Владимир Владимирович, знаю, последнее письмо не смогло вас удовлетворить (слишком уж было краткое). Но это потому, что было некогда. В четверг, когда оно писалось, вас показывали по всем каналам. Пятничному номеру газеты давно пора в типографию, а вы все говорили-говорили — никто толком не мог работать: вас слушали.
Вернемся к опасной теме, если вы не против. На всякий случай снова (вдруг вы затеряли “МК” за 19 октября) цитирую запрос, который ваша (подчиненная вам) милиция разослала в наши школы:
“В связи с проведением мероприятий антитеррористической направленности просим Вас (это милиция уважительно обращается к директору школы) предоставить списки детей обучающихся в Вашем учебном заведении, выходцев из Республик (государств) Кавказа, Северного-Кавказа, Средней Азии, с указанием домашних адресов и приложением характеристик по месту обучения.
Заранее благодарим за сотрудничество!
Начальник Криминальной милиции УВД, полковник милиции…
(подпись)”
Начнем с главного — с государственной (полицейской) точки зрения. Предупреждаю: будете огорчены.
Допустим, милиция действительно надеется таким путем совершить какое-нибудь успешное мероприятие антитеррористической направленности. Как вы думаете, можно ли медлить в борьбе с международным терроризмом? Он же не дремлет. Он быстр, коварен, беспощаден (это не шутки).
И вот где-то в главном штабе (в Кремле?) решили вышеуказанным путем найти и обезвредить… Скорей!
Письмо полковника милиции датировано 25 сентября 2007 года. А в школы пришло — 18 октября. Понимаете, Владимир Владимирович, это важное военное письмо внутри одного города шло три недели. Даже у динозавров, которые вымерли из-за своей неповоротливости, сигнал от головы до лапок (ножек) доходил быстрее.
И — эх, Владимир Владимирович! — если бы дело было только в почте!..
Запрос датирован “25 сен 2007”, а первый штемпель на конверте — 29.09.07. Стометровку от милиции до почты правоохранительные органы преодолели за 4 дня. На чем они ползли? (Не рискну цитировать частушку.)
Готовы ли террористы так терпеливо ждать ареста?
Теперь давайте разберемся с сутью запроса.
Первое, что узнают директора школ, а значит — и учителя, и дети: что “проводятся мероприятия антитеррористической направленности”. То есть — поиск смертельно опасных врагов.
А найти этих врагов можно, если в школах составить списки “детей-выходцев”.
Дети (любые) подвержены всяческим страхам. Многие дети склонны жестоко преследовать чужаков. Такой запрос, такой сбор сведений в тайне не останется. Грифа “секретно” или хотя бы “для служебного пользования” на запросе нет. У многих учителей собственные дети учатся в тех же школах — дома слышат обсуждение школьных проблем, пересказывают одноклассникам. А в результате — страхи и жестокость получают “законную” мишень: детей предполагаемых врагов народа.
Второе. Что такое “дети — выходцы из республик” и т.д.? Если ребенок зачат в Махачкале, а родился в Санкт-Петербурге — он выходец или нет? Он перебрался сюда в животе одного из своих подозрительных родителей. Но если наружу он вылез здесь, никаких документальных следов его порочности нет.
Если ребенок родился от смешанного брака местной девушки с каким-нибудь чернявым выходцем, то скорее всего его зарегистрируют как безопасного, своего. Тогда, чтобы добросовестно выполнить запрос, учителям придется присмотреться к разрезу глаз и форме носа. Мировой опыт имеется.
Но мы ищем детей или взрослых?
С точки зрения борьбы с терроризмом полезнее будет вычислить взрослых выходцев. Это просто. Но рискованно. Например, выходец из Дагестана Сулейман Керимов — депутат Государственной думы, мультимиллиардер — начнешь такого вычислять, не обрадуешься. Или автор ваших, Владимир Владимирович, речей Джохан Поллыева — она выходец или нет? (Спрашиваю для примера, можете даже не отвечать.)
