Злые языки утверждают, что девушки из группы Reflex — Алена Торганова, Женя Малахова и Настя Студеникина — вызывают у мужской половины страны исключительно животные рефлексы. И съемки барышень в откровенных фотосессиях — лишь очередное тому подтверждение. Хотя они полностью оправдали свой образ выходом альбома “Blondes 126”, сплошь состоящего из хитов с европейским звучанием, блондинки о своем секс-имидже совсем другого мнения. К тому же девушек теперь все больше волнует… семейный статус.
— Нет, я вовсе не на диете, — в ресторанчике Женя Малахова вместо сытного обеда берет себе лишь клубничный коктейль. — Просто за время отпусков форма немножко теряется. Приезжаешь вот с таким лицом, поэтому приходится принимать срочные меры. Натягивать физиономию на банку и штопать…
— Жень, ты кислородный бар попробуй. Я так каждый день на эту процедуру хожу — живу ведь рядом с Третьим транспортным кольцом. Мне такая чистка просто жизненно необходима.
— Какие методы для поддержания форм практикуете: тренажеры, голодовку?
— Хорошую драку, — воинственно наступает Студеникина.
— Настя у нас боксом занимается, ей легче, — поясняет Женя. — А Алена у нас так вообще худоба худобой. Поэтому все мужчины засматриваются только на меня, — смеется девушка.
— В последнее время нас удручает ситуация, когда даже в пресс-релизах пиарщики указывают наши параметры. Зачем? — недоумевает Алена. — На концертах объявляют, что сейчас мы выйдем — и все мужчины сойдут с ума от нашей неземной красоты?!
— Неужели надоело быть сексапильными красотками?
— Не надоело. Но элемент пошлости хотелось бы исключить. Исключить однобокость нашего восприятия. Мы же не только попами на сцене крутим. Есть кое-что другое, о чем можно говорить. За что нас можно любить, обращать на нас внимание. Мы же не пустышки, а очень даже серьезные девушки.
— И к вопросам интимных съемок подходите соответственно…
— Такие съемки — это издержки нашей профессии. Без этого в шоу-бизнесе никуда, — вздыхает Женя. — Хотя каждая женщина в глубине души мечтает побывать на обложке известного журнала. А потом, мы же не раздеваемся где-нибудь в сауне…
— В этом есть момент какого-то раскрепощения. Присутствует доля эксгибиционизма. Это здорово и волнительно. Но частенько конечный результат мне не нравится, — говорит Настя.
— Когда была первая съемка у Насти, она сначала смущалась. Все твердила: “Как, почему, зачем?” — рассказывает Женя. — А в итоге мы ужаснулись, когда увидели, что она вытворяла перед камерой. В такой раж вошла!
— Признавайтесь: на сколько лет подписались быть блондинками?
— На всю жизнь, — говорит Женя. — И я ни за что не перекрашусь. Хотя в контракте этот пункт не прописан. Просто так повелось, что в “Рефлексе” все светленькие. Как теперь может быть иначе?
— Статус “блонд” по жизни помогает?
— Мы столько натерпелись, что теперь чуть ли не каждый день приходится доказывать, что мы не “такие” блондинки. Это раньше было весело подыгрывать, слова растягивать и делать вид, будто ничего не понимаешь. Сейчас надоело, — признается Настя.
— Это выясняется, когда начинаешь общаться, — уверена Женя. — Мне сто раз говорили: “Боже мой, ты блондинка, но с тобой так интересно!” Глупый стереотип. К этому мы уже не имеем никакого отношения.
— К тому же сейчас обозначение “блондинка” больше подходит мужчинам, а не женщинам. Даже если у них головы не светлые, блондинку-мужчину можно определить по состоянию души, — со знанием дела рассуждает Алена. — И вот с ними точно невозможно.
— А были прецеденты?
— Нет. Нам попадаются только старые, лысые и с сомнительным прошлым… — вздыхает Женя, вытаскивая из конверта фотографию очередного воздыхателя. — Как тебе?..
— Неужели последним парнем способна поделиться?
— Мы столько времени проводим вместе, что иметь что-то личное — верх наглости, — смеется Малахова. — Мы помимо работы отдыхаем вместе, ходим в клубы потанцевать…
— И нам необязательно что-то друг другу доказывать. Мы понимаем друг друга без слов, — продолжает Настя. — Нам хорошо вместе. Мы единая такая блондиночная семья. У нас даже привычки и повадки одни на всех.
Берешь телефон и голосом брошенного щенка говоришь в трубку: “А-ле, при-вет!”
— Вредные привычки тоже перенимаете?
— А у нас их нет, — вдруг зарделась Алена.
— Нет, Алена, давай честно: мы курим, пьем пиво по подъездам, едим шаурму у метро “Динамо”… А если серьезно, то Алена у нас опаздывает просто везде, — говорит Женя.
— А ты всех постоянно сдаешь!
— На личную жизнь остается время?
— Я считаю, что это дурацкая отговорка: “Не могу с тобой встретиться, потому что я ужас как занята”. Если ты хочешь быть с человеком, ты ночами не спишь, отменяешь все... А если нет времени, то пора над этим задуматься, — рассуждает Настя. — И мы время находим.
— То есть в ваших сердцах нет вакантных должностей?
— Ну, почти, — смущаются девчонки.
— Богатые господа или студенты-заочники?
— Мы не гонимся за богатством. Любить можно и того, кто без гроша за душой. Главное, чтобы человек был хороший.
— Ну и какие же в вашем вкусе?
— Я лично по ботинкам выбираю. Если обувь хорошая, значит, мой, — признается Женя. — К тому же мне очень нравятся мужчины с чувством юмора, уверенные в себе, но не зазнавшиеся.
— С ним должно быть комфортно и уверенно, — считает Настя.
— Но контракт пока запрещает образовывать новую ячейку общества?
— Мне еще два года осталось, — говорит Малахова. — Пока ищу себе мужа. Думаю, лет в двадцать пять обзаведусь потомством…
— А мне кажется, что не надо ставить себе рамки, — продолжает Торганова. — Сердце не обманешь. Плюс еще не стоит выходить замуж, если тебе только об этом и говорят. Надо к этому вопросу подойти серьезно. Хотя, наверное, существует какой-то рубеж, когда уже поджимать будет. Важно, чтобы генетически мужчина подходил. У меня нет сложившегося сексуального типа, мои мужчины так не похожи друг на друга. Мне достаточно тяжело завязывать новые знакомства, доверяться. И я очень верная в отношениях, терпеливая, многое прощаю. Но это мой стиль общения. В общем, у меня все очень странно происходит. А еще мне хочется серьезно заниматься воспитанием своих детей, которые, я надеюсь, скоро появятся…
