Предыстория
Современная история этой ближневосточной страны начинается с 1918 года, когда Османская империя отдала власть в Северном Йемене духовному вождю зейдитских племен (зейдиты – это приверженцы одного из умеренных шиитских течений ислама). Новоиспеченное государство имело монархическое устройство. При этом его отличала племенная структура. Зейдиты находились у власти, а другим, наиболее крупным племенам удавалось сохранять автономию от правительства. Как отмечают российские исследователи, вся недолгая история королевства – это кровавые столкновения между племенами и их стычки с королевской армией.
Фактическое правление зейдитов в северной части продолжалось до 1962 года – пока в стране не произошла революция, в результате которой была провозглашена республика. Однако эти изменения не искоренили племенное устройство йеменского общества. Борьба между роялистами и республиканцами, которая продолжалась вплоть до 70-х годов, только укрепила положение племенных союзов, пишут российские исследователи.
В 1967 году независимость получил являвшийся британской колонией Южный Йемен, который спустя несколько лет взял просоветский курс. «На юге возникло марксистское государство – Народная демократическая республика Йемен, – рассказывает «МК» главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН, профессор Георгий Мирский. – Товарищи, учившиеся у нас в Москве в вышей партшколе, хозяйничали в этой стране, а потом передрались и перестреляли друг друга прямо на заседании политбюро, потому что они были из разных племен. Племенные лояльности оказались сильнее марксизма-ленинизма. Потом Север и Юг объединились (1990 год – «МК»), а после этого между ними была короткая война, но сепаратизм остался».
Очередной фазой нестабильности для страны оказались события так называемой «арабской весны» – череды демократических переворотов в ближневосточных странах. В результате народных протестов в Йемене был смещен президент Али Абдалла Салех, стремившийся, очевидно, как и большинство арабских лидеров, к «пожизненному» президентству. По крайней мере, сначала он подготовил конституционную поправку, продляющую президентский срок до 7 лет, а затем и вовсе захотел отменить лимит для переизбраний на пост главы государства. Его место занял Абд-Раббу Мансур Хади, однако и он был вынужден сложить свои полномочия в январе 2015 года из-за вооруженных столкновений в Сане. Правда, затем Хади аннулировал это решение.
Повстанцы, правительство и террористы
В настоящее время основная борьба в Йемене разворачивается между сторонниками экс-президента Хади и хуситами – зейдитской вооруженной группировкой, которая носит название «Ансар Алла» (Ансаруллах). «Свою борьбу за влияние она вела еще в 2000-м году, став главным противником Салеха, который, кстати говоря, по вероисповеданию тоже был зейдитом, – рассказывает «МК» руководитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Василий Кузнецов. – Тут ситуация такая: когда начался национальный диалог после 2011 года (год начала «арабской весны» - «МК»), «Ансаруллах» была маргинальной силой в Йемене, однако в ходе этого национального диалога они сумели усилиться, сумели одержать ряд крупных военных побед. Это сила, которая противостоит, в частности, «Аль-Каиде» и другим джихадистским группировкам».
«С другой стороны, у нас есть правительство Хади и правительственные силы, которые действуют в союзе с организацией «Аль-Ислах», – поясняет Василий Кузнецов. – Это организация салафитской направленности, которая стала союзником салафитских движений. В том числе они иногда действуют совместно с «Аль-Каидой».
Как отмечают эксперты, «Аль-Каида» тоже является одним из важных участников вооруженного противостояния. «Когда Усама бен Ладен был жив, он создал несколько филиалов группировки, – рассказывает «МК» Георгий Мирский. Один из них, «Аль-Каида в Ираке», это сейчас – «Исламское государство». А второй – это «Аль-Каида на Аравийском полуострове» (АКАП). Он создал эту ветвь для того, чтобы свергнуть саудовскую монархию. До конца своей жизни бен Ладен говорил, что одна из целей его жизни – свергнуть это поганое и нечестивое устройство. Но базой для нее стало соседнее государство – Йемен, и до сих пор остается».
В то же время другие российские аналитики считают, что угроза АКАП в Йемене преувеличена и что у сторон конфликта есть взаимный интерес в том, чтобы приписывать ей серьезную опасность.
