Поворотные события в жизни человека – часто дело случая, порой - одной встречи. Так вышло и у Артема Катунькина, ныне - Героя России, бойца отряда специального назначения Росгвардии. Он, скорее, мог стать потомственным рабочим, чем человеком военным. Но, как говорится, судьба распорядилась по-иному.
Родители Артема всю жизнь проработали на литейно-механическом заводе в Катав-Ивановске. У Артема, как и у многих его сверстников, после школы вариантов было не много: индустриальный техникум, срочная служба в армии, а потом родной завод.
–Когда я окончил техникум, сам пошел в военкомат, не стал ждать повестки. Так я впервые примерил погоны рядового, - рассказывает Артем. - Направили в Алтайский край, в ракетные войска. Был связистом в РВСН. Войска элитные, но мне как-то не пришлось по сердцу. Отслужил и – домой. Пару лет побыл на гражданке, успел даже в милиции послужить. А дальше, немного подумав, устроился в подразделение по охране важных государственных объектов – тогда это были внутренние войска МВД, сейчас – Росгвардия. Это был уже 2003-й. Пришел служить в войсковую часть в соседний закрытый городок.
Так я вновь стал носить погоны. Тогда непростые были времена, работы не было, и на этом фоне на службу в силовые структуры попасть мечтали многие. Но брали далеко не всех.
-А как оказались в отряде спецназа?
-Да, я в подразделении по охране важных государственных объектов дослужился до начальника караула, и потом - дело случая. Я встретил одного капитана из отряда спецназа… Он приехал в гости к товарищу, заглянул и к нам в подразделение. Познакомились, слово за слово, и я узнал, что в Челябинске формируется отряд специального назначения, решает особые задачи. Меня это заинтересовало. Я решил туда перевестись. Это был уже 2006-й год. С этого момента и начинается мой путь в спецназе войск правопорядка.
-Первую боевую командировку на Северный Кавказ помните?
-Такое разве забудешь? Я только перевелся в спецназ, еще старшиной был. Присматривался. А тут объявляют: боевой выход. Братишки на сборы, ну, я не растерялся и сходу: ребята, хочу с вами! Вот так меня в строй и поставили на первое задание. Знаете, тогда здорово щекотало нервы. Ведь я как только пришел, меня предупредили: у тебя в роте месяц назад командир погиб. Объяснили, что ситуации разные бывают. Но я сказал: хочу! Потом адреналина, волнения было уже меньше. Следующие боевые выходы воспринимал как обычную работу.
-А потери?
-Что тут сказать? Братишек-сослуживцев всегда тяжело терять. Но такая служба. Поначалу ничего не понимаешь толком, на адреналине еще, на инстинкте. Осознание приходит потом, когда тебя отпускает. Когда ты понимаешь, что вот ты с ним недавно сидел, чай пил, выполняли задачу, а тут его нет. Зову пацана, а его нет, понимаете!.. Это очень тяжело. Конечно, головой понимаешь, что мы воины, мы давали присягу, сами выбрали свой путь. И я осознаю, что могу быть следующим, что это не случайность, не несчастный случай. Никто от этого не застрахован.
-А тот бой, за который дали Героя, помнится?
-Не сказал бы, что он героический. Работа есть работа. И потом, потери были большие… У меня погиб пулеметчик Артем Садчиков, тяжело ранен был сапер ефрейтор Журавлев – его посекло осколками. Помощника пулеметчика я тогда отправил раненых вытаскивать, пробиваться к своим. А сам остался.
-Как все произошло?
-Как обычно бывает в таких случаях: ничего не предвещало беды. Я был тогда старшим инструктором 23-го отряда специального назначения «Оберег» внутренних войск. Это как заместитель командира взвода. Нам передали разведданные. Предупредили: там бандгруппа. Мы выдвинулись в район, начали поиск. Прочесали - никого. Но нам еще раз передали – в этом районе точно есть боевики. Но, вроде, все нормально было, и мы выходили уже. До конечного рубежа остались какие-то считанные десятки метров. И тут началось со всех сторон…
Тут стоит дополнить рассказ Артема. Спецназу поступил сигнал: рядом с селом Черняевка в Кизлярском районе скрылась банда боевиков. В ночь на 27-е января 2012-го на их поиски из Ханкалы в Дагестан выдвинулись сразу пять поисковых групп челябинского отряда Росгвардии. Уже утром группа, в составе которой шел Артем Катунькин, засекла двух боевиков. Район был сложный – густой кустарник затруднял работу. И именно из этого кустарника началась стрельба и повалили боевики. Полетели гранаты…
–Кто и откуда бьет, было не разобрать. И пошли первые потери… Я понимал: надо было что-то делать. Первое - перегруппироваться. Так вышло, что в наших порядках образовалась брешь, и я в какой-то момент фактически один остался.
