По официальной версии Минобороны, 8 июля российские военные летчики-инструкторы Ряфагать Хабибуллин и Евгений Долгин проводили облет сирийского вертолета Ми-25 (экспортный вариант вертолет Ми-24) в провинции Хомс. Как правило, такие облеты проводятся после того, как машина прошла плановый ремонт, для определения соответствия характеристик. Во время облета пилоты получили запрос от сирийцев помочь огнем сорвать атаку боевиков под Пальмирой. Учитывая, что Пальмира также находится в провинции Хомс, время подлета было минимальным. Летчики атаковали террористов и ценой своих жизней сорвали наступление боевиков.
На появившемся в Сети видео, где снято падение вертолета, видно, что машина теряет управление и падает, после того как снаряд попадает в хвостовую балку. Появились предположения, что вертолет был сбит американским противотанковым ракетным комплексом (ПТРК) TOW. Однако не все с такими выводами согласились.
Военный эксперт Виктор Мураховский заявил «МК», что сомневается в том, что вертолет был сбит именно ПТРК.
— Судя по вспышке, это был не противотанковый комплекс, поскольку у него заряд боевой части около 6 кг, на видео же вспышка от взрыва гораздо менее заметна, — считает эксперт. — Вполне возможно, что по вертолету работали или автоматической малокалиберной пушкой, или переносным зенитно-ракетным комплексом (ПЗРК).
По словам Мураховского, головка наведения ПЗРК реагирует на тепло от двигателя, но радиовзрыватель комплекса сработает и при приближении к отражающим металлическим поверхностям. Поэтому ракета может поразить цель, попав не только в сам двигатель.
— Видно, что вертолеты работали парой — «ведущий–ведомый». На кадрах видно, что сбили «ведущего». Пара «вертушек» вела обстрел неуправляемыми авиационными ракетами (НАР) и пушками, видимо, летчики отражали прорыв формирований ИГИЛ под Пальмирой. Судя по кадрам, видно, что вертолет был подбит в момент атаки, а отстрел инфракрасных ловушек идет после ее завершения, начиная с боевого разворота и отлета на свои позиции, — отметил Мураховский.
Можно только предполагать, было ли организовано взаимодействие наших летчиков с сирийскими подразделениями, сдерживающими прорыв на земле. Вертолет на переднем крае — это всегда реальная цель, несмотря на бронирование и комплексы обороны. Конечно, летчики используют и маневрирование на сверхмалой высоте, и отстрел тепловых ловушек, как это делал погибший экипаж, однако это только снижает вероятность попадания.
— Вертолеты, конечно, нужны для того, чтобы заниматься непосредственной авиаподдержкой своих подразделений. Даже когда на земле свои войска, с которыми отлажено взаимодействие, когда все друг друга понимают, это все равно большой риск, — отметил эксперт. — Когда вертолеты работают непосредственно в интересах поддержки, это всегда инструмент общевойскового командира, он обеспечивает их боевое применение и прикрытие с земли. Кроме того, для экипажа вертолета должны быть обозначены полосы пролета, направление ударов, с ними должно поддерживаться непрерывное взаимодействие в Сети. Это сложная система общевойскового боя, где многое друг от друга зависит.
Даже если взаимодействие «земли» и «воздуха» отработано чуть ли не до автоматизма, трагические инциденты все равно могут происходить. Ведь вертолеты работают на малых и сверхмалых высотах, непосредственно на переднем крае, над головами своих войск. Риски многократно повышаются, если такого взаимодействия просто нет и летчики должны воевать и за себя, и «за того парня».