Причем здесь Саудовская Аравия и Иран?
В конце марта Саудовская Аравия совместно с рядом арабских стран объявила о начале военной операции в Йемене. В совместном заявлении Совет сотрудничества арабских государств Персидского залива (за исключением Омана) сообщил, что кампания против хуситов начата по просьбе Хади и его сторонников. Широко распространено мнение, что хуситы имеют поддержку со стороны Ирана – давнего врага Саудовской Аравии, именно поэтому монархия ввязалась в активную борьбу с ними. «Саудовская Аравия (где сунниты составляют большинство – «МК») боится, что если хуситы возьмут власть в Йемене, то она окажется в шиитском окружении и что хуситы использовали бы свои связи с Ираном для ее шантажа», – поясняет «МК» Василий Кузнецов. Эксперт в то же время отмечает, что, возможно, у Эр-Рияда нет четкого объяснения по поводу того, зачем именно начата эта военная операция.
«У Эр-Рияда еще есть опасение, что начнется сближение Ирана с Западом, выход из-под санкций, и тогда Иран объективно оказывается региональным лидером, – говорит Кузнецов. – Вот это очень много объясняет в политике Саудовской Аравии. Кроме этого, есть, конечно желание доказать собственную дееспособность как регионального лидера и указать на то, что Йемен – это зона влияния Саудовской Аравии… Очевиден еще один момент – что Саудовская Аравия пытается в связи с Йеменом усиливать арабское единство. То есть Лига арабских государств (ЛАГ) снова начинает играть некую роль. Если будет военная операция, кто ее будет проводить? Саудовцы? Конечно, будут воевать египтяне, те же самые силы ЛАГ. Это дает некий толчок к сплачиванию арабского мира на антииранской основе. Сплачивание – это, конечно, хорошо, но антииранская основа – это очень опасно».
По мнению Кузнецова, у Эр-Рияда есть еще одно опасение по поводу конфликта в Йемене: «Если хуситы возьмут власть, саудовцы очень боятся начала выступлений шиитов внутри Саудовской Аравии. Вы знаете, что у Саудовской Аравии есть шиитское население. Есть чуть-чуть на юге, на границе с Йеменом – это племена родственные хуситам. Есть они и в восточной провинции, ближе к Ираку, – там где основные залежи нефти. Саудовцы всегда боялись, что это их пятая колонна. Говорить о том, насколько обоснованны эти опасения, очень сложно, потому что мало «полевых» исследований по этому поводу, но теоретически это не безосновательно».
«Когда внутри Йемена образовался полный бардак в результате событий «арабской весны», в стране все большую силу стала набирать АКАП, – заявил «МК» Георгий Мирский. – Тогда в ответ на это Иран стал помогать шиитам-зейдитам. Они стали получать оружие и деньги. Их враги – «Аль-Каида». А для Саудовской Аравии враги и те, и другие… Если хуситы овладеют страной, они станут сателлитом Ирана. Но это у них не выйдет, потому что шиитов в Йемене всего 40 процентов населения, а остальные? Надо полагать, что все остальные суннитские племена как-то придут в себя и опомнятся, образуют единой фронт».
«Борьба за власть и собственность»
По мнению Георгия Мирского, сам внутренний конфликт в Йемене не имеет ярко выраженного конфессионального характера, потому что в течение долгих лет в этой стране шииты и сунниты жили мирно. «Религиозный фактор не настолько ярко выражен, – заявил «МК» специалист. – Тут дело не в каких-то именно религиозных, догматических противоречиях. Есть разногласия, но не такие уж и важные. Важно, что каждая из этих общностей считает себя настоящими мусульманами. Но фактически это борьба за власть, борьба за ресурсы, борьба за то, кто будет наверху, кто внизу, кто будет издавать законы, кто будет на кого смотреть сверху вниз».
«Тут есть несколько линий раскола, – поясняет «МК» Василий Кузнецов. – Это раскол между правительством и хуситами, это раскол между Севером и Югом, который оказался сейчас немного замаскирован вот этими хуситско-правительственными противоречиями, но который существует и будет снова обостряться. Есть также конфликт просто межплеменной и конфликт между элитными группами – группой аль-Ахмаров и группой хуситов. Это основные линии раскола в Йемене».
