Еще в пятницу, 14 января, над двумя атомными электростанциями (АЭС) Швеции — «Форсмарк» и «Оскархамн» — были замечены два беспилотных летательных аппарата (БПЛА) неизвестной принадлежности. Если первые новости о БПЛА связали с тем, что кто-то из местных «балуется» с дронами, то позднее власти назвали инцидент крайне серьезным. Это было подкреплено и сообщениями о неопознанном аппарате над АЭС «Рингхальс».
Ни один из замеченных беспилотников не удалось сбить, однако как минимум два фактора свидетельствуют о том, что за несанкционированными полетами могли стоять серьезные силы. Во-первых, зоны над атомными станциями — бесполетные, запускать там собственный дрон для любого местного жителя чревато суровым наказанием. Во-вторых, согласно данным об инциденте над АЭС «Форсмарк», БПЛА, пролетавший там, был достаточно крупным и способным развивать высокую скорость. То есть речь идет если и не о боевом дроне, который снабжен запасом ударных средств, а потому тяжелее других, то, по крайней мере, о профессиональном разведывательном аппарате.
Пока что обвинения в адрес конкретной стороны из Стокгольма не прозвучало, однако показателен сам факт одновременного расследования трех инцидентов с БПЛА вкупе с тем, что шведские военные усилили присутствие на острове Готланд. В частности, на территорию в Балтийском море, принадлежащую Швеции, было направлено спецподразделение в составе по меньшей мере десяти бронемашин и порядка сотни бойцов.
Такие меры уже напрямую были объяснены растущей, по мнению шведов, угрозой России на украинском направлении — на фоне серии неудачных переговоров РФ с западными странами на ушедшей неделе. «Контролирующий Готланд имеет большое влияние на все Балтийское море. Если на острове разместить какое-то другое [кроме шведского] оружие, это затронет Швецию, Финляндию и всю Балтию», — отметил в этой связи шведский министр обороны Петер Хультквист.
Это далеко не первый случай, когда именно в Стокгольме бьют тревогу относительно «кремлевской агрессии». Еще осенью 2014 года, вскоре после присоединения Крыма к России — и как следствие беспрецедентного охлаждения отношений Москвы и коллективного Запада, — шведские СМИ сообщили о якобы получившей повреждение у берегов их страны российской мини-субмарине. Поиски подводной лодки, однако, ничего не дали, а спустя пять лет было признано, что сигналы, ставшие поводом для операции, поступали от неисправного метеорологического буя.
Тем не менее, даже развенчанные мифы о российской угрозе не охлаждают энтузиазм западных военных. Швеция не входит в Североатлантический альянс, потому все возможные по ее мнению «поползновения» со стороны России старается пресекать и расследовать самостоятельно. В то же время, как заявлял генеральный секретарь НАТО Йенс Столтенберг, шведы (а также финны), при наличии у них четкого запроса, могут быть приняты в военный блок в кратчайшие сроки. Действующее шведское правительство, впрочем, пока от этого отказывается.
Объяснить такую «половинчатую» политику Стокгольма легко: будучи экономически преуспевающей страной, Швеция не желает тратить лишние деньги на обязательные при членстве в альянсе взносы. Кроме того, и в самом шведском обществе, и в политической верхушке скандинавской страны нет единства мнений о необходимости присоединения к НАТО, отметил в разговоре с «МК» заведующий отделом европейской безопасности Института Европы РАН Дмитрий Данилов.
Как подчеркнул аналитик, Швеция де-факто и так находится в орбите Североатлантического альянса, пользуясь почти всеми преимуществами сотрудничества с ним, — за исключением 5-й главы Устава блока, согласно которой нападение на натовского члена расценивается как угроза всему объединению.
«На фоне достаточно жестко обозначенной российской позиции в переговорах с США в частности и НАТО в целом, сверхактивность шведских военных неудивительна, — считает Дмитрий Данилов. — При этом, несомненно, Швеция демонстрирует, что, не входя в альянс, все равно является частью евроатлантической стратегии по сдерживанию России в военной и в политической сферах. Стокгольм давно утвердил курс на наращивание взаимодействия с НАТО в рамках различных партнерских программ. И, конечно, Швеция вполне способна быстро вступить в Альянс. Но для Стокгольма важно и сохранение условно нейтрального статуса, а также независимость от решений, принимаемых, например, американской стороной в рамках НАТО. Поэтому без серьезного обострения в Европе ожидать присоединения Швеции к блоку в краткосрочной перспективе не стоит. Но вопрос о потенциальном членстве шведские власти могут сохранять в качестве некоего «джокера» — как во внешней, так и во внутренней политике».
