Мирное противостояние оппозиции и режима переходит в силовую стадию в том случае, когда у него появляется географическая привязка — точка на местности, наделенная знаковым смыслом.
Это может быть здание, как Белый дом в 91-м. Или площадь, как Майдан, Тахрир, Тяньаньмэнь. Или даже памятник, как памятник Абаю Кунанбаеву на Чистых прудах, вокруг которого в 2012-м оппозиция пыталась организовать «Оккупай Абай».
Появление такой точки на руку оппозиции, и если есть возможность ее создать, она старается не упустить шанс.
Оппозиционеры точку занимают, а власти ее зачищают. Вокруг точки накаляются страсти. Она становится местом притяжения. Туда идут люди идейные, и безыдейные тоже идут, потому что им нечего делать, а здесь «движуха».
В результате в этой точке концентрируется нездоровый очаг недовольства, который власти вынуждены ликвидировать.
Ликвидация, однако, чревата жертвами, если нездоровье уже пустило корни. А жертвы — именно то, что оппозиции нужно. Евромайдан, например, перерос в вооруженное восстание именно после силового разгона мирных протестующих, когда сотни людей получили ранения. В Китае, правда, вышло наоборот, оппозицию задавили танками. Но это тоже кошмар, и, конечно, любая власть будет стремиться не доводить ситуацию до такого. Поэтому для нее очень важно — не допускать появления физических «точек противостояния».
Распорядившись убрать в ночь на субботу цветы и свечи с места гибели Немцова на Большом Москворецком мосту, власти именно к этому и стремились.
Но результат получился обратный. Несогласные немедленно принесли туда новые цветы и свечи — и через несколько часов мост выглядел точно так же, как накануне.
Можно легко предсказать, как будут развиваться события, если зачистка моста продолжится.
Люди начнут носить туда цветы и свечи с утроенной силой, оставлять дежурных, распространять в сети снимки «разрушителей мемориала», и очень скоро Большой Москворецкий мост превратится в жизнеспособный зародыш полноценной точки противостояния, где будут собираться, тусоваться, клубиться недовольные. Прямо напротив Кремля, очень удобно.
Меры, которые будут предпринимать власти, чтоб предотвратить такое развитие событий, тоже легко предугадываются.
С вероятностью девяносто процентов Большой Москворецкий мост в скором времени будет закрыт на ремонт — по аналогии с Триумфальной площадью, которую на ремонт закрывали, чтоб пресечь проведение митингов в защиту 31-й статьи Конституции.
А десять процентов за то, что власти выберут другой путь — менее затратный и более гуманный по отношению к москвичам: оставят «мемориал Немцова» в покое. Не будут ни убирать его, ни зачищать, и тогда угли, которые там сейчас разгораются, постепенно погаснут, как гаснет огонь без кислорода.
Точки противостояния закрепляются там, где противостояние между властями и оппозицией наглядно и зримо.
Пока на Большом Москворецком мосту не началась зачистка, там такого противостояния не чувствовалось. Чувствовались горечь, скорбь, недовольство. Но явный запах того, чего опасаются власти, появился только после того, как в ночь на субботу «люди с черными мешками» навели на мосту идеальный порядок.
Потому что порядок — это прекрасно. Но не всегда его следует наводить.
