- На праздник на Саур-Могилу приедут ветераны боевых действий в Афганистане, грузино-абхазской войны, конфликтов в Приднестровье, Южной Осетии и Донбассе, - еще накануне рассказали мне участники меропрития.
В этом году празднование действительно стало беспрецедентным по составу и количеству участников. Отдать дань памяти героям пришли до шести тысяч человек.
Торжественное мероприятие еще не началось, а на площадке для почетных гостей, и правда, было уже не протолкнуться. Перед главной сценой можно было увидеть и убеленных сединами ветеранов, и совсем молодых парней и девушек в военной форме со сверкающими на солнце медалями.
Тут же одиноко стоявшие женщины, вытирающие платком мокрые от слез глаза – вдовы погибших защитниок Донбасса, группы подростков с приколотыми георгиевскими ленточками на груди, неугомонная детвора, облепившая военную технику. Кругом флаги: российские триколоры и знамена ДНР. А еще плакаты с названиями населенных пунктов: «Харцызск», «Енакиево», «Дебальцево».
- Для нас такое огромное счастье здесь находиться, - делится со мной ополченец Владимир Квашнин. Воевал с позывным «Кипиш».
Не подойти к этому колоритному мужчине я просто не могла. Черная папаха на голове, грудь в медалях, казацкие усы, камуфляж. Не смотря на преклонный возраст, горящие юношеским азартом глаза, не оставляли вопроса почему именно такой позывной был у Владимира. Рядом в такой же камуфляжной форме женщина.
- Вы здесь воевали? - уточняю у ветерана.
- Нет, - опережает его с ответом супруга - Наталья Могильникова. - Мы сами из Дебальцево. Были в 8-й бригаде, Славянский полк.
Голубые лучистые глаза, белокурые волосы выбиваются из-под точно такой же, как у мужа, папахи. Есть женщины с какой-то исконно русской, глубинной красотой, которая не подвластна ни возрасту, ни внешним факторам. И позывной у нее, оказывается, был красивый - «Ласточка».
- Вы с самого начала войны пошли добровольцами?
- Я в 2014 году пошла, - рассказывает Наталья. - Потом сын старший, а потом муж. Когда записалась в добровольцы, сначала поваром была, кушать готовила ребятам. Старший сын Сережка пошел сразу в казачество. Потом попал к Мотороле, а после его в «Пятнашку» (2-й батальон оперативного назначения внутренних войск МВД ДНР. - Авт.) забрали. Контузии были. Он, может, и сейчас бы служил, но я стала просить: «Сереж, хватит, не дай Бог с тобой что случиться. Я не переживу», и вот уже два года не служит. Он как раз здесь воевал, на Саур-Могиле. Очень хотел сегодня приехать, но не смог из-за работы. Я поэтому и решила, что поеду, мальчикам нашим дань уважения отдам.
Справка «МК»
Арсен (Арсений) Сергеевич Павлов (позывной Моторола) - участник вооружённого конфликта на востоке Украины. Командир противотанкового специального подразделения «Спарта» Донецкой Народной Республики. Полковник вооружённых сил ДНР. Герой Донецкой Народной Республики. 16 октября 2016 года погиб в лифте дома №121 по улице Челюскинцев в Донецке, в результате взрыва устройства, закреплённого на тросе лифта.
«Мы до этого оружия в руках не держали»
- Какой для вас год был самый сложный?
- 2014-й, самое начало. Не понимали еще толком ничего. Украинцы так вошли тихо в Дебальцево, что мы и не знали. Помню, иду возле горисполкома, а мимо пролетает пуля. А я и не пойму что это, не видела же никогда раньше. Хорошо рядом шел какой-то парень, если он живой, дай Бог ему здоровья. Он меня как толкнул, мы так вместе и упали. Только привстать попыталась, и опять пуля летит. Мы ползком, выползли из горисполкома, я смотрю, на сумке ручку перебило. Как еще в ногу не попало, не знаю. Я так плакала от страха. Мы с ним бегом по улице, там уже на дороге грузовик, всех рассаживают, чтобы вывезти. А у меня плечо поломано было, рука не поднимается, залезть в кузов не могу. Спасибо кто-то подбежал, помог мне. Вокруг люди кричат, паника общая. Такой страх был, не передать словами. Со мной мальчик соседский семи лет рядом оказался, я его успокоить пытаюсь, а сама плачу.
- Вот помню, потом журналисты командиру нашему вопрос задавали «Почему вы сдали Дебальцево?» - перебил рассказ Натальи муж. - А чем воевать-то? 40 человек, 15 автоматов, один карабин и ружье охотничье. А у них (украинских военных) БТР, танки.
- Ваша профессия до войны как-то была связана с вооруженными силами?
- Нет, что вы, - почти одновременно отвечают супруги. - Мы и оружие то в руках не держали.
- А как же тогда в добровольцы? Вас обучали?
