Разумеется, сначала следует разобраться в сути этого дополнительного вызова. Защищают ли против «Омикрона» ныне имеющиеся вакцины, и если да, то в какой степени? Если не защищают или защищают в недостаточной степени, то мир стоит перед перспективой возвращения в «темные времена» весны 2020 года. Но даже если нынешняя паника будет чуть позже объявлена неоправданной, это не сильно снизит масштаб стоящей перед Кремлем проблемы. Проблемы, которая носит не медицинский, не информационно-пропагандистский, а в первую очередь ярко выраженный политический характер.
Российская экспертная группа «Европейский диалог» на днях опубликовала на своем сайте статью профессора Университета Пенсильвании Кристин Годси. Посвящена она вот какому феномену: зона особо низкого уровня вакцинации в Европе почти совпадает с очертанием давно канувшего в Лету пресловутого социалистического лагеря. Вот приводимые профессором цифры. Болгария, уровень вакцинации 26,2%. Румыния - 39,6%. Россия - 36,3%. Украина - 20,2%. В чем состоит наша общая проблема? По мнению Кристин Годси, в утрате обществом способности верить кому бы то ни было: «Регион переполнен дезинформацией. Это следствие краха доверия к государственным учреждениям после эпохи коммунизма. Безумные теории заговора переполнили эти страны, став тенью коронавируса».
Итак, корень проблемы заключается в том, что тридцать лет тому назад искусственно поддерживаемая «вера в коммунизм» была замещена верой в «заряженную воду» Кашпировского? Думаю, что не только в этом. Извиняюсь за тавтологию. Но другой корень проблемы состоит в том, что вплоть до настоящего момента массовая вера в условную «заряженную воду» не являлась проблемой в глазах политического класса. Политическая элита жила по принципу: «Чем бы дитя (в данном контексте — широкие слои населения) ни тешилось, лишь бы не бузило!»
Увлечение эзотерикой воспринималось как полезный (или как минимум безвредный) способ канализации и сублимации лишней энергии граждан. Между обществом и властью был заключен уж не знаю насколько осознанный «пакт о разделении сфер влияния». «Кесарю» было отдано «кесарево»: политическая поляна, вопросы о власти и о распределении собственности. А «кесарь» взамен обязался не слишком лезть во внутреннюю духовную жизнь граждан, в их ценностные представления об устройстве Вселенной. Эта система сравнительно эффективно работала вплоть до момента, когда после появления вакцин от коронавируса она превратилась в чуть не главный тормоз развития страны.
Власть сейчас находится между двух огней. Продолжать и дальше придерживаться «пакта о разделе сфер влияния»? Можно, но очень губительно. Стабильно сверхвысокий уровень смертности ставит крест на планах России выбраться из демографической ямы. Мириться с подобной ситуацией ради сохранения политического статус-кво — это самое настоящее пораженчество, моральный крах. Для Путина, привыкшего встречать вызовы на полном скаку и с открытым забралом, пассивная линия поведения в стратегическом плане является совершенно неприемлемой. Однако тактика, построенная исключительно на лобовом силовом давлении, тоже не будет эффективной. Жесткий нажим власти может привести к разбалансировке политической системы и снижению уровня управляемости.
Необходим какой-то срединный, гибридный вариант, нащупать который власти все никак не удается. Почему не удается? На мой взгляд, потому, что у нынешней российской власти просто нет опыта решения задач с подобной спецификой и, как следствие, нет понимания того, как они в принципе должны решаться. Кремль знает, как организовать выборы. Кремль знает, как противостоять Западу. Наконец, Кремль знает, как быстро нейтрализовать внутриполитических смутьянов, нацеленных на завоевание власти и ресурсов. В нынешней ситуации с коронавирусом весь этот опыт частично бесполезен, а частично даже вреден. Ситуация при которой пусть не структурированной, но зато очень мощной и агрессивной «оппозиционной партией» страны стали антиваксеры, требует принципиально иного набора навыков и политических инструментов.
Как именно должен выглядеть этот «набор навыков и инструментов»? Здесь самое время вспомнить известное изречение: «Если ты такой умный, то почему ты не такой богатый?» Потому, что четкого ответа, вынесенного в начало этого абзаца, у меня нет. У меня есть лишь двоякая твердая убежденность: такой набор навыков и инструментов в принципе существует. В попытке нащупать этот инструментарий власть должна избежать нескольких очень опасных психологических ловушек. Первая ловушка — «сделать хотя бы что-то». Я сторонник твердых мер в плане борьбы с коронавирусом и продвижения вакцинации. Но когда я, например, прочитал о планах сделать наличие куар-кода обязательным условием при покупке авиабилетов, во мне что-то щелкнуло. Жесткость не должна быть самоцелью. Жесткость имеет право на существование, только если она хорошо продумана. Меры, способные резко снизить конкурентоспособность российской транспортной отрасли, впечатления хорошо продуманных точно не производят.
Вторая опасная ловушка. Не надо относиться к той части населения, которая в данный момент не приемлет вакцины, как к врагам, как к невежественной и агрессивной массе, от которой отскакивают любые рациональные аргументы. Враги (в смысле — политические и идеологические оппоненты) в этой массе тоже есть. Но ее основу составляют люди, к которым просто не удалось подобрать ключ. Посмотрим, как это «политическое уравнение» изменит «Омикрон»: сделает ли он задачу власти чуть более простой, нагнав страху, или, наоборот, все усложнит, смешав переменные. Однако суть задачи власти от этого не меняется. У Кремля пока не получилось эффективно мобилизовать российское общество на борьбу с угрозой, которая подтачивает будущее нации. Угрозу такого масштаба нельзя оставлять без ответа.
