Редкий человек не порадуется первому снегу. А уж для тех, кто его давно ожидает с нетерпением, — это самый большой подарок. Речь об охотниках. Снег для них — откровение. Теперь можно читать лес, как книгу, и по следам зверя вычислять его местоположение. В это время и охотоведы засучивают рукава, поскольку знают, что работы у них прибавится. Масштабные мероприятия по контролю за соблюдением охотниками всех правил готовятся тщательно и заранее. В одном из таких рейдов поучаствовал корреспондент “МК”.
Группа проверки состояла из ведущих охотоведов Белоомутского, Луховицкого и соседних охотничьих хозяйств Подмосковья, представителей Управления по борьбе с правонарушениями в области охраны окружающей среды ГУВД Московской области и председателя Луховицкого районного общества охотников. Основная цель — проверить запрещенный для ведения охоты квадрат лесного массива, где, по словам охотников-общественников, уже несколько недель орудует группа браконьеров из 10—15 человек, отстреливая кабанов и лосей. Местные жители проинформировали службу охотнадзора, что по выходным они слышат в лесу выстрелы. И видят, как эти “охотники” добираются сюда на машинах.
“Погрейся пока чайком с блинчиками — целый день будем ездить, — советует мне ведущий охотовед Белоомутского и Луховицкого охотхозяйств Андрей Алексеев, приглашая в салон внедорожника. — Сейчас группа соберется, и тронемся в лесной квартал. Это территория площадью в один квадратный километр. Несколько наших наблюдателей еще с утра заняли там позиции”.
По дороге разговор заходит о современном облике профессионалов и любителей охотничьего промысла. “Настоящих охотников, тех, кто бережно к природе относится и правила охоты соблюдает, мало осталось, — вздыхает инспектор. — А всех остальных я условно разделяю на три категории: стрелки, палящие во все, что шевелится; предприимчивые мужики, ведущие охоту с коммерческой целью; и те, для кого охота превращается в пьянку в сапогах”.
Андрей Алексеев рассказал, что некоторые стрелки, например, могут запросто убить жаворонка, повесить его за шейку на куст и спокойно отправиться домой. А во время проверки одной из охотничьих стоянок он обнаружил ивовый куст, на который варвары нанизали этих певчих птичек…
“Коммерческие” охотники свое хобби превращают в бизнес. Приглашают богатых людей, чтобы организовать для них увлекательный досуг и обучить охотничьим навыкам на местности.
О третьей категории и говорить нечего. “Приезжают обычно по пятницам. Когда прихожу их в воскресенье проверять, спрашиваю, как охота прошла, а они мне отвечают, что еще не ходили, но уже собираются, — смеется охотовед. — И всегда интересуются, какой сейчас день недели”.
Правда, бывают ситуации, когда встреча с подвыпившей компанией несет реальную опасность для проверяющих. Андрей Алексеев рассказал, какой несколько лет назад весной произошел случай. Служба охотнадзора обнаружила в контролируемом районе группу из 12 человек. Инспектора подплыли к ним на лодке и обнаружили у команды полный браконьерский набор из сетей и оружия. Стали документы проверять — у мужичков отсутствуют путевки и разрешения на охоту. Причем вся компания еле держится на ногах, на слова реагирует неадекватно и агрессивно. “А со мной всего три человека было, силы, конечно, неравные, — вспоминает Андрей. — Чувствую, еще немного — и драка начнется.
Позвонил в местную милицию, они извинились, что приехать не могут — в поселке убийство произошло, все сотрудники заняты. Мы приняли решение ретироваться. Только отошли, браконьеры стали нам вдогонку поверх головы стрелять с таким расчетом, чтобы дробь на нас сыпалась. Я опять в дежурку звоню, обстановку объяснил, там обещали с утра сотрудников выделить”. И только на следующий день спозаранку мы преступников тепленькими взяли и на месте оформили. Они до такой степени наклюкались, что даже не смогли уйти с места происшествия. Кстати, эта нетрезвая команда охотников-нарушителей состояла по большей части из сотрудников вневедомственной охраны.
