– Юрий Николаевич, как скромный учитель математики в средней школе Джеффри Эпштейн стал миллиардером?
– Скажем так, он был не совсем скромным учителем, а очень талантливым человеком. Причем не только в области математики и финансов, но и в психологии – умел создать образ «в доску своего парня», обаять и убедить в своей необходимости не просто кого угодно, а даже финансовых воротил Уолл-стрита. Незаурядный парень.
– Как он «подружился» с одним из ведущих банков Америки?
– В истории отношений JPMorgan с Эпштейном основательно покопались журналисты Associated Press, The New York Times и т.д. Репортеры изучили более 13 тысяч страниц юридичесĸих и финансовых доĸументов, вĸлючая засеĸреченные поĸазания под присягой и внутренние банĸовсĸие доĸументы, чтобы понять, ĸаĸ ведущий америĸансĸий ĸредитор помогал самому известному сеĸсуальному преступниĸу веĸа. Их расследования, по сути, – настоящие детективы, дали почти полную картину этого симбиоза.
Все началось в конце 1990-х годов в финансовом районе Манхэттена, когда Эпштейну было уже за 40. Когда-то он бросил колледж, некоторое время работал на Уолл-стрит, а затем действительно стал учителем математики в средней школе. Позже он стал консультантом и управляющим финансами нескольких известных клиентов. Еще в 1985 году он открыл банковский счет в компании, которая сейчас является частью JPMorgan, но только спустя более десяти лет, когда его состояние и известность выросли, в банке начали обращать на него внимание. Один из клиентов JPMorgan предложил Сэнди Уорнеру, в то время исполнительному директору банка и титану американских финансов, встретиться с этим подающим надежды человеком. Уорнер пригласил Эпштейна в свой кабинет на 20-м этаже в неоклассическом здании банка на Уолл-стрит, 60. Позже Уорнер вспоминал в интервью, что они говорили о рынках и политике.
Эпштейн позиционировал себя как влиятельного человека, утверждая, что управляет деньгами Рокфеллеров (!).
– Это на самом деле было так?
– Насчет управления финансами Рокфеллеров – не знаю, да и никто точно не знает, хотя вряд ли Эпштейн столь нагло врал – чревато фатальными для целостности организма последствиями. Но за этой встречей последовало шумное застолье в доме Эпштейна на Манхэттене. Вскоре Уорнер позвонил одному из своих помощников, чтобы тот встретился с Эпштейном, «который за час разговора назвал 50 имен».
– Этот «один из помощников» - влиятельный человек в банке?
– Более чем. Этим помощником был Джес Стейли. Он начал работать в JPMorgan в 1979 году, а в 1999 году был назначен руководителем подразделения частного банковского обслуживания JPMorgan, которое работало с клиентами из числа сверхбогатых людей.
Собственно, именно Джес Стейли, один из главных руководителей банка, и стал главным покровителем Эпштейна в этой финансовой организации. Между Стейли и Эпштейном сложились необычайно близĸие отношения. Стейли регулярно приезжал в дома Эпштейна, даже ĸогда тот находился под домашним арестом. Стейли нередко обращался ĸ Эпштейну за советом. Когда Стейли получил новую должность, он посоветовался с Эпштейном о том, сĸольĸо ему должны платить и ĸаĸ лучше организовать работу банĸа для дальнейшего роста. Эпштейн познаĸомил Стейли с эĸспертом по Китаю. Стейли даже попросил Эпштейна помочь одной из его дочерей с выбором профессии.
Эта пара обменивалась не тольĸо профессиональными советами. В 2010 году Стейли занялся сеĸсом с одной из помощниц Эпштейна, молодой женщиной, с ĸоторой он познаĸомился во время визита в особняĸ Эпштейна в Нью-Йорĸе. Позже эта женщина заявила в ĸоллеĸтивном исĸе, что Эпштейн заставлял ее и других жертв заниматься платным сеĸсом с его друзьями.
– Чем Эпштейн был столь ценен для банкиров? Неужели только предоставлением молодых женщин?
– Нет, конечно. Банкиров в первую очередь интересуют деньги. Эпштейн был на пути к тому, чтобы стать одним из самых важных клиентов JPMorgan. Во внутреннем отчете за 2003 год его состояние оценивалось примерно в 300 миллионов долларов. В отчете, который ранее не публиковался, отмечалось, что Эпштейн консультировал таких состоятельных людей, как Лесли Х. Векснер, миллиардер, владелец известных брендов, хотя в банковских документах того времени не упоминались другие клиенты.
