В конце мая стало известно, что до начала российской спецоперации на Украине группа американских конгрессменов из числа республиканцев призывала президента-демократа Джо Байдена снять ранее введенные против РФ санкции. Еще недавно считалось, что украинская проблематика — единственная точка соприкосновения "ослов" и "слонов" (Демократическая и Республиканская партии соответственно), которую смог нащупать действующий лидер США. Тем показательнее всплывающие дела минувших дней: судя по всему, согласия двух главных политических сил в Вашингтоне как не было, так и нет.
На этом фоне, например, часть европейских стран последовательно выступает за неприсоединение к антироссийским санкциям, а те члены ЕС, которые вроде бы непреклонны в вопросе продолжения давления на Москву, аккуратно намекают, что, мол, и лишнего хватить тоже нельзя.
В целом же можно условно выделить три модели поведения Запада в условиях санкционного противостояния РФ. В одних государствах оно лишь укрепляет действующую власть, в других — заставляет ее проявлять гибкость и лавировать ради удержания позиций, а в третьем случае уже усиливает оппозицию.
Национальные интересы превыше всего
В начале июня Венгрия, наиболее последовательно среди членов ЕС (да и во всем западном сообществе, по сути) выступающая против запрета на российские энергоносители, в очередной раз заявила: отказаться от зависимости от РФ нельзя. «Если вы не можете импортировать газ из России, то страна останавливается, экономика останавливается, мы не можем отапливать дома, мы не можем управлять экономикой. Наш вопрос: кто может предложить решение?», — заявил, в частности, каналу CNBC венгерский министр иностранных дел Петер Сийярто. Его слова в целом идут в фарватере премьера Венгрии Виктора Орбана, которого за его позицию на Западе уже и "другом Кремля" считают.
Хотя движет политиком, по оценкам экспертов, банальный прагматичный расчет. И касается он не только энергообеспечения Венгрии, но и удовлетворения потребностей ее населения в других вопросах. Орбан не выступает за Россию, но, отказываясь от санкций против нее, он причисляет к личным врагам президента Украины Владимира Зеленского и его сподвижников. Электорату такое положение по душе: у венгров исторические счеты с украинцами, как водится, по территориальному вопросу. А положение венгерской общины в Закарпатье, где Киев принял ряд спорных мер, вроде ограничения на возможности проходить обучение на родном языке и изучать его, лишь усиливает межнациональные противоречия. Разумеется, твердо встав на антиукраинские (и потому многими принимаемые за пророссийские) позиции, Орбан успешно решает задачу удержания власти, доказательство чему — его очередная победа на выборах прошедшей весной.
Другой полюс отношения к РФ в рамках Евросоюза представлен Польшей. Поляки, впрочем, симпатизируют украинцам не больше венгров, но вот по отношению к Москве агрессивная "накачка" со стороны официальной Варшавы ни с нем несравнимая. Отсюда и парадокс — при откровенно антироссийской позиции, поддержке и даже форсировании всевозможных санкций, порой болезненных для себя же (Польша первой была отключена от российской трубы, что приняла спокойно и без торга) власть республики крепчает, как и в Венгрии.
Правящая партия "Право и справедливость" умело повернула украинский кризис в свою пользу, под шумок вытягивая из несговорчивого с Варшавой Брюсселя положенные и неположенные полякам миллионы евро, в СМИ активно идет обсуждение "возвращения исторических земель" от Украины, что тоже по нраву польским избирателям, а оппозиции в этих условиях просто нечего предложить. В самом деле — не менять же повестку на диалог с Москвой и отказ от роли главного антироссийского идеолога Запада (а польские эксперты играют ведущие роли в европейских и американских аналитических центрах)?
Макрон дозванивается и играет на опережение
В будущие учебники по истории раздел о роли Франции в урегулировании украинского кризиса 2022-го явно войдет под рубрикой «Макрон позвонил». Французский президент добровольно взял на себя роль медиатора между Москвой и Киевом, Россией и Западом; время, проведенное им в телефонных беседах с Путиным и Зеленским за прошедшие три месяца, измеряется сотнями часов, а недавно стремление к мирному разрешению противоречий воплотилось в заявление о том, что, мол, не надо "унижать" Россию. И все это на фоне того, что Париж, в общем-то, весьма радикально настроен в вопросе санкций, форсируя всевозможные их варианты.
Объяснение позиции Макрона простое — когда противостояние Парижа с Москвой стало сказываться на французском населении в виде подорожания бензина, жилищных услуг, продуктов питания, — оппозиция быстро смекнула, что выступить против санкций значит заработать себе очки.
Причем прием оказался удобным и для правых, вроде Марин Ле Пен, известной евроскептицизмом, и для левых, например, Меланшона, который уже заявлял об абсурдности санкционного давления. Сам Макрон, именующий себя и правым, и левым (казалось бы, может подойти слово "центрист", но президенту важнее подчеркнуть принятие всех точек зрения, а не нахождение будто бы между ними) в этих условиях не может не реагировать.
Отсюда и попытки смягчить общий санкционный курс хотя бы риторически. Ведь Ле Пен на президентских выборах показала неплохой результат, и во многом — потому что ее евроскетические воззрения теперь получили подтверждение по логике "ЕС требует от французов санкций, за что французе же и страдают, а, значит, к чему такой союз?".
