На пресс-конференции, которую дал во вторник министр МВД Польши Ежи Миллер, утверждалось, что “на земле” действовали под психологическим прессингом и допустили много ошибок. Причина тому — грузовой самолет “Ил-76”, который пытался сесть два раза в сложных метеоусловиях, но улетел в итоге на запасной аэродром.
“Диспетчеры сильно перенервничали. Не один раз слышалась нецензурная лексика. Диспетчеры с трудом могли видеть самолет из-за тумана. Видимость была ниже минимума”, — цитируют Миллера польские СМИ.
Далее, по данным польской стороны, самолет “Як-40”, который должен был садиться перед бортом №1, получил другие погодные данные, чем грузовой “Ил-76”. В итоге “Як” все же сел без разрешения на то диспетчеров аэродрома — уверяет польская сторона. “Руководитель полетов в отношении пилота употребляет слово “молодец”, что означает похвалу, так как смог сесть в сложных метеоусловиях”, — такой однозначный вывод делают польские эксперты, в очередной раз утверждая, что диспетчеры должны были запретить экипажу садиться в таких условиях.
Однако по международным правилам запрещать посадку не в компетенции диспетчеров.
Кроме того, поляки уверяют, что после ситуации с “Ил-76” российская сторона должна была сообщить Варшаве все обстоятельства, и тогда можно было бы изменить курс президентского борта и избежать катастрофы. Более того, говорят польские эксперты, россияне принимают решение принять польский самолет и разрешают ему снизиться на 100 метров.
Из-за сложной ситуации, отсутствия ответа по поводу запасного аэродрома смоленский диспетчер якобы предоставляет экипаж “Ту-154” самим себе. В доказательство тому — фраза диспетчеров: “Пусть сами летят”.
“МК” попросил прокомментировать эти заявления эксперта, диспетчера 1-го класса, президента агентства “Безопасность полетов” Валерия Шелковникова:
— Все переговоры были вырваны из контекста, и на такой основе делать какие-либо выводы нельзя. Наших диспетчеров можно обвинить только в мате. Но обстановка действительно была напряженной. В остальном они сработали профессионально. Когда самолет вошел на территорию аэродрома, диспетчеры, как и следует, спросили остаток топлива, запасные посадочные аэродромы, включили посадочные локаторы и т.д. Другими словами, все было сделано по правилам. Проблема в том, что “Ту-154” очень резко, неожиданно ушел с глиссады. Потом начал стремительно снижаться со скоростью 8 метров в секунду. А максимум — 5 метров в секунду. То, что сделал польский пилот, было равносильно самоубийству. Почему это было сделано — непонятно. Я бы на месте поляков проверил правительственный полк. А вернее, психологическую ситуацию внутри полка. Ведь есть же психологи, которые могут опросить семьи пилотов, выявить причины нездоровой атмосферы.
Поляки также обвиняют диспетчеров в том, что они якобы не запретили экипажу садиться в сложных метеоусловиях. Но в любом другом аэродроме, будь то Нью-Йорк, Лондон или Париж, любой диспетчер сделал бы то же самое — сообщил бы экипажу погодные данные, что ВПП свободна, погода ниже государственного минимума и сказал: “Посадка на ваше усмотрение”.
