Экспертную дискуссия приурочили к выходу Валдайской записки содиректора исследовательской группы по геополитической экономике Университета Манитобы (Канада) Алана Фримана «Сколько ещё должно погибнуть людей? Реальная альтернатива коллективному иммунитету».
По словам Алана Фримана, когда реальная опасность коронавируса стала очевидной, многие заговорили о политических последствиях локдауна. Обращает на себя внимание, что с самыми жестокими последствиями пандемии столкнулись те страны, которые игнорировали жёсткие меры (в том числе США, Бразилия, Великобритания). Это привело к тому, что некоторые богатые страны справились с эпидемией не столь хорошо, как некоторые бедные.
Выбор стоял между коллективным иммунитетом (чтобы как можно больше людей переболело), и минимальной передачей вируса - чтобы вирус не перемещался территориально. Поскольку в самых бедных странах существуют социально ориентированные системы здравоохранения, это обеспечивает бесплатную заботу о здоровье и защиту получает больше людей, в богатых же странах действует коммерциализированная система здравоохранения, доступная не всем.
«МК» задал вопросы принимавшим участие в дискуссии экспертам:
1) С какими наиболее острыми социальными вызовами столкнется постпандемийный мир?
2) С учетом разрастающейся конфронтации между державами можно ли говорить о реальных возможностях международного сотрудничества для преодоления коронавирусного кризиса?
Олег Барабанов, программный директор клуба «Валдай»:
Первый самый непосредственный вызов связан с серьезным ухудшением экономического положения большой массы людей. Многие люди потеряли работу, потеряли накопления. Проблема бедности как серьезный социальный вызов встанет на повестку дня.
Второй социальный вызов – мы его видим и за рубежом, и в России, который получил некий стимул в ходе пандемии – это усиление социального недовольства людей, которое иногда приводит к открытым социальным протестам. Этот вызов связан как с ухудшением социально-экономического положения, так и с тем, что в ходе карантина ощутимо большая группа граждан начала сомневаться в эффективности и правильности действий в отношении населения в период карантина, начала ставить под сомнение официальную статистику и официальные методики по борьбе с коронавирусом. Всё это привело не только к появлению новых протестов, хотя формальным основанием могут быть разные вещи... Основа для этих протестов лежит в росте социального недоверия граждан к власти.
Эта проблема возникла во время карантина, и она является очень серьезным вызовом, потому что сейчас властям практически всех стран нужно по-новому серьезно и деликатно работать над восстановлением доверия в глазах граждан.
Проблема международного сотрудничества в период эпидемии коронавируса оказалась политизированной. Мы видели редкое усиление геополитического давления на Китай из-за коронавируса в связи с обвинениями в том, что Китай виноват в появлении коронавируса и в том, что он утаивал информацию.
С другой стороны, мы видим эти же конфликты и в ситуации с Россией, в определенной степени – с Бразилией.
В США реакция правительства на коронавирус стала одним из серьезных элементов предвыборной борьбы между Трампом и Демократической партией. Тем самым, политизация эпидемии стала фактом. Призывы к тому, что на время пандемии нужно снять санкции, прекратить вооруженные конфликты, всем помогать всем – остались во многом неуслышанными.
Мир по-прежнему разделен на противоборствующие группировки. Эпидемия в этом отношении не стала сдерживающим фактором.
Карл Фристон, эксперт клуба «Валдай», нейробиолог и специалист по нейронным сетям (Великобритания):
На глобальном уровне роль международного обмена в вирусной передаче может требовать деглобализации. Это может потребовать реорганизации и перепрофилирования инфраструктуры и людских ресурсов, которые могут оказать глубокое воздействие на мировую торговлю – как отмена рабства в XIX веке.
На национальном уровне многие страны столкнутся с проблемой обратить вспять влияние неолиберализма на социальную сферу и здравоохранение - с сопутствующим смягчением социально-экономического неравенства.
В условиях деглобализации международное сотрудничество может быть менее важным, чем национальная перебалансировка социально-экономического неравенства и гарантирование учреждений здравоохранения и социального обеспечения.
Сказав это - на научном и гуманитарном уровне - международная корпорация, несомненно, будет иметь важное значение для понимания демографической, эпидемиологической и экономической динамики развития пандемии.
Такое сотрудничество может повлечь за собой активную роль таких организаций, как Всемирная организация здравоохранения, и международную поддержку странам, сельские районы которых не имеют достаточных ресурсов первичного и общественного здравоохранения.
Другими словами, миру, возможно, придется реагировать на медленное распространение пандемии так же, как он реагирует на голод и другие стихийные бедствия.
Радика Десаи, эксперт клуба «Валдай», директор исследовательской группы по геополитической экономике Университета Манитобы (Канада)
1) Прежде всего, слова «после пандемии» могут быть немного оптимистичными. В лучшем случае мы можем ожидать, что в ближайшие месяцы мы научимся жить с этим.
Во всем мире эта пандемия потрясла основы всех обществ, которые придерживались модели неолиберальной политики, и сократила их общественное здравоохранение, экономические, государственные и политические структуры, предоставив крупным корпорациям все больший контроль над ними и пренебрегая своим народом.
Лидерами в этом были, конечно же, США и Великобритания, и неудивительно, что их ответ оказался наименее эффективным и наиболее хаотичным.
Самая фундаментальная социальная проблема, стоящая перед обществом, заключается в том, как они могут перестроить свои инфраструктуры общественного здравоохранения, чтобы сделать их более эффективными против вируса и болезни достаточно хорошо, чтобы устранить общественный страх и недоверие. Устранение их жизненно важно, если экономика восстановливается.
Однако сделать это нелегко, потому что в неолиберальных, ориентированных на рынок обществах это требует масштабного изменения парадигмы не только в отношении общественного здравоохранения, но также в отношении экономики, политики и государства. Это будет проблемой.
2) Противостояние между США и Западом, с одной стороны, и развивающимися экономиками, которые не желают подчинять себя Западу, назревает не менее двух десятилетий, если не дольше.
Конец холодной войны не принес мирных дивидендов, но привел к одностороннему милитаризму США главным образом потому, что мечта Соединенных Штатовв об однополярности была разрушена ростом многополярности, и они очень плохо отреагировали на это разочарование.
Теперь, в условиях пандемии, когда Китай успешно справляется с ней, а США безуспешно терпят поражение, Соединенные Штаты усиливают свою антикитайскую кампанию, с новой проблемой, возникающей каждую неделю, а часто и чаще, и расширяют фронт конфронтации. Это заставляет мир выбирать сторону. США явно оказали давление на уязвимую из-за “Брекзита” Британию, чтобы, например, она развернула свою ранее более разумную политику в отношении Huawei.
Те, кто сетует на отсутствие сотрудничества и растущий «вакцинный национализм», просто игнорируют эту реальность и желают, чтобы вернулся мир, в котором доминировал Запад. Это не произойдет.
Будет много интернационализма, но он, вероятно, будет ограничен сетями сотрудничества, инициированными Китаем и другими странами, которые частично или полностью рвут с враждебными США и Западом. Каким путем пойдет континентальная Европа - интересный вопрос.