Меланшон, вылетев из гонки, вполне может взять реванш на парламентских выборах. Если по их итогам Макрон не получит большинства среди депутатов — а пока он мог позволять себе роскошь управлять страной опираясь на перевес в парламенте, — то ему как главе государства сложно будет проводить агрессивную проамериканскую/антироссийскую политику. Следовательно, подготовиться надо уже сейчас.
Шанс для оппозиции
Как бы ни лавировал Макрон, президентский пост уже за ним, в третий раз баллотироваться он не сможет, то есть риски в любом случае минимальны. Возможно поэтому он, возможно, единственный, кто пытается усидеть на двух стульях.
Там, где ставки выше — позиции бескомпромиссны, а противостояние острее. Как уже было сказано, американские конгрессмены припомнили Байдену, что просили об отмене санкций против РФ еще до февральских событий. Сейчас критика не утихает, а, скорее, нарастает: в конце ушедшей недели конгрессмен-республиканец Стив Шабо обвинил президента в ухудшении жизни населения США. Среди доводов — ожидаемое обращение к ценам на бензин, которые по словам политика, "благодаря" байденовскому санкционному запалу выросли за весну почти в два раза (республиканцы умело тасуют данные, сравнивая самые низкие расценки трамповского президентства с самыми высокими сейчас, но в среднем рост все равно больше, чем на 50%). Это лишь последняя на сегодня публичная претензия подобного рода, в целом же — сотни их.
И не стоит питать иллюзий: Республиканская партия столь же бескомпромиссна в вопросе санкций, сколь и администрация Байдена. Однако "слоны" настаивают на том, что Байден действует непоследовательно и запоздало. Доходит до абсурда, когда президенту припоминают "перезагрузку" отношений с Россией при его бывшем боссе Бараке Обаме, — вот, мол, где корень зла. О том, что Дональд Трамп хвалился хорошими отношениями с Москвой, республиканцы, конечно, умалчивают, но такое смещение акцентов для электората, чьи накопления тают на глазах, остается незамеченным, укрепляя позиции "слонов" перед грядущими выборами в сенат в ноябре.
В схожей с Байденом ситуации оказывается и немецкий канцлер Олаф Шольц. Порой возникает ощущение, что в его положении угодить политическим оппонентам просто невозможно. Глава правительства ФРГ поддерживает антироссийские санкции, выражает всемерную поддержку Украине, но — сталкивается с критикой по поводу и без.
Лидер некогда правящего, а ныне оппозиционного Христианско-демократического союза (ХДС) Фридрих Мерц неоднократно обвинял канцлера в промедлении с поставками оружия Киеву. Затем камнем преткновения стал отказ Шольца посещать украинскую столицу — после того, как там не приняли немецкого президента. Оппозиция вновь заговорила о потакании Москве, хотя публичную риторику канцлера пророссийской считать очень сложно. Опять же, как и в случае с Байденом, звучат обращения к прошлому: якобы Ангела Меркель, прежде возглавлявшая ХДС и правительство, сейчас вела бы себя иначе (читай, жестче), чем ее преемник из Социал-демократической партии Германии. Хотя известно, что экс-канцлерин была как раз основным связующим звеном для РФ и в Запада в самые напряженные периоды двусторонних отношений.
Немецкое население, судя по данным опросов, теряет доверие к Шольцу — в основном, из-за экономических проблем, но вот серьезной поддержки оппозиции пока тоже не просматривается. Мерц, например, определенно высказывался о необходимости отказа от поставок российского газа по трубопроводу "Северный поток — 1"; в условиях дефицита энергоресурсов и роста цен на них такую риторику популярной не назвать.
Эхом отозвалась санкционная активность и для британского премьера Бориса Джонсона. Оппоненты-лейбористы пеняют ему на то, что, следуя воле Вашингтона, глава правительства пошел на губительные для Великобритании антироссийские меры, хотя страна еще не оправилась от выхода из ЕС и пандемии. Впрочем, справедливости ради стоит отметить: в противостоянии Консервативной и Лейбористской партий вопрос санкций занимает далеко не главное место, претензий к Джонсону хватает и без этого.
В то же время жители Соединенного Королевства все чаще говорят о неуклонном повышении цен, ставшем итогом именно несвоевременной санкционной борьбы Лондона с Москвой. И даже если лейбористы не попытаются сами сыграть на этом моменте, то в любом случае консерваторам нынешняя ситуация пока приносит вреда больше, чем пользы в электоральном плане.
***
Аналитики сходятся в одном: общественные настроения, всеобщая боязнь "российской угрозы", которая заставила прежде нейтральную Финляндию и Швецию спешно вступать в НАТО, уже привели к тому, что у сил, способных открыто выступить против санкций, на Западе шансов почти нет. Редкие исключения — та же Венгрия, которая играет больше на национальных интересах. Если бы санкционное давление на Россию не угрожало венграм, то и Орбан наверняка присоединился бы к партнерам.
Да и сам факт того, что ЕС, пусть и с задержками, согласовал уже шестой пакет ограничений для РФ, свидетельствует: вспять процесс не повернуть. Что же касается ситуации за океаном, то и там изменение внутриполитического баланса к коренным переменам не приведет. Если республиканцы в ноябре получат контроль над сенатом, им станет проще противодействовать Байдену. Но, учитывая, что они и так считают его медлительным, санкционное давление, скорее, лишь усилится. Тогда возникнет уже вопрос о том, кого станет обвинять население в дальнейшем росте цен на бензин и прочее. Но это — вопрос для американских президентских выборов 2024-го.
