К июлю 1937 года начатая еще в 1931-м необъявленная война против Китая привела японские войска на окраины Пекина. Японцы действовали по принципу «шелковичный червь пожирает тутовый лист» и ставили под свой контроль город за городом, провинцию за провинцией. Слабость центральной власти, продажность генералов, упаднические настроения в обществе облегчали планы Токио покорить весь Китай и сделать страну базой для создания колониальной «великой восточноазиатской сферы совместного процветания», плацдармом для нападения на Советский Союз. Токийские штабисты сочли, что Китай разложился настолько, что его можно будет полностью покорить силами нескольких дивизий за 2–3 месяца.
Атаковав 7 июля небольшой гарнизон крепости Ваньпин в окрестностях Пекина, японцы за несколько месяцев действительно заняли Пекин, Тяньцзинь, Шанхай, столичный тогда город Нанкин, а также важнейшие транспортные магистрали, порты, промышленные центры. Китайское правительство во главе с Чан Кайши сбежало в город Чунцин в расположенной на Западе горной провинции Сычуань. Оттуда Чан Кайши стал молить о помощи Лигу Наций (тогдашнюю ООН), великие державы мира.
Однако большая беда китайцев не тронула мировое сообщество, японцев не осудили даже на словах. Англосаксы надеялись, что, прожевав Поднебесную, самураи двинутся на Север. На подмогу Китаю пришел только Советский Союз. Там понимали, что от положения на фронтах Поднебесной зависела не только ее собственная судьба, но и глобальный расклад сил. Сталин считал помощь Китайской Республике столь же важной, как и поддержку республиканской Испании. Советская стратегия тех лет состояла в том, чтобы за счет «гибридных войн» на Западе и Востоке ослабить потенциальных противников, выиграть время. Китайская стратегия состояла в стремлении заручиться военной и дипломатической помощью великой державы для эффективного сопротивления агрессии. Национальные интересы России и Китая совпали.
Уже 21 августа был подписан Договор о ненападении сроком на пять лет. Осенью 1937-го через советскую Среднюю Азию и китайский Синьцзян маршрутами давно забытого Великого Шелкового пути пошли караваны с оружием, были построены автодороги, аэродромы подскока, сборочные заводы. За первые четыре года китайско-японской войны Китай получил от нас 1285 самолетов, 1600 артиллерийских орудий, 82 танка, 1850 грузовиков и тракторов, 14 000 пулеметов, 110 000 винтовок, а также другое оружие и снаряжение, достаточное для оснащения 20 дивизий. Советские специалисты участвовали в разработке планов боевых действий. Среди них были будущие маршалы Чуйков, Рыбалко, Батицкий, Жигарев, а также генералы Черепанов, Благовещенский, Анисимов, Полынин, Рытов, Супрун, Рычагов, Тхор, Хрюкин. С японскими пилотами сражались 3600 советских летчиков-добровольцев, каждый десятый из них погиб. Неоценимой помощью Китаю и фактическим участием СССР в войне на его стороне стали операции Красной Армии в районе озера Хасан в 1938-м и в районе реки Халхин-Гол в 1939 году.
Вся эта помощь позволила китайскому правительству удержать ситуацию под контролем, затянуть противника в глубь огромной и враждебной территории, навязать японцам череду затяжных изматывающих сражений. Но главное — Китай поверил в возможность сопротивляться агрессии и не капитулировал по примеру Франции, Чехословакии и других стран Европы. Китайцы знали, что за ними стоит Советский Союз, ставший для них «вторым фронтом».
Даже отступая под ударами, Китай вынуждал Токио держать на фронте и оккупированных землях свыше миллиона солдат — более половины императорской армии. Распыление сил, а также поражения Квантунской армии в сражениях с Красной Армией в 1938 и 1939 годах убедили токийскую ставку в нецелесообразности нанесения главного стратегического удара по Сибири и Дальнему Востоку. Подытоживая заседание совета правительства и императорской ставки 2 июля 1941 года, председатель Тайного совета Хара заявил: «Война между Германией и СССР действительно является историческим шансом Японии… Мы будем вынуждены рано или поздно напасть на него. Но так как империя все еще занята китайским инцидентом, мы не свободны в принятии решения о нападении на СССР, как этого хотелось».