Наш разговор прерывает звонок мобильного. Андрей Алексеев сообщает, что, по последней информации наблюдателей, группа людей в лесу готовится к началу охоты — идет расстановка на стрелковую линию по “номерам”. “Нужно спешить”, — тревожится инспектор, и мы последними успеваем въехать на паром через Оку. Он заставлен машинами. “Это все охотники?” — интересуюсь я. “Есть и охотники, — отвечает инспектор. — Этого брата у нас в избытке”. Он рассказал, что существует такой показатель, как пропускная способность охотничьих угодий. Но сегодня про него и не вспоминают, тем более что никакими правовыми актами этот показатель не подтвержден. Если раньше охотхозяйства ограничивали выдачу путевок на право охоты, то сейчас, сколько бы людей ни обратилось — всем выдают. Дело поставлено на коммерческую основу, хотя речь идет о живой природе, ресурс которой исчерпаем. “Представьте себе кинотеатр на 500 мест, и в него запускают 2000 человек, — проводит аналогию Андрей. — Ничего хорошего не получится, кино смотреть невозможно будет”.
Продираемся на “Ниве” по лесной тропе и прибываем на место в 10.30. Наблюдатели, разминаясь у костерка, докладывают обстановку. Выстрелов пока не было, поэтому продолжаем ожидать информацию уже в полном составе: разговор ведем вполголоса, греемся у костра и разрабатываем план дальнейших действий.
Охотоведы принимают решение обследовать контролируемый квадрат. Не успели они отойти, как раздается несколько выстрелов. Часть группы быстро направляется в сторону звуков. А мы остаемся и прислушиваемся к любому шороху, готовые в любой момент сорваться и бежать на подмогу.
Проходит чуть более получаса, разведчики возвращаются. Выясняется, что выстрелы были сделаны охотниками, которые расположились на соседней с нашим квадратом территории. Все документы у них оказались в порядке. Правда, разведка дала определенные результаты. На нашей территории была обнаружена самодельная прикормочная площадка, даже смотровую вышку кто-то соорудил очень заботливо и надежно. В общем, создал идеальные условия для отстрела животных.
Неподалеку охотоведы обнаружили свежие следы кабанов: они оставили отпечатки на тропинке и свежевырытые ямки возле дерева. Видимо, искали, чем подкрепиться, или пытались устроить себе лежбище. “Кабаны могут съесть все, что им попадется на зуб: и зайчика, и птичку, и корешки разные — это скотинка всеядная, — рассказывает Андрей Алексеев. — Вообще, кабан не к оренное животное Московской области в отличие от лося. Его сюда завезли в 1954 году”.
Инспектор рассказал, что взрослый кабан может весить более 300 кг. Один такой живет в окрестностях деревни Моховое Луховицкого района. Что интересно, у тех, кто его хоть раз видел, мгновенно отпадало желание охотиться. В деревне ему даже зловещее прозвище придумали — Басаев. “Террорист” периодически наносит визиты на их картофельные поля, беспощадно разоряя сельхозугодья. Поскольку размеры его необъятны, он ходит вечно голодный.
Поначалу местные жители даже жаловались в администрацию Московской области, чтобы та помогла им избавиться от нежданной напасти. Браконьеры, и те панически боялись в него стрелять, ведь раненый кабан — зверь агрессивный и непредсказуемый. А на днях это животное местный егерь видел в лесу возле подкормочной площадки.
— Неужели кабан и на человека может напасть? — интересуюсь.
— Если б не мои быстрые ноги и удача, не стоял бы я тут перед вами, потому что пал бы жертвой этого зверя, — не замедлил с ответом Андрей Алексеев и поведал свою историю.
Дело было под Старый Новый год. До конца сезона охоты оставались сутки. Почему бы не побаловать своих близких на праздник мяском? Охотовед решил попытаться добыть кабана “с подхода”, зная, что он приходит на подкормочную площадку в темное время суток. Когда прибыл на место с ружьем и фонариком — начало смеркаться. К несчастью, в фонарике изрядно подсели батарейки. И все же при тусклом свете Андрей увидел силуэт кабана килограммов эдак за 200.
