Из Думы выдачи нет

«Материалы возвращаются в Следственный комитет», — сказал спикер. 12-страничное письмо, которое получил г-н Нарышкин от г-на Бастрыкина, датировано 14 июня. Но на Охотный Ряд оно пришло лишь утром 16 июня. Из текста письма (есть в распоряжении «МК») следует, что в действиях тогда еще кандидата в депутаты Владимира Бессонова, имевших место во время массовой акции 2 декабря в Ростове-на-Дону, есть «признаки преступлений», предусмотренных ч. 1 и 2 статьи 318 Уголовного кодекса. Максимальное наказание, предусмотренное по этой статье под названием «Применение насилия в отношении представителя власти», — 10 лет лишения свободы (если речь идет о ч. 2 — применение насилия, «опасного для жизни и здоровья»). К представлению прилагались материалы проверки в 3 томах и 6 магнитных носителей информации.

Документ написан свойственным представителям правоохранительных органов живым, образным языком. Митинг у здания резиденции полпреда президента в ЮФО (около 100 человек) с использованием переносной звукоусиливающей аппаратуры, по мнению следователей, проходил «под эгидой недопущения фальсификации итогов голосования на предстоящих выборах» в Госдуму. Место проведения митинга его участники произвольно изменили, поэтому полиция считала его незаконным. Полицейский Мышенин О.А., получив от начальства приказ переместить людей в согласованное место, «попытался прекратить митинг посредством отключения звукоусиливающего оборудования». В этот момент к Мышенину О.А. подбежал кандидат в депутаты Бессонов В.И. «и с целью применения насилия, опасного для жизни и здоровья, в отношении представителя власти в связи с исполнением им своих должностных обязанностей стал отталкивать Мышенина О.А. от аппаратуры, после чего произвел ему рукой удушающий захват за горло сзади и повалил на ступени здания, ударив о них, затем нанес Мышенину О.А. один удар рукой в голову, а также повредил его форменную одежду сотрудника полиции (оторвал пуговицу с куртки)».

Причиненный здоровью Мышенина О.А. вред оценен медицинскими экспертами как легкий. Врачи зафиксировали «телесные повреждения в виде кровоподтеков на передней поверхности шеи, в области нижнегрудного отдела позвоночника, не повлекшие за собой кратковременного расстройства или незначительной стойкой утраты трудоспособности и не причинившие вреда здоровью; закрытую черепно-мозговую травму в виде сотрясения головного мозга, „ушиба“ мягких тканей теменной области справа». Расстройство здоровья было кратковременным.

Но на этом г-н Бессонов не остановился, утверждают следователи: он «применил насилие в отношении начальника полиции Грачева А.Б., прибывшего к месту проведения митинга. Ему он «нанес удар рукой по лицу, а также повредил форменную одежду сотрудника полиции (сорвал звезду с погона и оторвал пуговицу с куртки)». Удар, по мнению медэкспертов, не повлек даже «кратковременного расстройства» здоровья. От дачи объяснений г-н Бессонов отказался, утверждают следователи, и чтобы эти объяснения получить, требуется возбудить уголовное дело.

На стр. 6, где излагаются результаты судебно-медицинского исследования пострадавших, указана дата ее проведения: 14 декабря. Через 12 дней после митинга...

И вот все это возвращается туда, откуда пришло. В Госдуме воспользовались противоречиями в законодательстве: УПК действительно наделяет главу СК правом возбуждать дела против парламентариев, но ничего не говорит о том, от чьего имени должно быть направлено представление о снятии иммунитета, а закон о статусе депутата Госдумы и регламент нижней палаты однозначно требует письма именно от Генпрокурора.

Пока неизвестно, пойдет ли г-н Бастрыкин к г-ну Чайке с просьбой под этим делом подписаться. Сам г-н Бессонов этого не знает, но уверен: неприкосновенность с него хотели снять, чтобы «добыть доказательства вины», а митинг, по его мнению, был совершенно законным и проходил в форме встречи с депутатами Госдумы (на это разрешения не требуется).