Запрос ищет родителей по месту рождения ребенка или по национальности? Иванов — выходец из Грозного — интересует. А Умарбеков из Ростова — получается, нет.
Чеченец, родившийся в Узбекистане, подпадает под запрос. А родившийся в Крыму — нет; потому что Украина не входит в перечисленный в запросе список государств.
Вообще, это не очень хорошо пахнет — использовать детей для поимки родителей. Памятник Павлику Морозову не пользуется популярностью.
Запрос требует приложить характеристику подозрительного ребенка. Знает ли милиция, как выглядит школьная характеристика? Там стандартный набор: “Володя П. имеет средние способности в физике, информатике. Физически развит, занимается спортом, посещает секцию ушу. По деловым качествам — лидер. Коммуникабелен в общении, обладает чувством юмора”.
Как такая характеристика может помочь в борьбе с террором? И почему антитеррористический запрос подписывает начальник криминальной милиции — то есть уголовного розыска? И почему в школах не запросили списка уборщиц, судомоек, дворников? Эту работу почти везде выполняют мигранты. Легальные ли?
Я побывал в этом УВД. Полковник, подписавший запрос, человек хороший, открытый. Но узнать у него, сам ли он придумал запрашивать школы или такое указание получил сверху, — не удалось. Улыбается, ничего не поймешь.
Желание милиции поймать врагов — похвально. Но сеять при этом национальную вражду, подозрительность, агрессивность… И без всякого толку. Никакого террориста так не поймаешь.
А вот узнать адреса нелегальных мигрантов таким способом довольно просто. А потом можно к этим мигрантам прийти и… ну, там уж как получится, всему своя цена.
Этот запрос — способ найти террористов или спугнуть их? Или просто для галочки, для отчета? Или для серьезной профилактики? Или для примитивного рэкета?
Милиция решает свои проблемы. А что при этом будет в школах, они не думают.
Этот запрос заставит многих учителей быть еще подозрительнее и пристрастнее. На чужаков будут писать характеристики, а на местных — нет. Потому что сочинение характеристик на всех подряд давно в прошлом.
Заполошные, трусливые директора кинутся проявлять усердие. Умные попытаются “забыть”. Строптивые открыто откажутся исполнять. А кто-то потом составит характеристики на директоров…
Этот запрос (вам ли, гаранту, это объяснять?) прямо нарушает Конституцию. Статья 24: “Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются”. Место рождения, место жительства, национальность — это информация о частной жизни.
Запрос порождает и закрепляет неравенство, еще раз нарушая Конституцию. Статья 19: “Государство гарантирует равенство прав и свобод независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, места жительства…”
Многим это смешно, многие искренне не понимают, о чем здесь речь.
В одном из прошлых писем вам (“Руки вверх!”, “МК” от 10.10.07) было описано, как учительница одной из государственных школ объявила на уроке: “Кто чисто русский, поднимите руки?” Потом эту историю обсуждали на “Эхе Москвы”. В числе откликов был типичный: “Либеральный бред! Почему обычные анкетные данные — интимны? Николай”. Но вы же не Николай, вы же Конституцию должны были читать.
Или вам кажется, что она не нарушена?
Школа должна быть ограждена от сыска. Даже нелегалы не должны бояться, что если их ребенок пойдет в школу, то наведет на семью милицию. Пусть лучше учатся, чем побираются и воруют. В школе они становятся гражданами; есть надежда, что полезными. Это же лучше для страны, чем безграмотные, прячущиеся по подвалам мигранты.
В школе ребенок не должен быть преследуем государством. Потому что из-за этого у государства будет больше проблем. Не стоит приносить будущее в жертву сиюминутной полицейской задаче. Ребенок должен доверять учителю и не бояться, что тот сдаст в милицию всю его семью.
Дети-выходцы уже битые, закаленные невзгодами. Но когда к травле присоединяется государство… Такие “мероприятия” более всего калечат нежные души детей, безупречных по происхождению.