“Я начал целиться и не могу сообразить, где у него голова, а где зад. Вроде определился, выстрелил и через минуту понял, что перепутал голову с задницей, потому что после выстрела кабан не упал замертво, а просто исчез с площадки”. Было темно, но на снегу охотовед увидел широкий кровавый след, как будто по снегу волокли тяжелый мешок. Когда Андрей прошел около пятнадцати метров, по следу стало ясно, что кабан убежал на передних ногах, волоча за собой перебитые задние. “Я догадался, что вырубил ему “задний мост”, но передний еще работал”. “Этот кабан не жилец, — думал про себя инспектор. — Продержится не более двух суток. В лесу ведь один доктор — волк. Лечит животных кардинально, испытывая к ним чисто гастрономический интерес”. Андрей прошел еще 200 метров по ельнику. И только потом понял, что совершил опрометчивый поступок. Даже раненый котенок перед смертью будет себя защищать, а такой матерый кабан — и подавно. Он мог в любой момент повернуться и наброситься на того, кто причинил ему дикую боль и идет за ним.
Охотовед вернулся домой и на следующее утро пригласил своих знакомых, охотника и егеря, “добирать” кабана, то есть идти по его следу и застрелить. У кабанов есть такая особенность: если его подстрелишь, он старается отбежать подальше от места ранения и отлежаться. По следам можно сразу определить, насколько серьезна рана. Если зверь ранен смертельно, например, в живот, то он останавливается на лежку по нескольку раз. Этот кабан, подбитый в обе ноги, отлеживался довольно долго.
Когда охотники по следу подошли ближе и подняли его с лежки, он рванул с места на всех четырех ногах. Видимо, за ночь оклемался, а раны немного затянулись. Зверь помчался в густой лес, преследователи еле успевали за ним, и наконец вся компания выбежала на открытое место — делянку. Кабан забегал между пеньков, а егерь взобрался на остаток дерева повыше, чтобы от кабана в случае чего спастись, и вскинул ружье. Одна из пуль попала зверю в переднюю ногу. Кабан побежал в канаву, заросшую ивняком. Андрей последовал за ним, продираясь сквозь кусты и оглядываясь по сторонам. На минутку остановился отдышаться, и вдруг кусты затрещали — прямо на него медленно вышел огромный кабан.
“Как сейчас помню его взгляд и вид: глаза, налитые кровью, уши торчком, — даже по прошествии времени Андрей волнуется. — Он направился точно ко мне, никуда не сворачивая. Я тщательно прицелился, сделал два выстрела, но кабан продолжал движение”. Тут патроны у охотоведа закончились, пришлось бросить ружье и бежать. Кабан помчался вслед. “Вижу, что настигает меня, — рассказывает охотовед. — Поворачиваю резко вправо, направляюсь в сторону поля и чувствую, что его клыки находятся от моей пятой точки буквально на расстоянии спичечного коробка. За всеми этими перемещениями наблюдали мои товарищи. Один из них выстрелил и сразил кабана наповал. До сих пор безмерно благодарен другу за то, что он мне жизнь спас”.
За рассказами у костра пролетает несколько часов. Разведгруппа решает осмотреть лесной квартал повторно. По возвращении охотоведы сообщают, что им удалось поговорить с местными жителями, которые видели интересующую нас машину с охотниками возле кромки леса. Сельчане рассказали, как несколько человек выходили из нее и углублялись в лес, другая часть группы долго общалась с кем-то по мобильному. Охотоведы делают однозначный вывод: браконьеров кто-то успел предупредить.
Мы обсуждаем ситуацию и принимаем решение осмотреть луховицкие поля, тем более что дело уже близится к вечеру. Чтобы засветло выбраться из леса, “Нива” охотоведа прибавляет газу, и мы, подпрыгивая на кочках и хлюпая по лужам в колее, движемся к кромке леса. На проселочной дороге навстречу попадается заляпанный грязью “уазик”. В салоне сидят трое охотников и две собаки. Пока Андрей Алексеев ведет неторопливую беседу, примечает через стекло авто двустволку, спрятанную под заднее сиденье. Охотовед просит пассажиров предъявить охотбилеты, разрешения на оружие и путевки на право охоты. У одного из охотников все документы оказались в порядке. Инспектор обращается ко второму пассажиру: есть ли у него ружье и документы. Тот отвечает, что есть, и достает зачехленное оружие совсем из другого места в салоне. “А это чье ружье?” — показывает Андрей Алексеев на двустволку. Пришлось охотнику признаться, что при себе у него имеется только охотничий билет, а инспектору — оформить протокол и изъять оружие. Его владелец оказался бывшим егерем Луховицкого общества охотников и сослаться на незнание правил охоты он уже не мог.
