Вышла одна — с открытым забралом — против огромной государственной силищи, о которой недовольные режимом граждане только шептались на кухнях. И потерпела поражение, конечно. Но и потом — все оставшиеся ей сорок пять лет — все равно продолжала дело то же самое. Выходить с открытым забралом против огромной силищи и говорить во весь голос то, что велела бесстрашная ее душа, вызывая насмешки, непонимание и не обращая на них внимания.
О месте, которое занимала Новодворская в российском оппозиционном движении, лучше всего говорят хвалебные слова в ее честь, которыми сегодня заполнены демократические соцсети и интернет-издания.
Ирина Прохорова, лидер «Гражданской платформы», называет ее «неукротимой воительницей за гражданские свободы и права, достойной самых высоких слов и самого глубокого уважения».
«Она Дон Кихот в своей борьбе за свободу, за демократию, за общечеловеческие ценности», — уверен Михаил Федотов, глава президентского Совета по правам человека.
«Самый прямой и искренний человек из всех, кого я знал, — пишет Михаил Ходорковский. — Она сжигала себя, спасая нас. А я даже не увиделся с ней после тюрьмы».
Действительно, в Интернете есть уйма снимков: Валерия Ильинична стоит в пикетах у суда с плакатами «Свободу Ходорковскому». Зима, лето, дождь, снег…
А он вспомнил, что надо хотя бы ее поблагодарить, только когда она умерла.
Пока Новодворская была жива, демократический лагерь ее сторонился. Никто не говорил ей тех замечательных слов, которые говорят о ней сейчас.
Из-за своего неукротимого духа и бескомпромиссности она считалась одиозным персонажем. Даже единомышленники опасались связывать с ней свое имя, дабы не навлечь на себя неприятности.
Сейчас уже не опасаются.
Валерия Новодворская была очень образованным человеком, с огромной эрудицией, аналитическим умом, прекрасными ораторскими данными. Ее умозаключения часто бывали очень спорными. «Леру заносит», — говорили друзья. Но слушать ее было интересно. Она раздражала категоричностью, возмущала, признавая правоту только одной стороны в ущерб другой. Но при этом будила мысли, воображение.
Но самым потрясающим в ней был ее несгибаемый дух.
По силе духа она была сильнее и крепче самого духовитого мужика. Глумитесь над ней, издевайтесь как угодно. Она не отступит, не сдастся.
А ведь с виду, казалось бы, отнюдь не супермен. Совсем не героическая внешность. Тяжелые очки, доставляющее страдания тело… А жизнь прожила как в «Песне о Соколе»: «Я славно пожил! Я знаю счастье! Я храбро бился! Я видел небо!»
Что бы ни говорили о Новодворской при жизни и после смерти — такие люди обществу необходимы.
Они никогда не могут реально его изменить ни в лучшую, ни в худшую сторону — и слава богу, что не могут. Но благодаря им общество все-таки помнит, что кроме близкой, понятной, заселенной ужами земли где-то там, очень высоко, есть еще и непонятное, далекое, соколиное небо.
P.S. Президент России Владимир Путин выразил свои соболезнования родным и близким Валерии Новодворской.
Юлия Калинина
«Валерия Ильинична, я так и не прочитал этого вашего Ануя»
Я слушал ее по «Эху Москвы» с таким удовольствием, просто получал кайф. Хотя глаза иногда на лоб лезли от того, что она говорила. Или несла, кому как нравится. Но она говорила (или несла) всегда только то, что хотела. А не хотела она никому нравиться, не льстила ни за что. Хотя любимчики у нее были.
Она так распевала свои слова, так говорила о Путине, что становилось страшно. За себя прежде всего, что это услышал. Но ничего, потом привык.
Такой наивный, большой ребенок. «Лерочка», — всегда хотелось ей шепнуть на ушко. Но эту «Лерочку» еще надо заслужить.
Разговаривал я с ней всего дважды. По телефону. Сначала, давным-давно, позвонил, не помню уж по какому бесшабашному поводу. Она стала цитировать Ануя. «А вы читали Ануя?» — вдруг тут же, будто строгая учительница литературы, перевела стрелки на меня. «Нет», — честно признался я. «Как?! — удивилась она в трубку. Настолько, что я просто оказался безмозглым туземцем по сравнению с ней. — Вы обязаны, просто обязаны это прочитать…»
…А потом я брал у нее интервью к ее юбилею. Тоже по телефону. Это было четыре года назад. Получил удовольствие, и больше ничего. Только одно удовольствие от общения с ней.
…И еще видел Валерию Ильиничну на очередной годовщине того же «Эха» в Доме приемов Зураба Церетели. Народ стоя чокался (ба, знакомые все лица!), целовался, обнимался… А она сидела в сторонке (просто стоять ей было тяжело). И самые важные, крутые политики подходили к ней и общались. И считали это за честь, так было видно. И очень понятно. Да и грандиозно по-своему.
А теперь… Валерия Ильинична, я так и не прочитал этого вашего Ануя. Не успел, думал, были книжки поважнее. Но прочту обязательно. Буду читать и вспоминать вас…
Александр Мельман
