— Дмитрий, в общем, вы кругом виноваты — и агитировали, и не задекларировали...
— Ну скажите, как я мог эти деньги задекларировать, когда я их только получил (концерт был 22-го), а все наши декларации мы подаем ежеквартально? У нас есть на это выступление абсолютно легальный договор. И по итогам квартала (вместе с другими выступлениями, которых будет до конца марта порядка пяти — в Ростове, в Москве в ЦДЛ) всё подадим...
— То есть это обычное выступление?
— Конечно. У меня есть письмо от этого Соловьева (якобы кандидата), где он ни словом не упоминает, что он кандидат. Там написано, что он бизнесмен, который хочет меня пригласить в Качканар на творческий вечер, потому что в Качканаре очень редко бывают звезды. Я согласился. Ведь действие моей следующей книги происходит в Свердловске, в том районе... Ни разу с этим человеком я прежде не виделся и не разговаривал. Все это абсолютная лажа, что я, якобы, хамил ему в трубку. Впервые увидел его за пять минут до выступления.
— На самом выступлении вы говорили какие-то слова в его адрес?
— Про него на выступлении не говорил ничего, лишь в финале позвал его на сцену и поблагодарил за приглашение. Состоялось рукопожатие. Всё! И цифра гонорара не 500 тысяч, а 300. Да, мой творческий вечер стоит 300 000 рублей.
— Вы их получили?
— Да, получил. Их перевели или передали Тане Булыгиной (мой директор и импресарио), я не знаю. Я деньги из рук в руки не получаю. Это Таня как раз подает налоговую декларацию со всех наших выступлений и лекций, всем этим занимается уже 2 года. Так что ни о какой поддержке депутата и речи изначально не шло, на моей афише никакого депутата нет. А если он и печатал какие-то листовки в свою поддержку с моим портретом, то это было без согласования со мной, я понятия об этом не имел. Пусть Следственный комитет проверяет. Максиму Иванову я уже ответил в его блоге: он имеет полное право проверить любые мои документы. Сейчас я должен подать декларацию до 30 апреля, что и сделаю. Но только в апреле, когда все вечера состоятся...
— 300 000 — нормальная цена за ваш вечер? А то возбудились...
— Нормальная. Во всяком случае, та, которую я установил. Бывают разные выступления. Иногда я приезжаю (как, например, в Саратов) просто к друзьям и читаю там стихи, или могу приехать в тот же Санкт-Петербург и выступить вообще бесплатно... Это одно дело. А иногда выступаю в московских клубах. Что не предосудительно: все гонорары декларирую. Это бывает 200-300 тысяч за вечер. В случае с Качканаром эта сумма разумная: поездка же на два дня (которые у меня выпадают из графика, чего-то я не напишу за это время, где-то не появлюсь), потом это не ближний свет. Я считаю, что бизнесмен, который меня туда везет, может эти деньги заплатить. Я ж его к этому не принуждаю, он может отказаться.
— Кстати, нормально прошел этот вечер?
— Нормально. В зале — интеллигенция, хотя ее было мало, потому что, видимо, обошлось без рекламы. А люди, пришедшие туда, два часа задавали мне вопросы, я им читал стихи, в основном, армейские (в армии служил, стихи армейские у меня есть, тем более праздник был — 23 февраля, кстати, о том, что вечер приурочен к 23 февраля меня не предупредил никто). Весь этот вечер записывался на диктофон, снимался (как я думаю) на пленку, не составляет труда эту запись получить.
— Тогда зачем гонится волна?
— Да совершенно понятная причина: весь Следственный комитет сейчас выполняет конкретное задание: мочить Координационный Совет оппозиции. Вот и происходит это мочилово. Проверяют Навального и всю его семью. Проверяют Собчак и Яшина, их доходы. Вот решили проверить и меня. Я ничего против этого не имею. Мне даже кажется неправильным состоять в Координационном Совете и не подвергаться проверкам. Если ты — член Совета, должен быть готов к тому, что тебя будут рассматривать под микроскопом. Поэтому ты должен быть аккуратен в личной жизни, по возможности трезв большую часть времени, и очень аккуратно заниматься оплачиваемой деятельностью. Ведь на тебя будут клеветать, писать сколько ты стоишь, сколько стоит твоя политическая поддержка, хотя ни слова, повторяю, в политическую поддержку Соловьева я не сказал. Это легко проверяется записью. Или спросите у местных библиотекарей, которые приехали даже из других городов, давали мне библиотечные книги на подпись... Единственное, я у него спросил — не представляет ли он вдруг «Единую Россию» (а то бывает так, что единорос позовет), он сказал — нет. Тогда может ЛДПР? Он сказал — нет. Ну тогда я мог принять его предложение без, разумеется, всякой политической агитации. Я этим не занимаюсь. Мне хватает литературы. Ситуация идиотская. И я грущу от того, что ТАМ сидят такие непрофессионалы. Они могли попробовать подложить мне девушку, вусмерть напоить (хотя я не пью уже несколько лет).
— То есть вы считаете, это была подстава?
— Я думаю, что это была подстава, но они немного просчитались, потому что меня действительно легко пригласить на выступление. Езжу я очень охотно, и никакой драмы не вижу.
