Напомним основные показатели программы модернизации армии, ставшей, между делом, одним из «гвоздей» предвыборной кампании Владимира Путина в 2012 году: потратить 20 триллионов рублей бюджетных денег, чтобы к 2020 году оснастить Вооруженные силы современным оружием и военной техникой на 70 процентов.
Системные провалы стали проявляться уже на первых шагах реализации программы. При министре Анатолии Сердюкове за эти самые триллионы начались «ценовые войны» между Минобороны и предприятиями промышленности. Чтобы условия для них больше не возникали, «команде Шойгу» пришлось провести серьезную работу на уровне правительства по изменению системы ценообразования: теперь это многоступенчатая процедура, в которой участвуют и Минобороны, и Минпромторг, и Федеральная служба по тарифам. Параллельно пришлось восстанавливать институт военных представительств.
Другой системный прокол – и здесь, судя по материалам громких уголовных дел не обошлось без злого умысла – заключался в намерении обеспечивать ремонт и обслуживание сложнейшей техники на заводах холдингов «Оборонсервиса». Теперь Минобороны эти заводы уже де-факто передало промышленности, но одновременно также возложило всю ответственность за исправность техники путем заключения «контрактов обслуживания жизненного цикла».
У предприятий промышленности, которым предстояло собственно выполнять амбициозные планы по перевооружению, часто не хватало оборотных средств. Чтобы решить этот системный сбой Минобороны стало значительно больше заключать контрактов со сроками исполнения более одного года – при значительной, если не полной предоплате.
Также по ходу выяснилось, что даже если техника и поступает, далеко не всегда для неё в войсках готова инфраструктура. Теперь средства зарезервированные под закупки вооружений приходится перенаправлять на капитальное строительство.
Это лишь несколько проблем, которые, по всей видимости уже решены. Но самая большая беда в том, что далеко не все военные предприятия удовлетворять потребности перевооружения. Прямо об этом никто из также выступавших с Борисовым топ-менеджеров «оборонки» не говорил – напротив, высказывали уверенность, что справятся. Но где-то между строк опасения угадывались.
Для примера, «Алмаз-Антею» не удается пока запустить широкомасштабное производство своих уникальных зенитно-ракетных комплексов. Да и главная проблема с ними не решена - Борисов пожурил за неготовность «дальней» ракеты 40Н6 для С-400 – без неё «Триумф» не соответствует заявленным характеристикам.
Ещё интересней обстоит дело с флотом. Представитель «ОСК» рассказал, что с Минобороны сейчас ведутся консультации по базовым проектам, «на какую перспективу мы работаем». Оказывается, не было даже ясного представления, какого состава ВМФ должен быть после окончания модернизации.
Юрий Коптев, представлявший на встрече «Ростех», отдельно подчеркнул, что правительство одновременно одной рукой выделяет средства на модернизацию ОПК и расширение производства, а другой уже требует готовой продукции. По логике же между двумя этими событиями должен быть промежуток в несколько лет.
Все эти неприятности, по-видимому, вынудили Минобороны скорректировать планы перевооружения – пик трат сдвинулся «вправо», ближе к финалу программы. И это очень удачно совпадает с общим замедлением роста экономики, опасениями грядущего экономического кризиса и намечающимся курсом на сокращение расходов госбюджета.
