«В будущем нас может ждать целая серия новых военных конфликтов» — вскоре после начала СВО такой прогноз в ходе неофициального обмена мнениями мне выдал очень информированный знакомый из британских политических кругов.
Еще год назад западные спецы прогнозировали не только возможное расползание украинского конфликта (оно, кстати, по-прежнему возможно), но и возникновение других кризисных зон после окончания или хотя бы затухания схватки на Украине. По прошествии 12 с лишним месяцев этот прогноз выглядит еще более реалистичным.
Зачем, например, Польша собирается создать «самую сильную и хорошо оснащенную армию в Европе»? Частично это решение продиктовано иррациональным (или с польской точки зрения вполне себе рациональным) страхом Варшавы перед Москвой. Мол, не захотят ли вдруг русские вернуть себе «Привислянский край» (так назывались польские губернии Российской империи в последний период ее существования).
Но варшавские лидеры хотят не только обороняться, но и наступать. Но куда — на Смоленск под лозунгом «вернем Польше ее исторические земли»? Так залихватски провоцировать начало ядерного конфликта и третьей мировой войны, пожалуй, не решатся даже поляки. Но вот Белоруссия еще несколько дней назад — это совсем другое дело.
По мнению Варшавы, у этой страны есть «законный лидер», и это совсем не Александр Лукашенко, а Светлана Тихановская, которая вполне может попросить польское государство восстановить в Белоруссии «закон и конституционный порядок». Это раз.
В отличие от России, несмотря на свои союзнические отношения с Москвой в рамках блока ОДКБ, Белоруссия не была прикрыта ядерным зонтиком. Это два. Разумеется, я описываю чисто гипотетический вариант развития событий. Однако последние четыре года раз за разом доказывают: то, что вчера казалось «чистой гипотезой», сегодня является привычным элементом повседневности.
Это пласт, который лежит на поверхности. А вот какой пласт скрывается уже в глубине. Одна из не слишком афишируемых, но при этом самых важных задач мировой дипломатии в первой половине 90-х годов прошлого века состояла в том, чтобы убедить Киев, Минск и Алма-Ату (там тогда находилась столица Казахстана) добровольно расстаться с советским ядерным оружием. Решить эту задачу удалось только благодаря объединению усилий РФ и США.
В условиях второго издания «холодной войны» рассчитывать на такую трогательную консолидацию Москвы и Вашингтона не приходится. В Москве могут рассчитывать только на себя — а также на то, что теперь Белоруссия на вечные времена (если, конечно, это понятие вообще можно применить к тому, что создал и создает человек) останется частью единого с Россией геополитического и оборонного пространства.
Да, у Лукашенко теперь вроде бы нет возможности «дать деру на Запад» (оставляю словосочетание «вроде бы» на всякий случай). Но то же самое с точки зрения Москвы теперь должно относиться и к его сменщику (когда-нибудь он непременно будет), и к сменщику его сменщика.
На прошлой неделе я написал о заключении «кровного союза» Москвы и Пекина. Союз Москвы и Минска будет скреплен тем, что в современном мире является чем-то даже еще более сакральным, чем кровь, — ядерным оружием. Конечно, говорить о «сакральности» ядерного оружия — это высшая форма цинизма. Но согласитесь: поделиться ядерным оружием — это в реалиях ХХI века высшая форма доверия. Ядерное оружие — это самое ценное из того, чем одно государство может поделиться с другим.
Конечно, «поделиться» — это не совсем правильное слово. Российское ядерное оружие в Белоруссии останется под российским же контролем. Но убрать свое ядерное оружие из Белоруссии Москва сможет только при наличии подобной договоренности с Минском.
Налицо принцип двух ключей. О том, чей ключ больше, а чей ключ меньше, пусть дискутируют специалисты. Однако наличие самого этого принципа — «доказанный научный факт». А вот что еще является «доказанным научным фактом»: отныне, если смотреть из Москвы, Минск не может, не имеет права поменять свою геополитическую ориентацию. «Союзное государство России и Белоруссии» в течение всего срока своего существования было удобной для двух столиц политической фикцией. Сейчас внутри этого «государства» по-прежнему два центра власти: Кремль в Москве и Дворец Независимости в Минске. Однако теперь эти два центра власти скреплены (или скоро будут скреплены) ядерным канатом.
