Нынешнюю систему формирования Вооруженных сил страны иначе как комбинированной не назовешь. С одной стороны, костяк современной российской армии составляют порядка 400 тыс. контрактников. Но, с другой, плюс к ним практикуется ежегодный дополнительный добор еще 300 тыс. военнослужащих-срочников — по 150 тыс. весной и осенью — для замены тех, кто отслужил положенный год.
Гоняться за призывниками по всей стране с милицией сейчас больше не приходится. Готовых отслужить по призыву в целом сейчас хватает: и потому что без этого ряд жизненных путей, вроде госслужбы, для молодых людей будет закрыт; и потому что сроки службы сократились до года. Но главное, потому что по сравнению с началом 2000-х годов заметно улучшилась обстановка в казармах — и в смысле быта, и особенно в смысле дедовщины. Однако со временем, не исключает Бондарев, нужда в призывниках-срочниках, как в постоянно существующем воинском контингенте, может и вовсе отпасть. Они сохранятся разве что как мобилизационный резерв на самый крайний случай.
- Переход к контрактной армии в нашей стране давно назрел и перезрел! - не сомневается экономист Евгений Гонтмахер.- Современный тренд — безлюдная война, война высокотехнологичной техники, так что огромные армии остались в ХХ веке. Да и современная военная концепция ориентирует страну не на мировую войну, а на участие в одном-двух локальных военных конфликтах. А для этого нужны не призывники, ничего толком не умеющие и ничему не обученные, а профессионалы. То есть, контрактники. И российскому бюджету увеличение их числа вполне по силам: денежное довольствие составляет не более 10% от всего военного бюджета, а основная его часть связана с закупками и содержанием военной техники.
Кстати, эксплуатировать новейшую технику срочник не может, подчеркнул эксперт: для того, чтобы его к этому подготовить, нет времени. Оно, впрочем, может, и к лучшему: такая техника дорогая, и на ее починке после пребывания в неумелых руках служивого можно разориться. В итоге переход на контрактную армию для госбюджета, по словам Гонтмахера, не тяжкое бремя, а экономия средств (а заодно и родительских нервов). И вдобавок — высвобождение для экономики дополнительных сотен тысяч рабочих рук.
- Теоретически такой переход возможен, но при условии решения ряда вопросов,- высказался менее оптимистично военный эксперт, директор Центра стратегической конъюнктуры Иван Коновалов.- Во-первых, надо определиться с численностью военнослужащих и решить вопрос о мобилизационном резерве, основой которого пока являются молодые люди, отслужившие срочную службу. Во-вторых, необходимо усилить такие организации, как Юнармия и ДОСААФ, чтобы не разорвать связи между армией и молодыми поколениями, традиционно крепкие в нашей стране во все времена. В-третьих, придется изыскивать финансы — правда, не такие уж огромные, поскольку наиболее острые и затратные проблемы армии по большей части уже решены — перевооружение, создание фонда жилья для военнослужащих и т. д. Возникнут и другие проблемы: так, при отмене призыва придется сокращать военкоматы со всеми их штатами. А это — тысячи людей. Надо определиться и с тем, как готовить резерв: например, использовать модель военных сборов продолжительностью в несколько месяцев. Но только если это будет не фикция, а реальная подготовка.
Впрочем, ряд стран, ранее отказавшихся от призыва, впоследствии его восстановили, напомнил Коновалов:
- Например, недавно это сделала Швеция, хоть и в небольшом сегменте Вооруженных сил. И там возник огромный конкурс, что может случиться и в России, ибо сейчас у нас идут в армию охотно. Только не надо забывать: контрактная армия — вещь обоюдоострая. С одной стороны, там служат только добровольцы, выбравшие этот путь в жизни и получающие стабильное жалование. Но, с другой, наше общество сильно отличается от западного тем, что армия у нас не оторвана от народа. И эту связь необходимо сохранить.
