Санкции в связи с делом Магнитского и хакерскими атаками, Крымом и Донбассом, отравлениями Скрипалей и Навального... Перечень ограничительных мер против РФ будет, скорее всего, расширяться, поскольку Москва не проявляет желания вести себя так, как хотелось бы Западу. Происходит это потому, что Россия не видит для себя достаточно сильных стимулов – ни позитивных, ни негативных. Все санкции, которые были до сих пор, малоэффективны – так считает большинство экспертов, причем как российских, так и западных. Почему?
Если совсем коротко – потому, что Россия представляет собой большую, богатую ресурсами страну с самодостаточной экономикой, которую трудно обрушить санкциями. Но еще и потому, подчеркивает финский дипломат Юха Райнне, что западные страны никогда не ставили такой цели – обрушить российскую экономику. И не будут ставить – именно потому, что Россия является важным, крупным элементом мировой экономики: ее дестабилизация грозит катастрофическими последствиями для всего мира. Так что стрельбу и дальше будут вести холостыми зарядами, избегая огня на поражение – например, отключения Москвы от мировой финансовой системы.
По данным Всемирного банка, Россия занимает 11-е место в мире по объему номинального ВВП и 6-е место – по объему ВВП согласно паритету покупательной способности. Это не крохотные в мировом масштабе Иран, Венесуэла или Северная Корея. Впрочем, даже такие режимы трудно поставить на колени с помощью санкций. От санкций страдают рядовые граждане, а диктаторы как ни в чем не бывало живут и правят в свое удовольствие.
В 2019 году Международный валютный фонд подвел итоги санкционной антироссийской пятилетки: в 2014-2018 годах западные санкции ежегодно уменьшали ВВП России на 0,2%. Не ахти что, но это могли ощутить на себе отдельные лица и секторы российской экономики. Именно так все и замышлялось, отмечает Юха Райнне. Его страна, Финляндия, активно торгует с Россией (хотя на долю РФ в 2020 году приходилось лишь 5,15% финского экспорта). При этом Финляндия практически не пострадала ни от западных санкций, ни от российских контрсанкций: 95% двусторонней торговли не были затронуты санкционной войной, указывает дипломат.
Если говорить о действительно болезненных последствиях санкционных ударов, то их мы можем наблюдать в консульских отношениях РФ и США. После того как были закрыты генконсульства США в Санкт-Петербурге, Владивостоке и Екатеринбурге и генконсульства РФ в Сан-Франциско и Сиэтле, получение виз гражданами обеих стран превратилось в долгое, муторное дело. Как всегда, исключением являются особо важные персоны: им паспорт с визой принесут и положат на стол (если только имярек не попал под персональные санкции и въезд в США ему закрыт).
У санкций как орудия внешней политики – давняя история. Еще в 1807 году президент США Томас Джефферсон ввел эмбарго на вход иностранных судов в американские порты. Уже два года спустя, видя контрпродуктивность такой меры, Джефферсон отменил свое решение. Но санкционный инструмент сохранился в арсенале внешней политики США и других стран.
Особенно активно санкции стали применять после 1917 года, когда на карте появилось государство, не желающее соблюдать принятые в западном мире юридические и моральные нормы. Сепаратные переговоры с Германией, Брестский мир и выход России из войны, национализация компаний, отказ от возвращения долгов Российской империи – ответом на все это стал полный запрет Антанты, а потом и побежденной Германии на любые экономические отношения с Совдепией. Потом были санкции в ответ на Финскую войну. После Второй мировой, в 1948 году, минторг США ограничил экспорт стратегических материалов, оборудования и вооружений в СССР. В 1949 году для надзора за продажей западных товаров и технологий соцстранам был создан Координационный комитет по экспортному контролю (COCOM), в который входили 17 западных стран, плюс еще шесть государств сотрудничали с COCOM. Согласно правилам COCOM, техника и технологии могли продаваться в соцстраны не раньше, чем через четыре года после начала их серийного выпуска.