– Это те самые «50 имен», которые упомянул Эпштейн за час разговора?
– Возможно. Эпштейн был чрезвычайно выгодным клиентом для банка. Он помогал руководству банка справляться с кризисными ситуациями и разрабатывать стратегии для использования глобальных возможностей. В ĸаĸой-то момент он стал основным источниĸом дохода для подразделения, занимающегося частным банĸовсĸим обслуживанием сверхбогатых ĸлиентов. Он находил для банĸа новых потенциальных ĸлиентов и предлагал возможности для получения прибыли. Даже когда Эпштейн отбывал тюремный сроĸ во Флориде за принуждение ĸ проституции несовершеннолетней девушĸи, он продолжал ĸонсультировать высшее руĸоводство банĸа по стратегичесĸим вопросам — например, ĸаĸ справиться с последствиями нашумевшей в свое время финансовой пирамиды Бернарда Мейдоффа.
Эпштейн помог JPMorgan организовать важное приобретение. Он познакомил руководителей банка с людьми, которые впоследствии стали выгодными клиентами, например с соучредителем Google Сергеем Брином, а также с мировыми лидерами, такими как премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху.
– Знакомства были полезными?
– Не то слово. Брин нанял JPMorgan для управления своим огромным состоянием — в итоге он разместил в банке активы на сумму более 4 миллиардов долларов. Стейли считал, что это решение было принято благодаря Эпштейну. Позже Стейли заявил под присягой, что за этим последовал поток других рекомендаций от Эпштейна, в том числе Гейтсу, Илону Маску и эмиратскому миллиардеру Султану Ахмеду бин Сулайему, хотя не все они стали клиентами.
Потом Эпштейн сделал еще более весомый вклад в развитие банка. Хедж-фонды были на пике популярности среди богатых американцев, и Стейли подумал, что если он сможет предложить клиентам доступ к этим инвестиционным инструментам, то это поможет JPMorgan выделиться на фоне конкурентов. Так получилось, что у Эпштейна был полезный еще знакомый - Гленн Дубин, соучредитель хедж-фонда Highbridge Capital Management с капиталом в 7 миллиардов долларов, и его жена Ева Андерссон-Дубин, бывшая «Мисс Швеция». Эпштейн был крестным отцом дочери Дубинов, и фотографии и картины с изображением девочки были повсюду в огромном особняке Эпштейна в Верхнем Ист-Сайде. (Позже Эпштейн укажет Андерссон-Дубин в качестве бенефициара своего имущества. Ее адвокат сказал, что она узнала о том, что является бенефициаром, только после его смерти и отказалась от наследства.)
В 2004 году при посредничестве Эпштейна JPMorgan согласился заплатить 1,3 миллиарда долларов за контрольный пакет акций Highbridge. Это приобретение стало знаковым для банка и для Стейли, который назвал его «вероятно, самой важной сделкой в моей профессиональной карьере». Стейли к тому времени руководил подразделением JPMorgan по управлению активами и капиталом.
– Что с этого имел сам Эпштейн?
– В 2003 году JPMorgan выплатил Эпштейну более 8 миллионов долларов в качестве комиссионных, что сделало его самым прибыльным клиентом среди инвесторов в подразделении частного банковского обслуживания. Затем за свою роль в организации сделки с Highbridge получил от хедж фонда, который теперь контролировал JPMorgan, вознаграждение в размере 15 миллионов долларов. Эта выплата отражала важнейшую реальность: Эпштейн был самым редким клиентом, чей потенциал для получения прибыли выходил далеко за рамки его собственных счетов. Было крайне важно, чтобы этот суперклиент был доволен. Несколько месяцев спустя, в начале 2005 года, Стейли отправил электронное письмо своему подчиненному в частном банке с предложением привлечь еще одного нового клиента. Ее звали Гислен Максвелл. Она была в прошлом девушкой Эпштейна и по-прежнему занимала важное место в его жизни. (Позже ее осудили за то, что она играла ключевую роль в его операциях по торговле людьми с целью сексуальной эксплуатации, и она получила 20 лет тюрьмы.)
«Гислен — хорошая подруга одного из наших очень крупных клиентов в США, — написал Стейли. - Пожалуйста, давайте попробуем ей помочь». Позже Эпштейн перевел миллионы долларов на счет Максвелл в JPMorgan, в том числе 7,4 миллиона долларов на покупку вертолета Sikorsky для перевозки людей в Литл-Сент-Джеймс.