АНЕКДОТ ДНЯ
Парадокс российского рынка. За американские деньги купить у лиц кавказской национальности итальянские товары китайского производства, а потом чисто по-русски возмущаться — мол, довели евреи страну!
В грамматике разбираться не будем, а то утонем. Почему Северный Кавказ написан через черточку, а Средняя Азия без черточки — не знаю. Почему республику пишут с большой буквы, а государство с маленькой — не знаю.
Начнем с главного — с государственной (полицейской) точки зрения. Предупреждаю: будете огорчены.
Допустим, милиция действительно надеется таким путем совершить какое-нибудь успешное мероприятие антитеррористической направленности. Как вы думаете, можно ли медлить в борьбе с международным терроризмом? Он же не дремлет. Он быстр, коварен, беспощаден (это не шутки).
И вот где-то в главном штабе (в Кремле?) решили вышеуказанным путем найти и обезвредить… Скорей!
Письмо полковника милиции датировано 25 сентября 2007 года. А в школы пришло — 18 октября. Понимаете, Владимир Владимирович, это важное военное письмо внутри одного города шло три недели. Даже у динозавров, которые вымерли из-за своей неповоротливости, сигнал от головы до лапок (ножек) доходил быстрее.
И — эх, Владимир Владимирович! — если бы дело было только в почте!..
Запрос датирован “25 сен 2007”, а первый штемпель на конверте — 29.09.07. Стометровку от милиции до почты правоохранительные органы преодолели за 4 дня. На чем они ползли? (Не рискну цитировать частушку.)
Готовы ли террористы так терпеливо ждать ареста?
Теперь давайте разберемся с сутью запроса.
Первое, что узнают директора школ, а значит — и учителя, и дети: что “проводятся мероприятия антитеррористической направленности”. То есть — поиск смертельно опасных врагов.
А найти этих врагов можно, если в школах составить списки “детей-выходцев”.
Дети (любые) подвержены всяческим страхам. Многие дети склонны жестоко преследовать чужаков. Такой запрос, такой сбор сведений в тайне не останется. Грифа “секретно” или хотя бы “для служебного пользования” на запросе нет. У многих учителей собственные дети учатся в тех же школах — дома слышат обсуждение школьных проблем, пересказывают одноклассникам. А в результате — страхи и жестокость получают “законную” мишень: детей предполагаемых врагов народа.
Второе. Что такое “дети — выходцы из республик” и т.д.? Если ребенок зачат в Махачкале, а родился в Санкт-Петербурге — он выходец или нет? Он перебрался сюда в животе одного из своих подозрительных родителей. Но если наружу он вылез здесь, никаких документальных следов его порочности нет.
Если ребенок родился от смешанного брака местной девушки с каким-нибудь чернявым выходцем, то скорее всего его зарегистрируют как безопасного, своего. Тогда, чтобы добросовестно выполнить запрос, учителям придется присмотреться к разрезу глаз и форме носа. Мировой опыт имеется.
Но мы ищем детей или взрослых?
С точки зрения борьбы с терроризмом полезнее будет вычислить взрослых выходцев. Это просто. Но рискованно. Например, выходец из Дагестана Сулейман Керимов — депутат Государственной думы, мультимиллиардер — начнешь такого вычислять, не обрадуешься. Или автор ваших, Владимир Владимирович, речей Джохан Поллыева — она выходец или нет? (Спрашиваю для примера, можете даже не отвечать.)
Запрос ищет родителей по месту рождения ребенка или по национальности? Иванов — выходец из Грозного — интересует. А Умарбеков из Ростова — получается, нет.
Чеченец, родившийся в Узбекистане, подпадает под запрос. А родившийся в Крыму — нет; потому что Украина не входит в перечисленный в запросе список государств.
* * *
Вообще, это не очень хорошо пахнет — использовать детей для поимки родителей. Памятник Павлику Морозову не пользуется популярностью.
Запрос требует приложить характеристику подозрительного ребенка. Знает ли милиция, как выглядит школьная характеристика? Там стандартный набор: “Володя П. имеет средние способности в физике, информатике. Физически развит, занимается спортом, посещает секцию ушу. По деловым качествам — лидер. Коммуникабелен в общении, обладает чувством юмора”.
