Валерий Железняков — ученый и выдающийся игрок в покер, преферанс, нарды, деберц и др. Неоднократный победитель российских и международных состязаний по карточным и коммерческим играм. Окончил физтех, доктор физматнаук, обладает феноменальной памятью — например, после нескольких часов игры может восстановить всю последовательность вышедших из игры карт.
В игорном бизнесе известен под кличкой Партизан.
— Валерий Львович, как вы стали профессиональным игроком?
— Это произошло почти полвека назад. Я учился на первом курсе физтеха и, кроме шахмат, ни во что не играл. Но однажды к нам в общежитие нагрянула комиссия по проверке чистоты. Председатель комиссии доцент Синьков попросил дежурную по этажу проверить, что делается у студентов под кроватями. А мама только что прислала мне из Горького банку вишневого варенья, которую я открыл и засунул под кровать. Дежурная неосторожно засунула швабру, и банка опрокинулась. В результате туфли, приобретенные доцентом накануне, пришлось выбрасывать. Синьков приказал выселить меня из общежития, и я оказался в другом корпусе. А там студенты сутками напролет писали “пулю”. Тут-то у меня и обнаружился талант. Через две недели я стал карточным королем физтеха, а вскоре и всей Москвы.
— А как заядлому картежнику удалось остаться в аспирантуре?
— Одно время я подрабатывал репетиторством, и у меня занималась Лена Егорова, дочка знаменитого конструктора радиолокационных станций. В физтехе его авторитет был непререкаем. Когда на экзамене в аспирантуру мне поставили “двойку” по истории, я примчался к нему, и он позвонил на кафедру, устроив им взбучку. Затем посадил меня в свою машину и отправил пересдавать историю. Я вышел из черной “Волги”, а в это время экзаменатор выглянул в окно и увидел машину со знакомым номером. Мне задали всего один вопрос: в каком году была революция? Я дал правильный ответ.
— Интеллект важен для карточных игр?
— Конечно, как и в шахматах, он помогает. Но, как и в шахматах, бывают исключения — мне попадались блестящие игроки, на вид совершенно безграмотные люди, но с какой-то немыслимой интуицией.
— Многие казино по воскресеньям проводят розыгрыш дорогих иномарок. И в одном из них вы как-то в течение трех недель выиграли три “Мерседеса” подряд. Как вам это удалось?
— Исключительно благодаря наблюдательности. Дело в том, что выигрышный билет из вращающегося барабана всякий раз тащила неподкупная обезьяна. И я обратил внимание на одну обезьянью особенность. Если она что-нибудь хватает, то не кончиками пальцев, как человек, а прямыми пальцами, орудует ими, словно ножницами. И ей легче взять не плоский предмет, а несколько приподнятый. Поэтому, прежде чем бросать свои билеты в барабан, я их слегка сгибал. Когда глупая мартышка опускала в него руку, то она натыкалась на согнутый билет, его и тащила. А я уезжал домой на очередном “Мерседесе”.
— Скоро все казино в Москве будут закрыты. Вы это одобряете?
— В Германии все казино муниципальные. Если бы и в России они были государственными, причем большая часть прибыли направлялась бы, скажем, в Пенсионный фонд или на развитие науки, ликвидировать их было бы ошибочно. А поскольку в наших казино деньги чаще всего неизвестного происхождения и утекают в неизвестном направлении, то особого вреда от их закрытия не будет. Правда, я не уверен, что состоятельные любители рулетки отправятся играть в восточном направлении. Человек с деньгами охотнее полетит в Монте-Карло…
— А что будет с шикарными зданиями казино, этими сверкающими залами?
— Уже сейчас спортивный покер вытесняет в них остальные игры, и лучшие казино, скорее всего, превратятся в покерные клубы.
— Кто такой “счетчик” и почему с ними борются владельцы казино, “награждают” удачливых клиентов черной картой?
— Речь в основном идет о блек-джеке (проще говоря, игре в очко), это язва для всех казино. Дело в том, что при определенном наборе оставшихся в колоде карт у игрока вероятность выигрыша выше, чем у дилера. “Счетчик” — человек, который помнит все вышедшие карты, — в этот момент повышает ставку и берет верх. Разумеется, он не нарушает правил, но какое казино устроит такой изобретательный посетитель?! Кстати, и у меня черная карта во многих заведениях, к блек-джеку нигде даже близко не подпускают.
— Кто вам мешает отправиться в Монте-Карло или Лас-Вегас, где вас не знают, и вернуться оттуда с миллионом?
— Вы так думаете? Я не успел появиться в Атлантик-Сити под Нью-Йорком, как тут же услышал: “Привет, Партизан!” У всех казино мира круговая порука, они сообщают друг другу имена “счетчиков”. Сейчас на “Горбушке” можно за 50 рублей купить диск с именами всех опасных для казино игроков, открываешь его, и первая фамилия — Железняков. Любой менеджер, хоть в Тюмени, хоть в Лас-Вегасе, имеет этот диск с именами и фотографиями нежелательных клиентов. Но дело не только в этом. На Западе условия для игроков гораздо жестче — были бы у нас такие, половина бы разбежалась.
— Как дилер догадывается, что против него играет “счетчик”?
— Элементарно: любитель делает всегда примерно одну и ту же ставку. А счетчик маневрирует — то ставит 10 долларов (и проигрывает), то 100 (и выигрывает).
— Игроманию, или, иначе, лудоманию, часто сравнивают с наркоманией, называют болезнью. Вы согласны с этим?
— Ни в коем случае. У наркомана организм требует своего, иначе просто начинается ломка. А у игромана организм ничего не требует. Просто в азарте он не может остановиться и в итоге проигрывает все на свете. Это уже не болезнь, а распущенность и безответственность. Зарвавшегося игрока надо отправлять не к врачу мерить давление, а к разумному человеку, лучше к математику, который объяснит ему, что у него мало шансов отыграться и он должен забыть дорогу в казино. Можно сказать так: болезнью является не сама игра, а ее последствия. Вот курение же не считается болезнью, а ведь из-за него можно заработать туберкулез или еще что похуже.
— Кажется, у вас есть классификация игроков-неудачников по стадиям того, как они опускаются.
— Сначала игрок проигрывает все свои деньги — первая стадия. Хочет отыграться и проигрывает деньги всех своих друзей и родственников — вторая стадия. Толку мало, и он проигрывает деньги уже дальних друзей и родственников — третья стадия. После этого наступает четвертая стадия — он становится казиношным бомжем, теряет лицо, ему уже не до семьи или бизнеса. Все время старается у кого-нибудь что-нибудь занять и тут же бежит к рулетке.
— Почему покер сейчас потеснил многие игры, в которые раньше играли профессионалы?
— В самом деле, мир сейчас охватила настоящая покерная лихорадка, как когда-то все не выпускали из рук кубик Рубика. При советской власти среди карточных игр популярнее был деберц, другое название — белот, профессионалы играли также в длинные или короткие нарды, иногда в подкидного дурака или преферанс. Эти игры — я уже не говорю о шахматах, го или бридже — гораздо сложнее, требуют больших знаний и комбинаторных способностей. Но в этом и их минус. Покер проще, демократичнее, азам можно обучиться за полчаса. Даже если вы не обладаете большим опытом и особыми знаниями, если повезет, у вас всегда есть шанс обыграть сильных игроков, и это очень привлекает.
— Отличаются ли покер в казино и спортивный покер?
— Существенно. Когда против вас сидит дилер — это то же самое, что играть с автоматом, чистая математика. И чтобы грамотно играть против казино, достаточно выучить десяток таблиц, связанных с вероятностью в той или иной ситуации. Когда же люди играют между собой, необходимы интуиция, стратегия, психология и так далее, как во всех играх.
— А могут ли карточные игры, например тот же покер, способствовать развитию каких-то полезных качеств?
— Я обучал нескольких студентов покеру, и они быстро усвоили, что такое распределение вероятностей, математическое ожидание, комбинаторика. Хотя при подготовке к экзаменам в этом слабо разбирались. Все легко объяснить: играя в покер, студенты могут заработать за один вечер свою годовую стипендию. Деньги — хороший стимулятор и для получения знаний…
— А вы когда-нибудь проигрывали большие суммы?
— Само собой. Но я никогда не играл на чужие деньги.
— А самый крупный выигрыш?
— Больше 50 тысяч долларов за ночь никогда не выигрывал.
— Кого из звезд вам доводилось встречать в казино?
— Да десятки знаменитостей, включая Пугачеву и Галкина. Хорошо известно о карточных пристрастиях Арканова и Говорухина. А вот Кобзон в основном дергает ручку “однорукого бандита”.
— Забавные случаи с ними происходили?
— Звезды очень эмоциональны и чаще проигрывают, при этом кричат, визжат, как поросята, орут на дилеров, часто ведут себя неадекватно.
— Вы играли когда-нибудь с бандитами, бывали ли случаи, что карты оказывались крапленые?
— Сотни раз, бывало и почище — я понимал, что мои карты видны партнерам при помощи каких-то специальных устройств. Конечно, если я заранее знал, с кем предстоит иметь дело, избегал игры, а если сталкивался с шулерскими приемами в процессе игры, то старался побыстрее выйти из нее. Главное, никого не разоблачать — опасно для жизни.
— Как относится жена к вашей довольно специфической профессии, ведь ночи, как правило, вы проводите за карточным столом?
— Все зависит от результатов игры. Конечно, если я выиграю мало, скажем тысячи три долларов, то домой лучше не приходить. Но если говорить серьезно, то Ира предпочла бы, чтобы у нее муж был знаменитым физиком, но… с моей “зарплатой”.
— Почему вы, успешный игрок, в последние годы вдруг подались в медицину?
— На старости лет я понял, что не в деньгах счастье. К тому же убедился, что не потерял способности к творчеству, хорошо помню математику и физику. И я решил хоть отчасти наверстать упущенное: собрал свои старые работы, защитил докторскую, а затем решил сделать что-нибудь серьезное. Привлек нескольких своих прежних коллег — все они видные ученые, а ныне пенсионеры, — и при моей финансовой поддержке мы создали уникальный аппарат по очистке крови — для людей с больной почкой. Его преимущество в том, что он не разрушает форменные тела, от чего человек может впасть в кому. Но в нашей стране такое изобретение трудно внедрить, потому что оно мешает бизнесменам от медицины. Тогда мы отправили свой аппарат за океан, где он уже применяется на животных. Это большой успех, ведь в Америке, как известно, к собакам и кошкам относятся гораздо лучше, чем у нас к людям.
— Кто-нибудь из ваших друзей стал великим ученым?
— Многие. Например, Исаак Зильбергберг — ныне знаменитый американский физик, мы с ним познакомились еще при поступлении в физтех и общаемся до сих пор. Кстати, с Исааком тогда произошла забавная история. После вступительных экзаменов Зильбергберга, этого щуплого очкарика, вызвали в первый отдел. Не всех устраивала трехэтажная фамилия абитуриента, и полковник в штатском полагал, что быстро установит причину профнепригодности Исаака.
“Что у вас по математике?” — строго спросил он. “Пять”, — ответил золотой медалист. “А по физике?” — “Тоже “пять”, — улыбнулся Исаак. “А по английскому?” — “Файв”, — кивнул Зильбергберг. Выяснилось, что у него вообще все “пятерки”.
“Молодой человек, — начальнику секретного отдела надоело издевательство абитуриента, — а сколько вы весите?” — “39 килограммов и 300 граммов”, — честно признался худенький юноша. “С такими физическими данными вы у нас не потянете”, — заключил полковник. “Но ведь я прошел медкомиссию, — чуть не плакал Исаак. — Зачем же я тогда экзамены сдавал?!” — “Пошел вон!” — завершил дискуссию опытный кагэбэшник. Но Исаак Соломонович доказал, что не напрасно сдавал экзамены: в физтех его не приняли, и вскоре он стал профессором Стэндфордского университета, одним из крупнейших физиков Америки. Правда, и сегодня он такой же щуплый очкарик...
— Вас не посещают мысли, что растратили жизнь по пустякам?
— Очень часто. И тогда я сокрушаюсь о том, что ту банку с вишневым вареньем не засунул подальше под кровать.