Что важно, девятизначное состояние Эпштейна складывалось из нескольких источников. Значительная часть средств поступила от Векснера, основателя Limited, который, к недоумению своих друзей, предоставил Эпштейну власть над своими личными финансами и позже обвинил его в незаконном присвоении огромных сумм. После того как этот миллиардер разорвал отношения с Эпштейном в 2007 году, десятки миллионов долларов потекли от другого миллиардера, Леона Блэка, основателя частной инвестиционной компании Apollo Global Management. Блэк, который сам является клиентом JPMorgan, сказал, что платил Эпштейну за консультации по вопросам налогообложения и планирования наследства.
А JPMorgan не только предоставил Эпштейну важнейший доступ к мировой финансовой системе, но и напрямую обогатил его. Помимо 15 миллионов долларов за приобретение Highbridge, в 2011 году банк выплатил ему еще 9 миллионов долларов. Это было сделано для урегулирования судебного иска, который Эпштейн несколькими годами ранее подал против фирмы Bear Stearns с Уолл-стрит, которую JPMorgan купил в 2008 году.
– Эпштейн интересовался политикой?
– Он даже пытался в ней участвовать. В конце 2008 года Эпштейн стремился помочь назначению гендиректора JPMorgan на должность министра финансов в администрации Барака Обамы, чтобы его друг Стейли стал гендиректором банка: «Мы можем помочь Обаме».
Нельзя не признать, что Эпштейн был искусным манипулятором, который иногда преувеличивал или лгал о своих связях и влиянии. Неясно, имел ли он влияние на чиновников из ближайшего окружения Барака Обамы в то время, хотя он и главный экономический советник Обамы Лоуренс Саммерс были друзьями.
Показательно, что в своем таунхаусе в Нью-Йорке Эпштейн хранил в рамочках сертификаты акций таких знаковых американских компаний, как General Motors, AT&T и JPMorgan. Он был незаменим для высшего руководства одного из ведущих банков мира. Близкие отношения придавали ему авторитета в глазах тех, на кого он хотел произвести впечатление. Позже Стейли под присягой спросили, почему Эпштейн познакомил его с экспертом по Китаю. «Эпштейн полагался на свою сеть, чтобы подтвердить свою легитимность, — ответил Стейли. — И я, как руководитель крупнейшего инвестиционного банка в мире, был частью этой сети для него».
В марте того же года, к приятному удивлению инвестиционных банкиров JPMorgan в Израиле, им была предоставлена возможность встретиться с Нетаньяху. Банкиры сообщили об этом Стейли, который переслал их электронное письмо Эпштейну с ответом из одного слова: «Спасибо».
Примерно в то же время Эпштейн предоставил возможность, которая, как и сделка в Хайбридже несколькими годами ранее, могла привести к кардинальным изменениям. В этом деле был замешан Билл Гейтс, который лишь недавно попал в поле зрения Эпштейна. В явной попытке втереться в доверие — и еще больше сблизиться — со своими банкирами и соучредителем Microsoft, Эпштейн предложил создать огромный инвестиционный и благотворительный фонд с активами примерно в 100 миллиардов долларов. Этот фонд, управляемый донорами, должен был получить миллиарды от фонда Билла и Мелинды Гейтс. Дополнительные средства должны были поступить от клиентов JPMorgan. Банк будет взимать комиссию за управление фондом. Естественно, Эпштейн тоже надеялся получить свою долю. Идея получила распространение внутри JPMorgan — ей дали кодовое название Project Molecule, но так и не была реализована - по-видимому, она была слишком масштабной и сложной, чтобы сдвинуться с мертвой точки.
По словам одного из его друзей, бывшего премьер-министра Израиля Эхуда Барака, «Эпштейн коллекционировал людей». Он использовал эти связи, чтобы налаживать новые контакты и укреплять свою легитимность. Он обменивался услугами, сплетнями и советами. Он создал себе репутацию незаменимого человека, настолько вовлеченного в дела, что это граничило с всезнанием. Эти качества сделали его незаменимым для множества правительственных и бизнес-лидеров по всему миру. Что, в свою очередь, дало Эпштейну доступ к большему количеству денег и связей. Чему удивлятся? Если миллиардеры и премьер-министры доверяли Эпштейну, то и банк мог ему доверять.
– Насчет «коллекционирования людей» Эпштейном, про которое обмолвился Эхуд Барак, – это о чем?
