В экстазе с Лукашенко: о чем Путин договорился с батькой

И, что не менее важно, о чем не договорилсь

После многочисленных фальстартов Москва и Минск наконец слились в едином интеграционном экстазе. Или все-таки еще не слились? На прошедшей поздним вечером в четверг пресс-конференции президенты России и Белоруссии выступали единым фронтом, но акценты при этом расставляли все-таки несколько по-разному. Путин: «Мы сложили пазл», Лукашенко: « Не все узлы развязаны». Путин: «Все согласовано», Лукашенко: «Надо еще отшлифовать». Такова специфика российско-белорусской интеграции, которая всегда напоминала и по-прежнему напоминает погоню за линией горизонта. Ты стремительно несешься вперед, но то же самое делает и линия горизонта. Ты прибавляешь ход и она тоже его прибавляет.

И, что не менее важно, о чем  не договорилсь
фото kremlin.ru.jpg

Впрочем, довольно общефилософских размышлений. Поговорим лучше о том, чего удалось и чего не удалось добиться на данном конкретном российско-белорусском рандеву на высшем уровне. Не претендуя на лавры физиогномиста, хочу заметить: Александр Лукашенко во время общения с журналистами в Кремле выглядел не слишком счастливым или, по меньшей мере, не полностью удовлетворенным. Готов выдвинуть версию о причинах такого неполного удовлетворения. Путин как о большой уступке с российской стороны объявил о том, что Москва не будет индексировать цены на газ для Белоруссии. Цена на голубое топливо для Минска составит в 2022 128,5 долларов за тысячу кубометров. Это, конечно, сильно меньше, чем цена газа для Европы, которую тоже обнародовал ВВП — 650 долларов. Но это по-прежнему больше, чем внутрироссийские цены на газ, которые составляют в районе граничащей с Белоруссией Смоленской области около 80 долларов. Короче, добиться осуществления своей голубой мечты ( голубой — в смысле единых цен на голубое топливо) Александру Григорьевичу так и не удалось. Интеграция интеграцией, а цены на газ несколько врозь. Возможно, что-то изменится после 1 декабря 2023 года, когда будет подписан договор об объединении рынка газа России и Белоруссии.

Теперь про 28 программ по Союзному государству, которые «согласованы, но еще не отшлифованы». Главный вопрос здесь на самом деле не в этой двусмысленной «шлифовке», которая, как мы хорошо знаем из прошлого российского опыта договоренностей с Лукашенко, может означать все что угодно. Главный вопрос здесь в том, что эти самые 28 программ — это еще не экономика. Это пока лишь правовой каркас будущих хозяйственных взаимоотношений двух стран, который может быть наполнен реальным экономическим содержанием, а может быть и не наполнен. Например, две страны договорились о « гармонизации промышленной политики». Но есть ли четкая промышленная политика в России? И есть ли осмысленная промышленная политика? Есть ли нам что гармонизировать?

Я никоим образом не пытаюсь принизить значимость договоренностей двух президентов. То, что зафиксировано на их встрече в Кремле — это точно большой шаг вперед. Но вот насколько большой? И сколько таких шагов еще потребуется в будущем? Ответов на эти вопросы пока нет — как и ответов на вопросы про то, будет ли в дальнейшем значимая политическая интеграция и снята ли с повестки дня тема единой валюты. Смысл того, что по этому поводу говорили два президента можно свести к тезисам: будущее покажет и давайте пока выполним то, что уже согласовано, а потом будем думать о том, что делать дальше.

Правильная и очень разумная позиция — позиция, основанная в том числе и на том, что экономические интеграционные договоренности, достигнутые между Россией и Белоруссией на высшем политическом уровне, часто буксуют на этапе их конкретного выполнения. И дело здесь вовсе не в чьей-то злой воле. Дело здесь в принципиальной разнице экономических систем двух стран. Хотя с лингвистической точки зрения, нас по-прежнему объединяет великий могучий русский язык, с экономической точки зрения, мы как будто отвечаем на речь на африканском языке суахили репликами на языке коренных жителей Новой Зеландии маори. И снова я пытаюсь усмирить свой негативизм. И поправляю себя: если что-то не получалось в прошлом, это еще совсем не значит, что то же самое обязательно произойдет и в будущем.

В кредитных контрактах и страховых договорах самое важное часто указано, фигурально выражаясь, «мелким шрифтом». То же самое относится и к договоренностям на межгосударственном уровне. Опираясь только на заявления двух президентов, составить устойчивое и полное представление об этом «мелком шрифте» пока невозможно. Надо ждать момента, когда для анализа будет доступен больший объем информации и только потом делать окончательные выводы. Пока же поделюсь выводами неокончательными. Ничего сверхсудьбоносного или сверхпрорывного в российско-белорусских отношениях не произошло.

«Это нас не касается. Это не наша граница, а граница Белоруссии» - прокомментировав подобным образом терки официального Минска с его европейскими соседями из-за устроенного Лукашенко «зеленого коридора» для желающих попасть в ЕС мигрантов из стран третьего мира, Путин де-факто подыграл президенту Белоруссии. Мол, хотите, чтобы через вашу границу «в промышленном количестве»  не сыпались  афганцы? Наступайте тогда на горло собственной песне и вместо декоративного «президента Тихановской» имейти дело с настоящим минским лидером. Я вас снимать с крючка не собираюсь! Но одновременно в такой удобной и комфортной для Лукашенко позиции  содержится и не слишком приятная для некоторых мечтателей в Москве  «сермяжная правда». Россия и Белоруссия — это по-прежнему два разных государства, чьи дела касаются друг друга лишь отчасти. Вопрос лишь в том, насколько именно отчасти.

Что еще почитать

В регионах

Новости

Самое читаемое

Реклама

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру