София, Подгорица и Скопье демонстративно отказались пропустить направлявшийся в Белград самолет Сергея Лаврова. Все три славянские страны состоят в НАТО (Северная Македония с 2020 года, Черногория с 2017-го, Болгария – с 2004-го), – что подогревает подозрения российских политиков насчет несамостоятельного характера их коллективного демарша. В итоге посол РФ в Белграде оповестил сербского президента Вучича, что приезд главы МИД России откладывается, а самому Вучичу, поставленному соседями в неудобное положение, на выходных пришлось лично заниматься логистикой визита.
Несмотря на стереотипные представления о «православных братьях-славянах», которые без ума от России, отношения Москвы с властями этой балканской тройки далеки от полюбовных. Еще задолго до начала нынешнего конфликта на Украине официальная София не раз демонстрировала свое недружелюбие. Так, еще в 2015-м болгарский президент Плевнелиев, называвший нашу страну «националистическим и агрессивным государством, отказался ехать в российскую столицу на празднование 70-летия Победы. В том же году Болгария запретила пролет над своей территорией направляющимся в Сирию с гуманитарными грузами российским самолетам. И это не говоря о нескольких высылках дипломатов.
В отличие от входящей в ЕС Болгарии, Северная Македония не стала после событий 2014 года вводить антироссийские санкции – в результате балканская страна не подверглась и российскому продовольственному эмбарго. Но за это время устроившая себе ребрендинг бывшая югославская республика сняла возражения Греции на членство в НАТО и успела вступить в Североатлантический альянс.
Зато Черногория, в Евросоюз не вступившая, присоединилась в 2014 году к «крымским» санкциям против России. Москва поначалу даже не стала вводить ответное продэмбарго на черногорские товары. Однако в Подгорице решили расширить антироссийские ограничительные меры – в ответ черногорцам «прилетело» эмбарго.
А вступление республики в НАТО еще больше ухудшило отношения двух стран (в МИД РФ после соответствующего голосования в черногорском парламенте говорили о наблюдаемом в Черногории «всплеске антироссийской истерии и росте негативного отношения к российскому бизнесу и нашим соотечественникам») , не говоря уж об обвинениях ряда российских граждан в попытке устроить госпереворот в Черногории в октябре 2016-го.
Итак, чем Россия может ответить на выходку трех балканских государств? Очевидно, закрытие российского неба для самолетов этих стран мера уже неактуальная, после того как на фоне авиационного бойкота России воздушное пространство ЕС и примкнувших к ним ряда европейских стран оказалось закрыто (что означает, соответственно, принятие Москвой зеркальных мер). Прозвучавшие намеки на то, что российская стратегическая ракета «Сармат» согласия на пролет спрашивать не будет, выглядят грозными, но вряд ли реализуемыми. Остаются, похоже, болезненные меры дипломатического характера.
«Ситуация неприемлемая, – комментирует заместитель председателя Ассоциации российских дипломатов, экс-посол РФ в Саудовской Аравии Андрей Бакланов. – Потому что она носит символический характер, это резонансная акция. Конечно, мы понимаем, что эти три государства вынуждены были пойти коллегиально на эту меру – видимо, соответствующие поручения были даны по линии европейских структур, Брюсселя и американцев.
Но если они называют себя суверенными государствами, если они заинтересованы в развитии отношений с нами, они должны были бы иметь элементарную порядочность иметь хотя бы в дипломатической сфере.
Я думаю, в значительной степени в том, что сейчас происходит, виноваты мы сами. Потому что, на мой взгляд как профессионала, в течение длительного периода – не месяцы, и не год, и не пять, и не десять – мы проявляли совершенно неоправданную щепетильность и излишнюю гибкость в отношениях с этими странами. И они пришли, наверное, на определенном этапе к выводу, что с Россией можно особо не церемониться.
Нам, как великой державе, как супердержаве, надо ответить жестко на подобные недружественные акции. Для начала я бы выслал в течение 24 или 48 часов послов этих стран, чтобы на это просто обратили внимание. Заявления нашего внешнеполитического ведомства, конечно, верные и правильные. Но они, как мы видим, никакого не оказывают воздействия на политическое руководство и даже общественное мнение. Их замалчивают, их неправильно интерпретируют. Поэтому надо перейти от словесной перепалки к более четким, ясным, жестким ответным действия. Иначе они распоясаются еще больше и начнут переходить уже к прямым нападениям. Вспомните хотя бы акцию с нападением на нашего посла в Варшаве. И опять же наша реакция была очень сдержанной.
Полагаю, от сдержанности, которая неправильно трактуется теми людьми, которые находятся сегодня у власти в западных странах, надо переходить к более жестким мерам. Эти люди понимают только жесткий язык. Меры эти тяжелые, но нужные. Потому что применявшиеся нами меры, направленные на профилактику подобных ситуаций, оказались неэффективными. Все это приводит к тому, что такие ситуации не только повторяются, но даже ужесточаются.
Вот, например, аналогичная история – нас предупреждали, что в ряде восточноевропейских стран буду сносить памятники нашим солдатам. Мы же очень мягко отреагировали на это злодеяние. Поэтому они идут все дальше и дальше, не видя жесткой реакции, а видя только заявления – заявления нужны для того, чтобы обозначить нашу позицию, но это не действие».
