Да, Владимир Путин не был облачен в военный мундир. На президенте был обычный штатский костюм. Да, речь главы государства не сводилась к тезису «Враг будет разбит! Победа будет за нами!» С точки зрения внешних формальностей, привычный церемониал послания не был нарушен ни на йоту. О делах гражданских Владимир Владимирович говорил не просто много, а очень много.
Необходимость приведения в порядок города Комсомольска-на- Амуре. Меры, которые следует принять для полноценного развития детского творчества. Возможность сокращения числа присяжных на судебных процессах с двенадцати до пяти-семь человек. Декриминализация целого ряда статей уголовного кодекса. Продление программы материнского капитала — в ходе своего выступления ВВП затронул все эти и множество других тем.
Но, каким бы искусным ни был оратор, слушателям всегда ясно: какие темы он считает по-настоящему жизненно важными, а какие — необходимым довеском. И в этом плане программная речь Путина оставляла очень мало почвы для сомнений и разночтений: главным в декабре 2015 года президент считает «защиту интересов страны» по внешнему периметру ее границ. Все остальное — это проблемы « тыла», который тоже должен работать в интересах «фронта».
Между выступлением президента мирного времени и выступлением верховного главнокомандующего вооруженными силами есть еще одна принципиальная разница. Президент мирного времени обязан подробно рассказать, как именно и какими способами он собирается решать самые злободневные проблемы, стоящие в данный момент перед государством. А вот у главнокомандующего подобной обязанности нет.
Раскрытие детальной информации о своих намерениях может трактоваться как оказание содействие врагу. Поэтому главнокомандующий имеет полное право ограничиться декларацией своей «великой цели» - «мы обязательно победим». Если смотреть на речь ВВП под таким углом зрения, то Владимир Путин в ходе обращения к парламенту тоже вел себя как «образцовый главнокомандующий».
Что мы, например, узнали о конкретных путинских планах и намерениях в сфере, которую он сейчас считает приоритетной для себя — внешнеполитической? Кроме того, что Кремль не намерен в ближайшей перспективе мириться с президентом Турция Эрдоганом, почти ничего.
Во внешнеполитической части путинской речи было много эмоциональной риторики, торжественных клятв, призывов к общенациональному и международному единению: «В основе наших действий прежде всего будет ответственность перед своей страной, перед своим народом.... В борьбе с терроризмом Россия продемонстрировала предельную ответственность и свое лидерство. Эти решительные действия поддержаны российским обществом... Нужно отбросить все споры и расхождения, создать один мощный кулак, единый антитеррористический фронт, который будет действовать на основе международного права и под эгидой ООН».
Во внешнеполитической части путинской речи были довольно убедительные исторические параллели: «В ХХ веке нежелание своевременно объединить усилия в борьбе с нацизмом было оплачено десятками миллионов жизней, самой кровавой мировой войной. Сегодня мы вновь лицом к лицу столкнулись с разрушительной варварской идеологией и не имеем права допустить, чтобы новоявленные мракобесы добились своих целей».
Наличествовали в речи ВВП и привычные для него намеки на негативную роль Америки в мире: « И мы же знаем, почему это произошло. Знаем, кому захотелось сместить неугодные режимы, грубо навязать свои правила...Заварили кашу, разрушили государственность, стравили людей между собой, а потом просто, как у нас говорят в Россия, умыли руки, открыв дорогу радикалам, экстремистам и террористам».
Но вот чего во внешнеполитической части речи Владимира Путина не было совсем, так это его предметной декларации о намерениях: сколько еще, по его предположению, может продлиться операция российских вооруженных сил в Сирия? Как именно президент РФ планирует наказывать Турцию, минимизируя при этом последствия неизбежных ответных мер Анкары?
Не тревожит ли главу российского государства тот факт, что число стран, которым Москва пообещала самые « жесткие ответные меры» растет день ото дня (теперь в этом списке появилась даже решившая вступить в НАТО Черногория)? Как у нас дело обстоит с российско-украинскими отношениями? Впереди у Москвы и Киев только полная безнадежность или Владимир Путин все-таки ожидает появления «света в конце туннеля»?
И эти, и другие крайне важные вопросы остались «за бортом» программной президентской речи. Частично о причинах такого явления было сказано выше. «Информационная открытость» не входит в число тех качеств, которые обязательны для Верховного Главнокомандующего. Но скажу прямо: отсутствие внешнеполитической конкретики в президентской речи меня очень потревожило.
Россия - страна, международная обстановка вокруг которой является «сложной» в любой момент времени. Но того накала, который есть сейчас, не было очень давно — как минимум с времен позднего Брежнева и Андропова. И я в этой ситуации не готов просто верить в то, что власть знает, что делает. Я хотел бы сам знать, что именно власть делает и почему. После прослушивания обращения Владимира Путина к Федеральному Собранию у меня такого понимания, к сожалению, не возникло. Возможно, впрочем, что я плохой слушатель.
Читайте текстовую онлайн-трансляцию выступления Владимира Путина.