К бою подключился и соседний боковой дозор. Командир отделения, он же старший этого бокового дозора, Евгений Эпов вовремя заметил брошенную гранату.
Женька накрыл ее с собой, тем самым спас нескольких бойцов ценой собственной жизни.
Позже Евгению Эпову было присвоено звание Героя России посмертно.
Тем временем, мой раненый сапер лежит и кровью истекает. В напарниках у меня остался второй номер пулеметного расчета. Я ему кричу: вытаскивай раненного, к нашим прорывайся, а я тебя прикрою. И тут боевики начали прорываться. Мой автомат заработал с новой силой: двоих отстрелил я сразу, и дал вырваться нашим.
-Говорят, бой был очень стремительным.
-Да, так и было. Но задачу выполнили. Вскоре подтянулись остальные. Под прикрытием бронетехники, начали раненых выносить… Впрочем, на следующий день пришлось пострелять немного, бандиты уже начали разбегаться по арыкам. Потом уже работали «смежники», добивали остатки.
-Как после этого служба складывалась?
-Продолжал служить в спецназе. А вот внутри, в душе… Многое пересмотрел. Почему я уцелел тогда? Это ведь не просто, что я в живых остался. Значит у меня какая-то миссия? Вот так и решил для себя: буду жить по-новому.
-И как же?
-Наверное, больше дорожишь каждым днем, каждым часом, каждым мгновением жизни. Больше времени уделяю семье. У меня ведь семья большая: две дочери и сын. Стоит только переступить порог дома – тебя со всех сторон обхватывают детские ручки дочек и сына. И – все! Никуда не денешься (Артем впервые за всю беседу улыбнулся). А больше не скажу – личное!
-Когда вас президент награждал, сказал ли он вам что-то особенное кроме «поздравляю»?
-О! Тот день я хорошо помню. Это было очень волнительно. Я поймал себя на мысли, что ощущаю себя первоклашкой перед первой в жизни линейкой. К тому же впервые в Москве, а тут - Кремль, президент. Со мной рядом уважаемые люди. На соседнем стуле – Иосиф Кобзон! Его тогда тоже награждали. Честно, ощущал себя мальчишкой, хотя рядом были жена, дочка.
-Ну, а что же президент?
-Поблагодарил! Сказал: спасибо за службу! Но, знаете, фраза не была дежурной. Я почувствовал: он искренен. Был и такой эпизод: уже после награждения я решился подойти к нему и попросил: Владимир Владимирович, разрешите мы семьей с вами сфотографируемся? «Конечно!», – ответил он. Обнял мою дочь Оксану, спросил, как дела. Вот так в нашей семье теперь хранится снимок с Владимиром Путиным.
-Как вообще супруга и дети относятся к вашей профессии?
-Все уже попривыкли. Все-таки сейчас у меня служба стала спокойнее, дело к пенсии идет. Так что по командировкам не мотаюсь как раньше.
-А раньше?
-А раньше переживали, конечно! Но понимали: это мой выбор, и они его уважали. Хотя не со всем соглашаются. Но это нормально.
-Сейчас служите в Крыму. Не мешает ощущение курорта служить?
-В подразделениях спецназа везде одинаковый ритм – здесь не расслабишься. В Росгвардии служат профессионалы, и свою подготовку нужно постоянно совершенствовать.
-На Урал, на малую родину не тянет?
–Тянет, конечно! Там же воспоминания, мое детство и юность. Есть что вспомнить, кого увидеть. Часто хочется приехать, посмотреть, подышать, встретиться с близкими людьми.
–Сейчас, наверное, в Росгвардии многое изменилось с тех пор, когда начинали служить?
-Просто кардинальные изменения! Тогда, в самом начале моей службы, многого не хватало. А сейчас и квартиры дают, и деньги платят достойные, и служить интересно. К нам проявляют заботу и внимание. Дай бог, чтоб так и оставалось.