На обратном пути обсуждаем проблемы охотничьего ведомства. “За мою практику не один десяток случаев накопился, когда люди, наносившие большой ущерб природным ресурсам, оставались и остаются безнаказанными, — говорит Андрей Алексеев. — В нашей работе и так-то бывает достаточно сложно собрать доказательную базу, чтобы призвать виновного к ответу. А в последнее время “снисходительность” нашего правосудия поражает своей масштабностью. Как можно, имея на руках обвинительную видеозапись, сделанную нами в сложной обстановке, проигнорировать ее, а преступников — отпустить?”.
Охотоведы рассказали о случае, произошедшем недавно в Луховицком районе. С вертолета, принадлежащего Егорьевскому аэроклубу, расстреливали стадо кабанов. Когда он сел и браконьеры поспешили собрать трофеи, вовремя подоспел охотнадзор. Все улики и доказательства были налицо. Тем не менее суд по этому делу нынешней осенью вынес странное решение — закрыть дело за деятельным раскаянием.
Осенью прошлого года в Луховицком районе браконьеры, используя автомашины, добивали раненых кабанов. В этом случае даже не было заведено уголовного дела.
Во время уборки урожая с кукурузного поля в октябре этого года браконьеры преследовали семью кабанов, которая поселилась на плантации. Этот процесс был зафиксирован инспекторами на видеокамеру. Итог: дело не было возбуждено за отсутствием достаточного количества доказательств.
Вспомнили и происшествие, которое случилось в минувшие выходные в лесном массиве Ногинского района. Там браконьеры убили крупного лося, а это значит — нанесли большой материальный ущерб госохотфонду. Уголовное дело было заведено, но из-за нечеткости и отсутствия оперативности в действиях работников милиции доказательства вины конкретной группы лиц добыть не удалось. Когда охотовед Ногинского охотхозяйства прибыл на место преступления, браконьеры уже скрылись. Поскольку район в месте убийства болотистый, оттащить тушу лося в безопасное место было невозможно, тем более что даже физически одному человеку это сделать проблематично. А милиция добралась сюда только через двое суток. За это время от лося остались в буквальном смысле рожки да ножки: люди его растащили на мясо, остальное доели собаки. Есть версия, что “охотники”, учинившие этот беспредел, спокойно вернулись и вырезали те части туши, где застряли пули. А только по ним можно было определить хозяина ружья.
— Представители правоохранительных органов нередко нам заявляют, что мы их по пустякам отрываем, — говорит старший охотовед ГУ Мособлохотуправления Юрий Барышников. — А я уверен, что добропорядочный охотник лишний раз не выстрелит. Люди ведь стреляют не от голода, а от азарта. Если в человеке есть агрессивность, желание покорить живое существо, убить его, значит, его можно назвать потенциальным преступником. Такие люди начинают с браконьерства, потом и на человека руку поднимут. А это уже не пустяки.
Конечно, при всех существующих проблемах есть и положительные моменты. Ведущий охотовед сегодня имеет достаточно полномочий, чтобы задержать нарушителя, составить протокол, изъять оружие и т.п. “В ближайшее время начальство обещало нам выдать форменную одежду, которой до сих пор нет, и выделить средства на бензин. У меня, например, в месяц уходит почти 400 литров горючего — приходится объезжать большую территорию. На это трачу немалую часть своей зарплаты, — делится проблемами Андрей Алексеев. — Но, несмотря ни на что, я свою работу люблю, поэтому посвятил ей уже более четверти века. А напоследок скажу одно: самое прекрасное, что есть в природе, — это отсутствие в ней человека”.