В 1960-е годы был запрет на поставку труб большого диаметра в СССР (в связи со строительством трубопровода «Дружба»). В 1974 году появилась на свет поправка Джексона–Вэника, отменявшая режим наибольшего благоприятствования в торговле с СССР, а также возможность кредитов для стран, которые ограничивают право на эмиграцию. Поправка также предусматривала применение штрафных тарифов на импорт товаров из стран с нерыночной экономикой. Действовала поправка аж до 2002 года, хотя и Советского Союза к тому времени уже не было, и российская экономика из социалистической превратилась в рыночную.
После ввода советских войск в Афганистан в конце 1979 года последовало «зерновое эмбарго» против СССР, которое в 1981 году было отменено. Затем Рональд Рейган, реагируя на введение чрезвычайного положения в Польше, в декабре 1981 года объявил запрет на поставки в СССР электронного и нефтегазового оборудования. В том же году были введены санкции против «Аэрофлота»: в течение пяти лет советская авиакомпания не могла осуществлять полеты в США.
В общем, санкций было много, а вот эффекта от них – крайне мало. Росла и советская экономика (хотя, наверное, росла бы быстрее, если бы был доступ к западным технологиям и инвестициям), расширялось внешнеторговое сотрудничество между СССР и Западом. Причем это происходило даже в самый разгар санкционного давления: так, в 1979 году объем торговли между СССР и западными странами составил 25,8 млрд руб., а в 1984 году – 40,9 млрд руб.
Санкционная мифология предполагает, что экономическая ситуация в «государстве-изгое» ухудшится из-за принимаемых против него мер до такой степени, что народ восстанет против неугодных демократическому миру правителей и свергнет их. Пока нет примеров того, что подобный расчет может сработать. Куба, Ливия, Сирия, Ирак, Иран, Венесуэла, Никарагуа, КНДР – где бы ни применялись санкции, они содействовали (в разной степени) лишь ухудшению жизни народа, но не влияли на устойчивость режима. Любой авторитарный режим прекрасно себя чувствует при любых санкциях. А санкции использует для консолидации своих позиций, сплачивая население против иностранного вмешательства в суверенные дела страны.
В статье под заголовком «Почему санкции против России неэффективны?» аналитик Габриэлла Грисиус пишет на американском сайте Global Security Review, что «санкции не заставили Россию изменить свое поведение», потому что политическая система РФ построена не так, как это видят на Западе. Те, кто принимает решения в западных странах, думают, что при помощи санкций можно сделать больно околовластным олигархам и тем самым вызвать их недовольство, в результате чего произойдет смена режима. На самом деле, пишет Грисиус, ничего подобного не происходит. Что касается рядовых граждан, то российский официоз внушает им, что злокозненный Запад хочет посредством санкций ослабить Россию, и многие этому верят. Пропаганда умело отождествляет правящую элиту со всей нацией: кто против Кремля – тот против России!
В книге «Богатство, бедность и политика» писатель Томас Сауэлл указывает: россияне стали более уязвимы к вездесущей государственной пропаганде из-за того, что стали меньше ездить за рубеж. Санкции содействовали и снижению уровня жизни, и затруднению трансграничных путешествий россиян. В результате позитивных впечатлений от «забугорной» жизни стало меньше, а раздражения по поводу иноземного давления на Россию – больше. Данные социологов однозначно показывают: до присоединения Крыма и последовавших за ним санкций отношение россиян к Западу было значительно лучше, чем сейчас.
Вот уж воистину, как гласит американская народная мудрость: «Будь осторожен в своих желаниях». А по-нашему – «за что боролись, на то и напоролись». И еще одна наша поговорка, актуальная в этом контексте: «Каждый сам кузнец своего счастья». Санкциями никого не осчастливишь: ни по ту сторону океана, ни по эту.
