор общественного развития повернется в прогрессивном направлении, если люди станут самостоятельно защищать свою собственность любыми средствами. Если они поймут, что это можно и нужно делать. Если им будет позволено это делать.
     Ведь хозяин дачи в принципе всегда может ее защитить. Придумать “ловушки” — чтобы вора убило током, как только он перешагнет линию забора. Или заминировать участок, поставить растяжки. Есть масса надежных способов охраны собственности, но сейчас их нельзя применять. Потому что, если вор получит увечья, обчищая твой дом, или погибнет, ты будешь виноват и сядешь в тюрьму. Такие законы.
     Эти законы отстали от жизни. Или, наоборот, для них еще не пришло время. Они подходят для очень хорошего, продвинутого общественного устройства, до которого нам еще расти и расти. А пока мы живем в иной реальности, мой дом должен быть моей крепостью в буквальном смысле слова. И если милиция не может защитить мой дом, я должен иметь право сам это сделать.
     Да, поначалу будет много жертв. Но зато “кочевники” быстро поймут, что в чужой дом лезть нельзя. Это смертельно опасно.
     Разумеется, они не остановятся. Станут искать новые лазейки, новые подходы и методы. Оставят в покое дачи, возьмутся за что-то другое. Соответственно, собственникам тоже придется совершенствоваться. Они начнут объединяться для охраны своей собственности. Выбирать шерифов, наделять их полномочиями. Формировать им в помощь отряды волонтеров из собственных сыновей, покупать им оружие и технику.
     Милиция будет уже не нужна. Честно сказать, в ее нынешнем виде она и сейчас-то уже не нужна.
* * *
     Конечно, узаконенное право граждан защищать свою собственность любыми способами — это только начало. Только первый шаг. Но благодаря этому шагу мозги у людей хотя бы начнут поворачиваться в правильном направлении.
     Постепенно они начнут понимать, что они не жалкие винтики-шпунтики государственной машины, которые могут только бегать за милиционером и умолять его “что-то сделать”. Нет, они самодостаточные граждане, уважающие себя. Мало того, они в силах заставить других людей себя уважать.
     Они не воры и не грабители, но и не беззащитные овечки. И если у них что-то получается в жизни — скажем, они здорово умеют выращивать клубнику, — то никто не вправе требовать от них делиться этой клубникой. Никто — ни местные бандиты, ни чиновники районной администрации, ни хозяева рынка, куда они приехали клубнику продавать. Потому что это — их собственность, продукт их труда, результат их усилий. Все, что они должны, — это заплатить налоги государству. Других долгов у них нет.
     Рыночная экономика, рост, развитие и процветание начинаются именно с этого — с самоуважения и самодостаточности. С уверенности людей в том, что их имущество — это их неотъемлемая собственность, на которую никто никогда не покусится.
     А пока люди верят, что мир держится на том, чтоб только воровать и делиться, нормальное экономическое развитие невозможно. Любой подъем экономики, о котором рапортуют власти, — это либо профанация, либо случайное временное явление. Обман, другими словами.
     Впрочем, ничего иного от властей ждать не приходится. Как наглядно показывает беда, случившаяся с дочерью Собчака, “текучесть” частной собственности и необходимость делиться — это для них такая же неотъемлемая реальность жизненного устройства, какой она является для любого милиционера, чиновника районной администрации, а также всякого нашего собственника — хоть мелкого, хоть крупного.
    

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру