Время от времени москвичам подкидывают “культурные” темы для тревог и пересудов. Только за последние годы горожане поволновались за судьбу Большого театра, Манежа, гостиницы “Москва”… Теперь настала очередь Политехнического музея. В жизни этого уникального хранилища раритетных машин и приборов назревают радикальные перемены. Некоторые “знатоки российской действительности” даже предрекают ему “ссылку” из центра куда-нибудь за МКАД и расставание с историческим зданием.
“МК” попытался разобраться в ситуации с помощью гендиректора Политехнического музея профессора Гургена ГРИГОРЯНА.
В нынешнем году Политеху — 135 лет. Комплекс зданий музея, построенных на Новой площади в конце XIX — начале XX века, — архитектурная достопримечательность города. Едва ли не каждый московский школьник хоть однажды побывал здесь, чтобы познакомиться с “историей вещей”. Столь разнообразных и обширных технических коллекций в нашей стране больше нет — недаром Политех был включен в список особо ценных объектов культурного наследия.
Однако почтенный возраст сказывается. “Здание музея находится в критическом состоянии и требует срочного начала работ по его реконструкции, реставрации и технического перевооружения, направленного на создание условий для дальнейшей его многолетней работы” — это выдержка из документа, подготовленного недавно на заседании Высшего инженерного совета. Здесь же приводится и цена вопроса: спасение музея обойдется в 12—15 миллиардов рублей.
— Мы уже подготовили архитектурную концепцию реконструкции, — рассказывает профессор Григорян. — Предусматривается расширение полезных площадей существующего комплекса за счет перекрытия стеклянными сводами внутренних дворов. Кроме того, должны быть созданы и подземные помещения — не только под самим музеем, но и под прилегающим к нему с северо-запада сквером (здесь может расположиться автостоянка). Возможно даже появление подземной улицы… Нужно где-то построить и здание для временного хранения экспонатов, пока в залах музея будут вестись работы. А впоследствии там расположится филиал, где разместятся крупногабаритные экспонаты, реставрационные и производственные мастерские.
— Что же мешает принять такой проект к исполнению?
— Программа масштабная, затрагивает интересы федерального бюджета, интересы Москвы… Тут нужно принятие решения на уровне Правительства РФ. Но я как директор не могу вносить проект такого решения на уровень российских властей. А те должностные лица, которые могут, судя по всему, не уверены, что проблему Политехнического музея нужно решать не откладывая. Ведь стоял же музей 135 лет — и постоит, мол, еще. Существует среди чиновников и иное, еще более опасное для нас мнение: вместо дорогостоящей реконструкции предложить это историческое здание какому-нибудь инвестору под коммерческий проект, а полученные финансы употребить на постройку нового музейного здания — где-нибудь на периферии, может быть, даже и за пределами МКАДа.
— Перспектива не самая привлекательная…
— Не буду говорить о гибели в этом случае одного из лучших музейно-архитектурных комплексов — это очевидно! Но даже с коммерческой точки зрения подобное перепрофилирование здания имеет мало смысла. Ведь оно изначально строилось для размещения музейных коллекций, и чтобы переоборудовать его, нужно буквально все “нутро” ломать, оставив лишь стены.
— Тогда, может, вообще не предпринимать пока радикальных мер? Может, и вправду музей “и так еще постоит”?
— Я и не говорю, что он завтра развалится. Но у нас уже возникали очень серьезные ситуации. Еще в 1987 году пришлось закрыть знаменитую Большую аудиторию, поскольку несущие конструкции перекрытий обветшали. Нам удалось тогда осуществить ремонт в щадящем режиме, без закрытия всего корпуса, и в 1995-м Большая аудитория вновь заработала. А три года спустя мы могли вообще потерять это здание: накануне зимы отказала система теплоснабжения. Лишь ценой невероятных усилий смогли обеспечить подачу тепла в помещения.
Существуют и некоторые сугубо утилитарные проблемы, которые мешают нам обслуживать посетителей на современном уровне. В музее, например, до сих пор нет лифтов. Или возьмем ситуацию с туалетом… Я специально провел исследование на эту тему и выяснил, что в нашем единственном туалете для посетителей случаи вандализма происходят гораздо чаще, чем в аналогичных местах в других музеях. Очевидно, что людей провоцируют на подобное поведение теснота и убогость “заведения”.
На текущий ремонт мы расходовали суммы, специально выделяемые из госбюджета. Эти же средства шли и на проведение предпроектных работ, необходимых для подготовки программы перспективного развития музея. Однако финансировали нас очень неровно — то есть деньги, то нет. В итоге получали за год едва ли десятую часть от запланированных средств, а в 2006-м вообще на реконструкцию не дали ни копейки. В нынешнем году предусмотрено в бюджете выделить 70 миллионов, прежде всего на проектные работы. Но возникла другая проблема. Для выполнения таких работ нам, музейщикам, приходится сейчас брать на себя официальные функции так называемого заказчика-застройщика. Это все равно как если бы мне, специалисту в области техники, поручили вдруг дирижировать оркестром! Но деваться некуда, приходится осваивать смежные профессии…
— Кое-кто дает ценный совет: передать Политех под крыло московских властей…
— Конечно, правительство Москвы проводит большую работу в области культурной сферы, заботится о музеях. Но мы — особо ценный объект культуры, что дает Политехническому некоторые преимущества и гарантии. А по существующему закону, чтобы попасть в московское ведение, мы должны этого статуса лишиться. В жизни происходят перемены; появятся в коридорах столичной власти когда-нибудь новые люди с иной, чем у нынешних руководителей, стратегией и скажут: “А на кой нам этот непонятный музей?! Хорошо, что он лишен статуса “особо ценного объекта”, и потому мы легко можем решить проблему с ним в интересах города Москвы!”
— Убедили. Оставляем Политех федералам. Но реальные надежды на реконструкцию все-таки есть?
— Банальная фраза: надежда умирает последней. Мы в музее делаем все возможное, чтобы привлечь на свою сторону общественное мнение. А вообще-то Политехническому повезло. Он был создан в свое время очень умными людьми, которые настолько все хорошо предусмотрели, что, невзирая на смену режимов, на все повороты истории, он сохранился. Музей пережил трех императоров, пять генсеков, двух президентов, я — уже шестнадцатый по счету директор, а Политехнический все работает, не изменяя той заданной с самого начала идеологии: воспитывает, просвещает, приобщает к техническому творчеству.