- Конечно обучали. У нас же среди местных военных и не было. Кто шахтер, кто учитель, слесарь. Пенсионеров много. Я уже пенсионерка была, дед (Наталья кивает в сторону мужа) только вышел на пенсию в июле. Даже оформить пенсию еще не успел. А тут война. Она нам нужна была? Как это вообще возможно, что брат на брата пошел? Я до сих пор понять не могу, даже несмотря на то, что семь лет прошло. У нас родственники на Украине в Днепропетровске живут, так мы с ними не родычаемся. Они нас называют сепаратисты.
- Никогда не думал, что так буду ненавидеть, они такое здесь творили, - качает головой Владимир. - Как их простить? Внучку младшую чуть не застрелили, старшую чуть не изнасиловали.
- Внучка наша старшая с маленькой пошли на улицу, младшей-то еще трех лет даже не было, - делится моя собеседница. – А навстречу двое украинских военных с автоматами. Младшая и спрашивает: «Нацики, вы что сюда приперлись?». Один берет автомат и направляет на нее. Хорошо второй, видно, более разумный оказался, его за автомат схватил, остановил: «Ты что? Цэ ж детынка. Что с нее взять?».
А потом случай был: старшая бежала в бомбоубежище, а за ней трое погнались. В этот момент мужчина какой-то вышел из-за угла, так они остановились и кричат ей: «Скажи спасибо, что человек вышел иначе б тебе дужэ погано было».
- А хотите, я вам Ваню своего покажу? - опережая мой вопрос, интересуется женщина.
Не дожидаясь ответа, Наталья вытаскивает из обложки паспорта цветную карточку 3х4. С фотографии серьезно смотрит светловолосый молодой парень в полосатом синем свитере. Женщина нежно касается пальцами изображения.
- Очень больно это все вспоминать, - сдерживая слезы, делится она. - Как можно такое пережить? Это мой младший сын Ваня. Он погиб, а ведь даже не воевал. 26 лет всего было. В 2015 году 9 февраля, без двадцати минут полночь это случилось. Уже шесть лет прошло, а я так и не могу в себя прийти. В тот день с завода обстрел был. Мы с мужем как раз в Славянске тогда находились, а он дома, в Дебальцево. По телефону с ним разговаривали в восемь вечера, он на крыше все это время стоял, потому что связи почти не было. Потом говорит: «Мам, я с крыши слезаю, а то тут такое страшное с завода летит. С утра позвоню тебе». Кто ж тогда знал, что больше не услышу его.
Женщина заливается слезами, не в силах продолжать рассказ. Супруг молча кладет ей руку на плечо. Что уж тут, и правда, скажешь: материнскому горю никакие слова не помогут.
- На следующий день он мне так и не позвонил, - немного успокоившись, продолжает Наталья. – А узнать-то мне не у кого, телефоны не работают. 11 февраля звонит моя подруга, слышу голос у нее какой-то не такой. Спрашиваю «Что случилось?» А она как давай плакать и говорит «Ваня твой погиб». У меня ноги так и подкосились. Приехала домой в Дебальцево, квартира разграбленная полностью. Не было ни одеяла, ни подушки. Даже не чем было укрыться. Замок простреленный. Привезли гроб, еле дверь смогли открыть. Света не было. В квартире 5 градус тепла всего. Спала на полу, а укрывалась своей дубленкой.
Когда Ваню хоронить приехала, пришла в милицию, а там нет никого. Оказывается, в тот день с озера трупы вывозили. Случайно нашли на дне, после того, как плотину разбили. Девушки, парни, руки связаны веревками, кляпы во рту. Мне как рассказали, я чуть в обморок не упала. Я хоть знаю, что сын мой погиб, а люди ждут своих детей, а они, может, там, на дне. Я раньше так крови боялась. Помню, ребенок загонит занозу, так я вытащить не могла. А сейчас после всего, что было, ничего уже не боюсь...
Здесь наш дом
- Многие же уезжали. Почему вы этого не сделали?
- Многие, да. Мы никого не осуждаем, люди детей своих спасали, себя. А нам ехать некуда. Здесь наш дом.
- Семь лет уже прошло. Что люди обо всем думают?
- Настроение изменилось, конечно. Люди устали. Трудновато всем. Война есть война. Но мы верим, что все будет хорошо. У нас дорога одна - в Россию. А туда (показывает на запад, в сторону Украины) нам нельзя, это сразу конец. Так что мы надеемся, что вы нас заберете к себе. Паспорта российские же стали выдавать. С работой попроще стало. И знаете, как Россия паспорта стала давать, у нас столько беременных появилось. Пособия же на деток уже российские получают, а это огромная поддержка.
А вообще, девочки приезжайте к нам. Мы вам все покажем. Я вас размещу, у нас места не много, но найдем где положить...
***
Поблагодарив за приглашение, мы простились, пожелав друг другу мирного неба. Такие простые привычные слова, здесь, рядом с войной, имеют особый смысл. Очень хочется, чтобы на Донбассе наконец-то воцарился мир, и ужасы войны навсегда ушли из жизни этих людей.
Москва – Донецк – Москва