Япония обещала Германии атаковать СССР в соответствии с японским планом «Кантоку-эн», аналогом германского плана «Барбаросса». Однако 29 августа 1941 года нападение не состоялось и в дальнейшем откладывалось под разными предлогами. Трудно даже представить развитие событий в 1941–1942 гг. при наличии у Советского Союза сразу двух театров военных действий…
22 июня 1941 года настала очередь Китая стать «вторым фронтом» для СССР. Фактически на нашей стороне против союзницы Германии сражались армии Китайской Республики и действовавших параллельно войск и партизан компартии. Недаром совпали две первые победы Второй мировой: разгром немцев под Москвой и успешная оборона крупного города Чанша зимой 1941–1942 годов. Сибирские дивизии отправились под Москву и Ленинград только после получения информации об очередной отсрочке японского нападения.
9 мая 1945 года, в день нашей Победы над Германией, сражения в Китае еще продолжались. Боеспособная Квантунская армия почти в миллион штыков контролировала марионеточное государство Маньчжоу-го. Еще один прояпонский марионеточный режим под названием «Центральное правительство Китайской Республики» правил из Нанкина несколькими провинциями Центрального Китая, имея армию в 900 тыс. штыков. Кроме того, японские соединения по-прежнему действовали в нескольких провинциях Северного, Центрального, Восточного и Южного Китая. Сил для перехода в контрнаступление не было ни у Чан Кайши, ни у Мао Цзэдуна.
Практически ничего не меняли в расстановке сил на китайском театре военных действий успехи американцев на островах Тихого океана. Приоритетом для Вашингтона был разгром Японии. Наземные операции в Китае даже не обсуждались.
Безрадостная для Китая ситуация в корне изменилась после вступления Советского Союза в войну против Японии 8 августа 1945 года. Использовав накопленный в борьбе с германскими войсками стратегический и тактический опыт, Красная Армия осуществила в аннексированной японцами Маньчжурии образцовый блицкриг — концентрированную, краткую и победоносную наступательную операцию. Мы стали для Китая не просто «вторым фронтом», а обеспечили восстановление его территориальной целостности, свободу в выборе пути дальнейшего развития. Потом, уже после окончания гражданской войны и провозглашения КНР в 1949 году, Советский Союз сыграл решающую роль в восстановлении ее экономики и развитии по пути социализма.
Будучи великой державой, Китай способен изменить любой мировой расклад сил. Образование социалистической КНР укрепило лагерь социализма в начатой Западом «холодной войне». Четкая антиимпериалистическая позиция Пекина и решающая роль китайских «народных добровольцев» в Корейской войне (1950–1953), скорее всего, нарушила планы развязывания Третьей мировой войны.
Ухудшение советско-китайских отношений и двадцатилетняя смута «большого скачка» и «культурной революции» привели Китай к смене глобальной ориентации. Дэн Сяопин решил заручиться помощью Запада в восстановлении страны и предложил заключить с ним стратегический альянс под названием «Антигегемонистский союз». Китай стал для нас «вторым фронтом», вынуждая противостоять и Западу, и Востоку. Перенапряжение военных и экономических сил в этой гонке стало одной из причин крушения Советского Союза.
К счастью, в последние годы Китай набрался сил и стал проводить полностью независимую политику, самостоятельно выбирая партнеров и союзников. Начатая в 2018 году президентом США Трампом «холодная война» против Китая неизбежно сблизила Пекин и Москву, еще раньше ставшую мишенью новой «холодной войны». С началом спецоперации на Украине и резкого обострения обстановки вокруг Тайваня мы снова стали играть друг для друга роль «второго фронта».
Трудно даже представить последствия участия Китая в санкционной войне против нашей страны. Трудно представить ситуацию в ООН и других международных организациях без твердой позиции Пекина, отказывающегося критиковать Москву. Что касается недругов России и Китая, то для них перспектива борьбы на два фронта выглядит заведомо проигрышной. Наши отношения основаны на совпадении национальных интересов, на исторических традициях взаимопомощи.
