– Как получилось, что после двух десятилетий весьма интенсивной военной операции, в которую вбухали миллиарды долларов, все закончилось практически на той же точке, с чего начиналось? «Аль-Каида» (запрещенная в РФ террористическая организация), которую американцы считают виновной в терактах 9/11, – все еще существует, а поддерживавший ее «Талибан» (запрещенная в РФ террористическая организация) – вновь правит в Афганистане?
– С этим еще предстоит, конечно, долго и тщательно разбираться. Американцы уже начали. Так, Исследовательской службой Конгресса США (CRS) подготовлен документ «Двадцать лет военных действий в Афганистане: ключевые вопросы».
Аналитики связывают неудачи с решениями, принятыми Соединенными Штатами, их европейскими и другими партнерами во время отстранения «Талибана» от власти в Афганистане в конце 2001 года, в том числе с тем, как затем строилось управление страной и формировались афганские силы безопасности.
А в соответствии с Законом о государственной обороне на 2022-й финансовый год в Сенате США предусмотрено создание Комиссии по Афганистану, которая будет оценивать эту войну и давать рекомендации для информирования о будущих операциях.
Впрочем, не все аналитики считают, что уроки войны в Афганистане так уж нужны американской армии. Мол, знать их, конечно нужно, но использовать, тем более широко озвучивать – вряд ли.
– Странная позиция.
– Для американского менталитета – вовсе нет. Их эксперты считают, что излишнее внимание к использованию уроков, извлеченных из Афганистана, в существующих доктринах, обучении и оперативных подходах заставит американцев больше готовиться к уже прошедшим войнам, а не будущим.
Им не нравятся выводы. Они их считают опасными. Сравнивая войны в Афганистане и во Вьетнаме, они видят, что оба конфликта привели к падению институтов безопасности. А попросту – авторитета и морального духа военных. Американские военные после Вьетнама страдали от широко распространенного злоупотребления наркотиками, проблем с дисциплиной и расовых противоречий и считались деморализованными и неэффективными. На восстановление и реформирование вооруженных сил США после Вьетнама ушло не менее десяти лет. То же самое, опасаются эксперты, может произойти и после Афганистана.
Некоторые эксперты утверждают, что «проигрыш в войне может ослабить любую военную организацию и может серьезно подорвать моральный дух и уверенность в себе, может поставить под угрозу эффективность военных действий в долгосрочной перспективе».
– И поэтому лучше «не заметить» этого самого проигрыша в войне?
– Так считают не все американские эксперты. Другие утверждают, что необходим глубокий и критический анализ этих событий. И такой анализ уже проводится.
– Так что же все эти 20 лет в Афганистане американцы и их союзники делали не так?
– Они нарушили главный принцип объединенного руководства военными операциями и кампаниями – единство командования. Географически этап кампании Международных сил содействия безопасности (ISAF, 2003–2014) был организован по провинциям и даже по районам.
Различные страны-участники коалиции возглавляли группы по восстановлению провинций и сгруппировали присутствие и деятельность своих вооруженных сил вокруг деятельности соответствующих групп. Свои действия они не согласовывали. Некоторые государства даже запретили своим войскам действовать ночью. Более того, их операции часто противоречили решениям регионального командования. Не совпадали даже фактические и географические границы и рубежи действий тех или иных подразделений.
Кроме того, американцы сами себе противоречили в применении принципа долгосрочного подхода к операции в Афганистане.
С одной стороны, они исходили из результатов исследований, утверждавших, что с 1945 года успешные антиповстанческие действия длятся в среднем 14 лет. И вроде бы так и собирались действовать в Афганистане – долго и серьезно. Но на деле они проводили краткосрочные операции. У них были так называемые циклы развертывания, длившиеся от шести месяцев до года. Они связывали их разработку с необходимостью уравновешивания оперативных потребностей с моральным духом и благосостоянием военнослужащих и их семей.
Нашим военным это трудно постичь. Такой подход, видимо, связан с менталитетом американцев, не привыкших сталкиваться с серьезным противником. Поэтому многие наблюдатели утверждают, что Соединенные Штаты вели не одну 20-летнюю войну, а скорее провели 20 войн, рассчитанных на один год, когда войска и ключевые лидеры сменяли друг друга на театре военных действий и покидали его. То есть как таковой непрерывной войны для них – и ни для кого – не было.
– А как они определяли, достигли они успеха или нет?
– Вот тут они сами в тупике. Эксперты назвали «измерение прогресса кампании, чтобы узнать, добились ли Соединенные Штаты успеха или нет, по своей сути сложной и в конечном итоге неэффективной аналитической задачей». Действительно, а что считать успехом? Например, количество обученных сотрудников афганских служб безопасности? Предположение, поддержат и будут ли поддерживать они правительство в Кабуле?
Кроме того, стратегические цели кампании со временем менялись – от обеспечения стабильности к антиповстанческой деятельности и обучению местных силовиков. Поэтому американцы сами не знали, как на самом деле выглядит успех и каковы критерии его оценки.
– Неужели президент США не замечал и не понимал происходящего?
– Какой президент? За двадцать лет они неоднократно менялись. Единственное, что они с завидной постоянностью утверждали, что для достижения успеха в Афганистане потребуется мобилизовать соответствующие ресурсы и возможности всех ведомств в правительстве США. Тем не менее бюрократическое раздутие и неэффективная общая координация, по-видимому, вылились в межведомственные трения и неспособность провести действительно общегосударственную кампанию.
Эксперты считают, что единственным органом исполнительной власти, в котором представители заинтересованных ведомств собираются вместе для координации такой деятельности, является Совет национальной безопасности. Но проблема в том, что по закону он не предназначен для работы в качестве оперативного органа, отвечающего за сложные военные операции.
– Может, все проще – афганская операция была грандиозным «распилом» военного бюджета?
– Не исключено. Эксперты считают, что для американских военных молчаливое одобрение Конгресса и распределение индивидуальных и организационных вознаграждений создали извращенные стимулы для офицеров на всех уровнях искажать информацию. А затем этот взаимовыгодный процесс стал самоусиливающимся как для военного, так и для гражданского руководства, что чрезвычайно затруднило изменение стратегии или полное прекращение войны.