«Все эти идеологические, конфессиональные, межплеменные противоречия имеют место, но большому счету все, что происходит стране – это некая борьба за доступ к ресурсам, – также говорит Кузнецов. – Борьба за власть и собственность, поскольку страна ресурсодефицитная – проще говоря, нищая. Это с одной стороны. С другой стороны, там огромное количество оружия. Подсчитали, что там где-то в три раза больше оружия, чем населения. Все это приобретает такую обостренную форму. Понятно, что каждая сила использует те ресурсы, к которым может обратиться для мобилизации населения. Либо это ресурсы конфессиональные, то есть конфессиональные лозунги, обращенные, соответственно, к зейдитам, салафитам и так далее. Либо это регионализм: Север – Юг, либо это межплеменные противоречия. В результате получается сложная мозаика, которая не имеет строгих очертаний».
Проведет ли Эр-Рияд наземную операцию?
Сообщалось, что саудовские власти рассматривают возможность проведения сухопутной операции в Йемене, однако какова вероятность такого сценария? «Саудовская Аравия свои сухопутные войска туда не пошлет, – рассказывает «МК» Георгий Мирский. – Иран – тем более. Иран не пошлет ни самолеты, ни войска. То есть это война по доверенности, война ставленников. Эти – ставленники Саудовской Аравии, те – Ирана. Но рано или поздно они поймут, что никто из них не сможет завоевать страну полностью».
«После того, как в Ираке была американская наземная операция, США оттуда десять лет уйти не могли, – напоминает Василий Кузнецов. – И до сих пор оттуда до конца вырваться не могут. И сколько было вложено средств – интеллектуальных, финансовых, человеческих, чтобы выстроить в Ираке новую систему. И все равно ничего не получилось. А здесь как это будет? Это были США – с их опытом, с их возможностями. Вот здесь будет наземная операция – каковы будут ее задачи? Провести военную операцию – дело немудреное, хотя в данном случае не совсем понятно – против кого и за что. Гораздо сложнее гарантировать последующую трансформацию и стабилизацию режима. Даже неважно, будет ли этот режим просаудовский или нет. Это никак не объясняется, и большие сомнения есть насчет того, что есть ясное понимание, в том числе у Саудовской Аравии, этих планов. Да, саудиты хотят продемонстрировать, что это зона их влияния, окей. Но как они будут влиять? Йемен – страна, которую надо содержать. Это страна, которая не может существовать сама экономически».
Будущее Йемена
«Полностью овладеть этой страной никому не удастся, – считает Мирский. – Я предвижу и могу предсказать, что рано или поздно все вернется к тому, что было. Шииты в этой стране не такие кровожадные, как в Ираке, например. В конце концов, Салех может вернуться и как-то помирить всех. Конечно, его ненавидела молодежь, как Мубарака или, допустим, Каддафи. Но на фоне того, что произошло после того, как он ушел, сейчас большинство людей в Йемене, если их спросить, скажут: «Пусть вернется Салех. По крайней мере, было спокойствие, была стабильность». И он это понимает».
«Там должен быть начат новый национальный диалог, но непонятно, кто и как его будет вести, как его гарантировать и обеспечивать, – заявил «МК» Кузнецов. – Должно быть некое международное участие, как это было раньше. Хотя оно было слабым, потому что международные акторы, которые могут гарантировать национальный диалог, не имеют инструментов влияния внутри страны. Это первое. Второе – это то, что этот национальный диалог должен быть инклюзивным, то есть должен включать все силы. Здесь отчасти та же проблема, с которой мы сталкивались в Сирии, когда у нас очень раздроблена оппозиция и не очень понятно, что с кем режим должен общаться. Здесь то же самое: кто с кем должен разговаривать? Должны быть хуситы, должно быть правительство, должен быть «Аль-Ислах». Кто еще? Сколько должно быть сторон, чье мнение должно учитываться? Понятно, что чем больше сторон, тем сложнее договариваться. Третий момент, очень важный, - это милитаризация. Когда в стране такое количество оружия, то очень сложно о чем-то договариваться, потому что люди начинают стрелять друг в друга просто так. Вот такие проблемные места».