– Это о том, как и почему Эпштейн стал «сексуальным преступником века». Согласитесь, все, о чем сейчас было сказано, не рисует Эпштейна как страшного злодея. Да, ловкий делец, стихийных психолог и манипулятор, талантливый финансист. Таких на Уолл-стрит тысячи. И вдруг – сексуальный преступник.
Да, он сексуально эксплуатировал девочек-подростков и молодых женщин, принуждая их обслуживать себя, друзей и, так сказать, нужных людей – этому посвящены многие тома уголовного дела, исписаны тысячи страниц журналистских исследований (не будем повторяться и смаковать подробности, любопытствующие найдут все в открытых источниках в Интернете). За это он понес вполне заслуженное наказание.
Но обратите внимание: на планете – сотни тысяч сутенеров и миллионы проституток, добровольно или по принуждению оказавшихся на этом поприще. Далеко не все они заявляют в правоохранительные органы и суды, жалуясь на свою незавидную участь. Более того, уж очень немногие жертвы сексуальной эксплуатации получали такие баснословные компенсации от своих мучителей, которые выплачивал Эпштейн. Так, некой 18-летней девушке он отправил около 450 000 долларов.
В ходе расследования выяснилось, что Эпштейн ежемесячно снимал десятки тысяч долларов наличными. Утверждается, что он использовал JPMorgan в качестве ключевого звена в своей операции по торговле людьми в целях сексуальной эксплуатации. В целом, банк провел для него более 4700 транзаĸций на общую сумму более 1,1 миллиарда долларов, вĸлючая выплаты его жертвам.
Банĸ таĸже переводил его деньги в российсĸие и восточноевропейсĸие банĸи. Банĸ таĸже отĸрывал счета для жертв и помощниĸов Эпштейна, иногда не проводя должной проверĸи и не обращая внимания на тревожные признаĸи торговли людьми.
Конечно, когда вскрылись все эти финансовые операции и прозвучали сначала подозрения, а затем и обвинения в адрес Эпштейна, банк поспешил откреститься от своего столь полезного клиента. Да, мол, не доглядели, хотя и были обязаны, но теперь – исправимся.
Но вопросы остались. Во-первых, зачем Эпштейну надо было организовывать эту самую «торговлю людьми», потратив почти миллиард долларов?
И, во-вторых, вы правильно сделали акцент на «коллекционировании людей» - Эсхуд Барак знал, о чем говорит.
– И о чем же? О пресловутых «медовых ловушках»?
– Близко. Но Эпштейн творчески переработал саму идею применения этих «медовых ловушек». Порочащая якобы связь с женщиной уже давно не используется для шантажа - плевать все хотели на такой примитивный компромат (быль для молодца не в укор), партбилета за это уже не лишишься. А вот для завязки хороших, дружеских и очень доверительных отношений – вполне. Для этого – все условия: собственный живописный остров, яхта, уютные виллы, обученный и послушный персонал… При желании – можно повторить, гостям всегда рады.
И гостям, в том числе высокопоставленным, богатым и влиятельным, это нравилось. А расходы на «девочек» окупались новыми вкладами, инвестициями и нужными политическими решениями. Игра стоила свеч.
– Но игра – опасная. Может, поэтому и сделали из него сексуального преступника?
– Может. Но сексуальным преступником он все-таки был – суд это признал. А вот его смерть вызывает сомнение. Состояния, нажитого непосильным трудом, его никто не лишал. Ну отсидел бы положенное (не так уж и долго, а там – амнистия), а затем спокойно проживал свои миллионы. Зачем кончать жизнь самоубийством? И самоубийство ли это?
– Вы намекаете на теорию заговора?
– Теория ли это? Заметьте, не я это предположил, а журналисты упомянутых мной изданий - Associated Press, The New York Times и The Times. Спустя более шести лет после его смерти они размышляют, как и в каких масштабах Эпштейн использовал полученные деньги: был ли в центре обширной международной сети педофилов или агентом иностранной разведки, собиравшим информацию о богатых и влиятельных людях?
Отказ администрации Трампа обнародовать документы, собранные федеральными следователями в ходе расследования дела Эпштейна, за исключением безуспешных попыток рассекретить показания агента ФБР перед большим жюри, только усилил ажиотаж.
Кстати, ни один регулирующий орган США не предпринял никаких действий в отношении банка JPMorgan. Все в ажуре.
– Так кто же он, этот мистер Джеффри Эпштейн?
– Западные журналисты вытащили интересную «ниточку». Напомню, Эпштейн умер в 2019 году, находясь в исправительном учреждении Нью-Йорка. Официально его смерть признана самоубийством, но недавно убиенный Чарли Кирк (совпадение?) и некоторые его единомышленники поставили это под сомнение.
Как и другие консервативные подкастеры, Кирк взялся за дело о публикации файлов, связанных с осужденным Джеффри Эпштейном, который в свое время считал президента США Дональда Трампа своим другом. Но Трамп много лет назад отрекся от Эпштейна, и его не обвиняли ни в каких правонарушениях.
Однако Трамп пытался помешать публикации документов, связанных с делом Эпштейна, которое он называет «мистификацией».
– Что в этих публикациях есть такого, чего опасается Трамп?
– Видимо, что-то в этих публикациях все же есть. Эпштейн был тесно связан с британским издателем Робертом Максвеллом (помните? - все те же «50 имен») и Лесом Векснером, генеральным директором известной компании, продававшей женское белье.
– Неловко спросить - причем тут женское белье?
– Разве непонятно? По логике западных обывателей, сексуальный преступник века и не менее сексуальное женское белье - прямая связь. Поэтому, когда в 2019 году были выявлены контакты компании и ее главы с Джеффри Эпштейном, это подорвало репутацию бренда.
И вот она, зацепка: именно эта компания помогла основать организацию, продвигавшую произраильские (!) взгляды в сфере лоббирования и благотворительности. Опять совпадение?
Эпштейн также был связан с саудовским торговцем оружием Аднаном Хашогги, который координировал свои действия с официальными лицами США и Израиля во время скандала «Иран-контрас» в 1980-х годах.
– Причем тут Кирк?
– А Кирк, как и другие консерваторы правого толка, задавался вопросом о связях Эпштейна с иностранными спецслужбами. До своего убийства Кирк говорил, что добивается от Трампа публикации всех документов, связанных с этим делом. Он утверждал: «Доказательства показывают, что Эпштейн был созданием либо Моссада, израильской разведки, либо американской разведки или саудовской разведки, либо, возможно, он был просто наемником какой-то спецслужбы».
И если Кирк угадал хоть что-то, то, на фоне всего вышесказанного, почему бы его не убрать? Так, на всякий случай…
– Этой версии есть подтверждения?
– Это, повторюсь, всего лишь предположение западных журналистов. Но мимо которого, увы, никак не пройти. Конечно, нынешние и бывшие израильские чиновники, а также американские банкиры решительно отвергают любые сообщения в том, что Эпштейн сотрудничал с Моссадом.
– Но Кирк в чем виноват? Он ведь все время позиционировал себя как ярый защитник Израиля, считающий, что Израилю по Библии предначертано владеть Палестиной. Ну, и прочее… За что его-то убили?
– Следствие разберется. Однако в последнее время Кирк демонстрировал готовность сотрудничать с другими консервативными комментаторами, которые резко критикуют Израиль, например с американским комиком еврейского происхождения Дэвидом Смитом, который регулярно критиковал Израиль за геноцид в секторе Газа и призывал США прекратить поставки оружия в эту страну.
То, что Кирк принимал у себя Смита и лоббировал публикацию документов Эпштейна, сделало его мишенью для союзницы Трампа и ультраправой активистки Лоры Лумер, которая написала в соцсети: «Я больше не хочу слышать, как Кирк утверждает, что он за Трампа. В последнее время Чарли ведет себя как шарлатан: сегодня он заявляет, что за Трампа, а завтра наносит ему удар в спину».
Теория заговора утверждает, что Чарли Кирк «мог быть убит из-за Эпштейна - консервативный активист был угрозой влиятельным игрокам из-за его барабанного боя».
– Какое-то мутное объяснение…
– Только на первый взгляд. Шокирующее убийство Чарли Кирка привело к появлению множества теорий, в том числе о том, что он мог быть застрелен из-за своих высказываний о Джеффри Эпштейне. Об этом пишут на американском сайте RadarOnline.com.
Вплоть до своего убийства Кирк говорил, что давил на Трампа для того, чтобы тот опубликовал все файлы, связанные с делом Эпштейна.
Еще до ареста убийцы - Робинсона - консервативный деятель Джексон Хинкль соцсетях намекал на то, что за убийством Кирка стоит Израиль: «Кирк защищал Израиль на протяжении всей своей карьеры до последних месяцев, когда он осудил войну в Иране и назвал Эпштейна агентом Моссада».
Вспомните реплику «шефа» из «Бриллиантовой руки»: «Как говорил мой друг – покойник, - я слишком много знал».
Не здесь ли разгадка?
