Замдиректора Института Европы РАН Владислав Белов: «Мы должны говорить о кризисе не столько в ЕС, сколько в отдельно взятых странах, которые сегодня не имеют конкретного видения, каким образом можно выйти из этой ситуации. На второе место я бы поставил вопросы согласованных действий между этими странами. И, как ни странно, на третьем месте – усилия Брюссель по поиску механизма взаимодействия между соответствующими государствами – речь идет прежде всего о десятке стран, которые на недавнем саммите обсуждали эту проблему. Соответственно, на повестке дня стоит вопрос, насколько страны, вовлеченные в этот кризис, смогут договориться о согласованных действиях... Меркель от «добро пожаловать» перешла к жесткой позиции относительно просеивания реальных беженцев, которые бегут от страшных конфликтов, от тех, кто в принципе относится к социальным мигрантам. Немецкие заявления относительно возможности получить убежище в ЕС меняются. Немцы начинают организовывать обратную высылку граждан. Оговорюсь, что до 2015 года политика ЕС в этом вопросе была достаточно эффективной. ЕС не ожидал, что может быть организован коридор, по которому беженцы смогут проникать в Европу».
Гендиректор Центра политической информации Алексей Мухин: «Я бы рассматривал этот кризис как искусственный. Это не естественные процессы. Предстоит ли перспектива изменения лица Европы? Мой опрос европейских коллег-экспертов закончился выводом: да, предстоит. Разрушение кодов, политических, социальных, экономических идет полным ходом. Является ли этот процесс реконкистой наоборот – завоеванием Европы арабами? Нет. Мне кажется, что это испытание ЕС на выживаемость, но не очень настоящее, то есть это какой-то лабораторный опыт в таком масштабе. Конечно, существуют механизмы распределения мигрантов в Европе. Первая волна, которая прошла, не последняя. Все это не спонтанно, а закономерно, потому что первая волна – это молодые люди, которые имеют деньги, которые обладают средствами коммуникации. Среди них женщин, детей и пожилых очень мало. А это значит, что эти люди идут в Европу устанавливать соответствующие связи и перетягивать своих родственников, а это уже вторая волна… Европа в данном случае имитирует страдания от этих миграционных волн».
Доцент кафедры Европейского права МГИМО Николай Топорнин: «Я бы не сказал, что миграционный кризис кем-то был инспирирован. Это объективный процесс, который на протяжении истории уже не раз отмечался, просто в этом году поток превысил все рамки. Очевидно, что ЕС оказался не готов к таком наплыву беженцев. Нельзя сказать, что лидеры пустили ситуацию на самотек. Начиная с весны этого года прошло несколько саммитов, где принимались различные программы. Главная проблема ЕС связана с тем, что его границы носят условный, прозрачный характер. В рамках этой шенгенской зоны не осталось никаких пограничных сооружений. Передвигаться внутри ЕС можно безо всякой визы. Что касается внешних границ, они тоже оказались прозрачными. Особенно это касается побережий Италия и Греция. Воспользовавшись тем, что внешние границы такие слабые, беженцы нащупали путь и стали переправляться. Руководители ЕС прекрасно понимают, что этот поток связан с усилившимся гражданским конфликтом в Сирия. Но нет точно числа, сколько конкретно мигрантов прибыло из Сирии. И это не столько беженцы, сколько люди, которые просто хотят поменять свое экономическое положение.
Старший научный сотрудник сектора экономики европейских стран Центра европейских исследований ИМЭМО РАН Владимир Оленченко: «ЕС ждет не крах, а трансформация. В нынешнем виде организация неповоротлива. Я склонен рассматривать недавний саммит, проведенный в усеченном виде, как идею, что легче договориться 10 странам, чем 28. Какой будет трансформация, сказать затруднительно. Задумок существует несколько. Есть идея разноскоростной Европы, есть призыв к ослаблению национальности, то есть направления возможной трансформации есть, хотя может быть какая-то новая идея. Есть и стимулы к этому – например, британский референдум. Думаю, что нам надо настраиваться на то, что в ЕС намечаются процессы трансформация и важно угадать, куда она пойдет и куда она возьмет свою линию».
