Официальные представители диаспоры воздерживаются от комментариев – и их можно понять: если уж российский МИД не проклинает талибов как террористов (а по закону они именно таковы и есть, и даже имя организации в РФ запрещено), а худо-бедно налаживает с ними отношения, то диаспоре – сам Аллах велел. Подождем официальных комментариев и мы, а пока за подробностями можно обратиться к афганцам, торгующим в гостинице «Севастополь» около метро «Каховская». Там уже почти тридцать лет находится «штаб-квартира» диаспоры – с тех пор как в Россию в 1992 году приехали сторонники Демократической партии и президента Наджибуллы, проигравшего неравный бой тогдашним моджахедам.
– Мой двоюродный брат с семьей прилетел в Москву два месяца назад, – рассказывает один из продавцов (по причине нестабильности обстановки члены диаспоры просили не упоминать имен). – Он работал переводчиком у американцев, американцы несколько лет обещали дать визу, но начали тянуть. Когда объявили, что американцы уходят, он понял, что нужно улетать уже куда угодно. Спасать себя и семью. В итоге – сумели сделать ему приглашение в Россию, спасибо друзьям в разных ведомствах. Добираться было сложно и дорого из-за ковида, летели с несколькими пересадками. Их пятеро – мой брат, жена и трое детей, за билеты пришлось отдать почти все сбережения. В Кабуле продали машину, вот эти деньги и привезли с собой. Сейчас он сдает на российские права, чтобы водить грузовик, – он хороший шофер. Жена? Нет, жена не работает, это не принято, да и с детьми нужно сидеть.
По словам собеседника «МК», таких дальновидных людей – приехавших в Россию, потому что тут есть родственники или друзья, а на Запад просто не давали визы, – достаточно много. У каждого своя история — как добывали приглашения и разрешения на прибытие, как продавали вещи и оставляли свои дома (обычно на родственников, которые остались) и налаженный быт. Старожилы московской диаспоры проходили это тридцать лет назад, нынешнее поколение проходит сейчас.
– Искать работу сейчас труднее, чем тридцать лет назад, – согласились сразу два старожила «Севастополя». – Тогда формально требовалось гражданство СССР, России – но на рынках никого это не волновало. Хороший человек, умеешь работать – приходи. Там были свои вопросы: национальный, например. Были, например, на рынках люди... из тех «афганцев», которые ветераны боевых действий. И вообще они, конечно, к нам претензий не имели: война была с моджахедами, а не с законным правительством республики. Но были травмированные люди, нервные. И если они «держали» какую-то точку, лучше было не спорить и уходить. А сейчас все проще с национальным вопросом, но много формальностей: нужно иметь гражданство, или разрешение на временное пребывание, или патент. Миграционные центры – это страшный «конвейер».
Московские афганцы стараются помогать с работой своим соотечественникам (тем более что они часто и прямые родственники). Но сектор «неформальной» занятости сжимается: все больше отраслей теперь «оцифрованы» при помощи агрегаторов и приложений. Например, доставка товаров и такси: некоторые члены диаспоры (совсем как царские офицеры в Париже после революции) работают шоферами, но доступна такая работа только при наличии российского водительского удостоверения. Ну и крайне желателен российский паспорт – а то нестабильно, знаете ли. Впрочем, тут проблемы афганцев (неважно – пуштунов, таджиков или узбеков) смыкаются с проблемой всех трудовых мигрантов.
Новоприбывшего человека – который еще в начале года был в Кабуле – в «Севастополе» тоже удалось увидеть. Правда, по-русски он не говорит, общаться пришлось на английском. 30-летний мастер по холодильной технике работал в том числе на американское посольство – и имел «допуски», хотя и невысокого уровня. О том, что нужно бежать, ему сообщили в апреле, но, зная истории многих знакомых, которым не удалось получить разрешение уехать на Запад, он сразу связался со своим дядей в Москве. И в июне сумел-таки перебраться в Россию. Семьи у него нет, но он, человек общительный, уже познакомился с девушкой: она студентка Первого Меда родом из Кандагара и теперь, когда талибы вернулись, на родину не собирается.
– Мы хотим только одного – чтобы Россия действовала с нами как с обычными мигрантами, – говорит собеседник «МК». – Никакого «особого подхода» не нужно – наоборот, это опасно: Россия пытается выстроить отношения с новым режимом, и никаких преимуществ нам это не даст.
Продолжение темы – в материале «На родине – смерть»: десятки российских афганцев испугались высылки к талибам»