Как такая характеристика может помочь в борьбе с террором? И почему антитеррористический запрос подписывает начальник криминальной милиции — то есть уголовного розыска? И почему в школах не запросили списка уборщиц, судомоек, дворников? Эту работу почти везде выполняют мигранты. Легальные ли?
Я побывал в этом УВД. Полковник, подписавший запрос, человек хороший, открытый. Но узнать у него, сам ли он придумал запрашивать школы или такое указание получил сверху, — не удалось. Улыбается, ничего не поймешь.
Жалуется, что многие мигранты из Средней Азии ввозят наркотики, и считает, что это тоже своеобразный террор…
Желание милиции поймать врагов — похвально. Но сеять при этом национальную вражду, подозрительность, агрессивность… И без всякого толку. Никакого террориста так не поймаешь.
А вот узнать адреса нелегальных мигрантов таким способом довольно просто. А потом можно к этим мигрантам прийти и… ну, там уж как получится, всему своя цена.
Этот запрос — способ найти террористов или спугнуть их? Или просто для галочки, для отчета? Или для серьезной профилактики? Или для примитивного рэкета?
Милиция решает свои проблемы. А что при этом будет в школах, они не думают.
Этот запрос заставит многих учителей быть еще подозрительнее и пристрастнее. На чужаков будут писать характеристики, а на местных — нет. Потому что сочинение характеристик на всех подряд давно в прошлом.
Теперь их пишут только по запросу (военкомата, суда).
Заполошные, трусливые директора кинутся проявлять усердие. Умные попытаются “забыть”. Строптивые открыто откажутся исполнять. А кто-то потом составит характеристики на директоров…
Этот запрос (вам ли, гаранту, это объяснять?) прямо нарушает Конституцию. Статья 24: “Сбор, хранение, использование и распространение информации о частной жизни лица без его согласия не допускаются”. Место рождения, место жительства, национальность — это информация о частной жизни.
Касательно последней детали (из-за ее важности и болезненности) есть специальная статья Конституции. Статья 26: “Каждый вправе определять и указывать свою национальную принадлежность. Никто не может быть принужден к определению и указанию своей национальной принадлежности”.
Запрос порождает и закрепляет неравенство, еще раз нарушая Конституцию. Статья 19: “Государство гарантирует равенство прав и свобод независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, места жительства…”
Многим это смешно, многие искренне не понимают, о чем здесь речь.
В одном из прошлых писем вам (“Руки вверх!”, “МК” от 10.10.07) было описано, как учительница одной из государственных школ объявила на уроке: “Кто чисто русский, поднимите руки?” Потом эту историю обсуждали на “Эхе Москвы”. В числе откликов был типичный: “Либеральный бред! Почему обычные анкетные данные — интимны? Николай”. Но вы же не Николай, вы же Конституцию должны были читать.
Или вам кажется, что она не нарушена?
* * *
Школа должна быть ограждена от сыска. Даже нелегалы не должны бояться, что если их ребенок пойдет в школу, то наведет на семью милицию. Пусть лучше учатся, чем побираются и воруют. В школе они становятся гражданами; есть надежда, что полезными. Это же лучше для страны, чем безграмотные, прячущиеся по подвалам мигранты.
В школе ребенок не должен быть преследуем государством. Потому что из-за этого у государства будет больше проблем. Не стоит приносить будущее в жертву сиюминутной полицейской задаче. Ребенок должен доверять учителю и не бояться, что тот сдаст в милицию всю его семью.
Дети-выходцы уже битые, закаленные невзгодами. Но когда к травле присоединяется государство… Такие “мероприятия” более всего калечат нежные души детей, безупречных по происхождению.
АНЕКДОТ ДНЯ
Парадокс российского рынка. За американские деньги купить у лиц кавказской национальности итальянские товары китайского производства, а потом чисто по-русски возмущаться — мол, довели евреи страну!
