— Что главное изменилось в Египте в этом году?
— В январе в Египте началась революция, а 11 февраля президент Мубарак покинул свой пост. Формирование новой системы власти еще не завершено. Мы готовимся к парламентским выборам, в сентябре-октябре будет принята новая конституция, будут проведены президентские выборы. Надеемся, что примерно через полгода у нас будет выстроена новая политическая система. Особенность египетской революции — в ее мирном характере. Не было никаких репрессий, как это случается во время революций. Все происходит согласно закону. Тем, кто обвиняется в коррупции, нарушении закона, предъявляются судебные обвинения. В том числе предстанет перед судом бывший президент Мубарак. Самое главное достижение нашей революции, на мой взгляд, это уважение к закону. С установления главенства закона начинается все...
— На площади Тахрир вновь происходят волнения. Слышим и о столкновениях между мусульманами и коптами...
— Общество меняется, и у нас есть политические разногласия, большой разброс мнений. Но Египет — это не Ливия, не Йемен и не Сирия. У нас нет вооруженных столкновений, как в этих странах. Да, к сожалению, у нас были отдельные инциденты, в которые были вовлечены мусульмане и копты. Но это не были масштабные явления, которые распространились бы по всему Египту. Они носили местный характер. А на площади Тахрир действительно время от времени происходят демонстрации. Но ежедневных столкновений нет. За полгода, прошедших со времени революции, было всего несколько инцидентов. Нам приходится много дискутировать. И надо садиться за стол и высказывать свое мнение — и потом соглашаться друг с другом или не соглашаться. Строить демократию — непростая задача. Но я с оптимизмом смотрю на наше будущее. Ведь наша революция не была кровавой, а случающиеся инциденты — это исключения, а не правило.
— Вы называете египетскую революцию мирной — но ведь погибло много людей...
— Да, 850 человек были убиты. Но у нас нет гражданской войны, нет вооруженных столкновений, нет конфликта между народом и армией. Так что в сравнении с другими странами можно сказать, что это была «белая» революция. Да, погибли сотни людей — и их жалко. Но могло быть и хуже.
— Как насчет соблюдения новыми властями международных соглашений, подписанных старым режимом?
— Верховное военное командование, придя к власти, буквально первым своим декретом сообщило, что Египет будет соблюдать все подписанные раннее международные договора. Договор есть договор — неважно, кем он подписан. Несомненно, некоторые изменения, отражающие новые веяния в жизни Египта, затронут и внешнюю политику. Но наш приоритет сейчас — привести в порядок внутренние дела.
— Революционные события нанесли ущерб туристической отрасли Египта. Надеетесь ли вы восстановить поток туризма в вашу страну в ближайшем будущем?
— Из 850 погибших во время революции не было ни одного иностранца, ни одного туриста. Ни один иностранец со времени революции не подвергался нападению.
— А я слышал об американской журналистке, которую подвергли насилию на площади Тахрир...
— Одной из ошибок прежнего режима были нападения на представителей прессы — и иностранных, и местных. И если на кого-то нападали, то не потому, что они были американцы или представители другой страны, а потому, что они были журналистами. И когда происходила революция, в это самое время туристы спокойно отдыхали в Шарм-эль-Шейхе и Хургаде. Ни один отель в Египте не подвергся нападению. Практически все страны сняли запрет на посещение Египта туристами — и Россия в том числе. И хотя сейчас у нас низкий сезон, мы ожидаем, что начиная с сентября к нам поедет еще больше российских гостей. Даже во времена революции русская община в Шарм-эль-Шейхе — а это 20 тысяч человек — осталась в стране. И российские власти не призывали живущих в Египте россиян уезжать отсюда. А это значит, что Россия рассчитывала, что ее граждане будут в безопасности в Египте.
