Приход силовиков во власть, в том числе их привлечение к руководству регионами, не является чем-то из ряда вон выходящим. Эта практика началась в начале «нулевых» и с тех пор не прекращалась.
«В результате последних кадровых перестановок их количество несколько увеличилось, но не взрывным образом», — говорит политолог Екатерина Шульман. Из четырех губернаторских вакансий три заняли выходцы из спецслужб. Калининградскую область возглавил начальник местного управления ФСБ Евгений Зиничев (по некоторым данным, он, так же как и ранее назначенный тульским губернатором Алексей Дюмин, служил в охране Владимира Путина), Ярославскую — пришедший в МВД из ФСО замминистра Дмитрий Миронов. А вместо обвиняемого в получении взятки Никиты Белых в Кировскую область отправили главу Росреестра Игоря Васильева, который в 1985–1988 годах служил в управлении КГБ по Ленинграду, а потом — до начала 90-х — в Первом главном управлении КГБ (внешняя разведка).
В эту же логику укладывается назначение главой ФТС полпреда президента в Северо-западном округе Виктора Булавина, который также является выходцем из КГБ–ФСБ. Эксперты указывают, что институт полпредства практически превратился в декоративный орган, не имеющий реального влияния на процессы, происходящие в регионах, поэтому для Булавина переход в ФТС — это безусловное повышение.
И наоборот, для Николая Цуканова (экс-глава Калининградской области) и Сергея Меняйло (экс-губернатор Севастополя) назначение полпредами — это понижение, поскольку из всех прежних функций у них остался разве что контроль за исполнением экономических программ и избирательными кампаниями.
По подсчетам СМИ, после последних кадровых перестановок выходцами из силовых ведомств являются 16 из 85 глав российских регионов. Правда, в это число включили и тех, кто просто когда-то работал в милиции на рядовых должностях.
«А почему служивших в армии не подсчитали?», — иронизирует политолог Евгений Минченко. Впрочем, даже 16 человек, по его мнению, являются «небольшим процентом». «Если в комплексе посмотреть назначения последних трех лет, то мы увидим, что есть разные источники — и силовые структуры, и местное самоуправление, и депутатский корпус. На самом деле используется большой набор кадровых резервуаров. Кроме того, некоторые силовики перед назначением в регионы успели поработать в коммерческих структурах и в органах исполнительной власти», — уточняет Минченко.
Регионовед Александр Кынев в свою очередь подчеркивает, что никакой особой потребности увольнять глав регионов именно сейчас не было (кроме ситуации в Крыму, где требовал разрешения конфликт вокруг референдума о прямых выборах губернатора Севастополя). «Влиятельные группы капитализируют свое влияние в виде конкретных должностей. Можно искать главу региона, а можно искать регион под конкретного человека, что и произошло в данном случае», — объясняет смысл ротации эксперт.
По его мнению, любые силовые структуры построены на иных принципах, нежели представительная демократия. Это выполнение приказов, четкая субординация, а отнюдь не поиск компромиссов и соблюдение интересов различных групп. «В этой связи назначение силовиков в публичную политику — это странное решение», — считает Кынев.
Другие эксперты придерживаются иной точки зрения. «Вопрос в приоритетах власти. Сейчас главное не эффективность, а безопасность. А кто может ее лучше обеспечить, чем выходцы из спецслужб?» — рассуждает Екатерина Шульман.
Главная задача назначенцев — достойным образом пройти большой электоральный цикл 2016–2018 годов. Критерием их успеха, по мнению Шульман, будет отсутствие конфликтов и социальных протестов во вверенных регионах, не слишком высокая и не слишком низкая явка, обеспечение нужного процента голосов на выборах, а вовсе не привлечение инвестиций или создание новых рабочих мест.
«Владимир Путин уравновешивает силовые группы вокруг себя, не отдавая никому предпочтения, — добавляет политолог Михаил Виноградов. — Но в этом есть и потенциальная ловушка: силовики все-таки больше разрушители, чем созидатели. Сумеют ли новые назначенцы превратиться в менеджеров и управленцев? Это интрига и вызов, на мой взгляд, отчасти осознанный. В зависимости от того, как будет складываться ситуация, Путин сможет либо похвалить силовиков и дальше продвигать их по служебной лестнице, либо попенять: вот, мол, называете себя патриотами, а дали вам порулить, и ничего не получилось».
Кстати, уже имеющийся у Кремля опыт продвижения представителей силовых структур во власть вряд ли можно считать успешным. Опрошенные «МК» эксперты не смогли назвать ни одного эффективного управленца — выходца из ФСБ, ФСО, МВД...
«В «нулевых» губернаторами Воронежской и Смоленской областей стали начальники УФСБ Кулаков и Маслов, — напоминает Кынев. — Оба примера неудачные. Они быстро утратили популярность, а когда ушли, местные элиты вздохнули с облегчением. Генерал Шаманов, возглавивший Ульяновскую область, даже не пошел на второй срок. Александр Лебедь был чудовищным губернатором, породившим кадровый бардак и неразбериху. Из назначенцев последних лет Андрей Шевелев даже не досидел положенный срок, его пришлось менять. Бочаров в Волгоградской области поначалу казался энергичным губернатором, но сейчас никаких позитивных перемен нет и в помине, в регионе ждут, когда его уберут».
