Чем примечателен новый «Охотник», на какие позиции он выводит нашу страну в списке мировых производителей беспилотников – об этом «МК» рассказал ведущий российский военный эксперт, член Экспертного совета коллегии Военно-промышленной комиссии, главный редактор журнала «Арсенал Отечества» полковник запаса Виктор Мураховский.
Информации об «Охотнике» пока мало – его точные характеристики не разглашаются. Из открытых источников известно, что этот аппарат весом порядка 20 тонн сделан по схеме «летающее крыло» с использованием технологий снижения радиолокационной заметности.
В августе 2019-го он совершил первый двадцатиминутный полет. Тогда же выполнил первый совместный полет с истребителем пятого поколения Су-57. А в начале нынешнего года впервые нанес удар по наземной цели авиабомбами. В перспективе «Охотник» сможет наносить удары высокоточными управляемыми ракетами «воздух — поверхность» и «воздух — воздух».
- У нас был известный период отставания по ударным беспилотникам, — рассказывает Виктор Мураховский. — Можно сказать, в данный момент мы нагоняем в создании дронов различного класса США, Израиль, другие страны, которые уже имеют достаточно серьезные ударно-разведывательные машины. Кое-чего достигли. Если почитать прессу, там многие уже всерьез сравнивают наш «Иноходец» или «Орион» с американским «Reaper», или «Альтиус» с их более крупными машинами.
Что же касается «Охотника», то я считаю, мы в его создании пошли правильным путём, когда приняли решение разработать беспилотный летательный аппарат «Охотник» как сверхзвуковой ударный комплекс для наших Воздушно-космических сил. Такой машины на данный момент нет ни у кого. Хватит играть в догонялки, надо срезать углы.
Если мы посмотрим на другие страны, то все беспилотники там сейчас дозвуковые, типа американского globalhack. Из-за этого они являются легкой целью для систем ПВО и истребителей. То есть их возможности, по сути, реализуются в нынешних военных конфликтах благодаря тому, что у противника нет серьезной противовоздушной обороны именно как системы ПВО. И мы видим, как американцы безнаказанно, без какого-либо противодействия, наносят удары со своих беспилотных летательных аппаратов в Афганистане, Ираке. Видим, что турецкие беспилотники активно используются в Ливии, в том же Ираке или на севере Сирии.
Так что, если ориентироваться на применение беспилотников в конфликте с негосударственными вооружёнными формированиями, либо против стран, у которых нет серьезной системы ПВО и истребительной авиации, то действительно, в создании таких дронов мы — в роли догоняющих.
Однако совсем другую картинку мы видели во время применения беспилотников Азербайджана против армии Нагорного Карабаха, где была развернута ПВО. Пусть лишь очаговая, не сведенная в единую систему. Работали отдельные устаревшие зенитно-ракетные комплексы, старая автоматизированная система управления, купленная в Иордании, образец которой был создан ещё в 70-е годы прошлого века, а затем ее модернизировали непонятным образом где-то в Белоруссии. Но даже при такой ПВО беспилотники Азербайджана — а там применялись в основном израильские и в незначительном числе турецкие — понесли серьезные потери, так как стали для нее доступной целью.
Так что если мы ориентируемся на то, чтобы осуществлять сдерживание в случае конфликта и отражать агрессию со стороны развитых в технологическом и военном отношении стран, то в конфликте с ними такого рода беспилотники долго не проживут. Именно поэтому мы пошли по пути, когда сразу создаем малозаметный сверхзвуковой аппарат, который может действовать как автономно, так и с дистанционным пилотированием, в едином боевом строю с истребителями, полностью интегрированным в автоматизированную систему управления авиационными группировками. Он имеет возможность выполнять те задачи, которые выполняет лёгкий тактический самолёт в разных армиях мира. При этом такой беспилотник будет дешевле, поскольку нет необходимости устанавливать место для пилота, системы катапультирования, жизнеобеспечения. Аппарат будет более компактным и сможет применяться для выполнения очень рискованных для пилотируемой авиации задач. То есть, когда вероятность потери самолета и пилота очень высока.
И я могу сказать, что здесь мы на передовой линии, в ряду ведущих стран, и даже чуть опережаем. Такая концепция как «ведущий» и «лояльный ведомый», на Западе известна давно. Там тоже разрабатывают беспилотники, способные действовать совместно с пилотируемой авиацией. Но вот чтобы уже фактически в следующем году был завершён этап испытаний и, как заявил министр, предполагается заключение контрактов на поставку большой серии этих аппаратов, на таком уровне подобных разработок пока нет ни у кого.
Читайте также: Шойгу в Красноярске рассказал о «Сармате» и пошутил про абитуриентку
