Как мы не попали в НАТО
Профессор, преподававший у меня в аспирантуре, рассказал как-то о своей кандидатской. На дворе было начало 50-х, и мой будущий преподаватель писал диссертацию про агрессивный блок НАТО. Работа была практически готова. И тут 31 марта 1954 года как гром среди ясного неба появилось сообщение, едва не поставившее на диссертации крест. Советское правительство обратилось к западным державам с предложением рассмотреть вопрос об участии СССР в… НАТО.
“Организация Североатлантического договора перестала бы быть замкнутой военной группировкой государств, была бы открыта для присоединения других европейских стран, что наряду с созданием эффективной системы коллективной безопасности в Европе имело бы важнейшее значение для укрепления всеобщего мира” — такие резоны содержало советское обращение.
Чтобы понять, какой эффект произвело такое предложение, надо осознать, что “холодная война” была в самом разгаре, только недавно умер Сталин и закончилась корейская война. Еще в 1949 году в меморандуме советского правительства о недавно подписанном Североатлантическом договоре говорилось, что, поскольку в этом договоре из великих держав, входивших в антигитлеровскую коалицию, не участвует только СССР, этот договор должен рассматриваться как договор, направленный против Советского Союза. И тут вдруг совершенно фантастическая вероятность увидеть советских солдат под флагом НАТО...
Для будущего же профессора эта инициатива вообще рушила всю конструкцию практически готовой диссертации. Вообразим только: человек пишет об агрессивной сущности НАТО, а тут наклевывается наше вступление в альянс! А значит, работу придется как минимум переписывать от корки до корки.
Но, к счастью ли, к несчастью, дальше советской инициативы дело не пошло. Американцы и британцы сочли, что имеют дело с коммунистической уловкой, цель которой разложить альянс изнутри. В общем, 7 мая 1954 года США и Великобритания официально отклоняют предложение СССР о вступлении в НАТО. Все укладывалось в логику блока, как ее в начале пятидесятых сформулировал первый генсек альянса лорд Исмей: “Держать русских вовне, американцев — внутри, а немцев — внизу”.
И то, что Запад предпочел отмахнуться от протянутой руки, служило лишним подтверждением именно антисоветской природы блока. Впрочем, надо понимать, что у Запада были свои резоны препятствовать чересчур тесному сближению с коммунистической державой, далекой от идеалов западной демократии.
“Тогда, в 1954-м, это был чисто пропагандистский трюк, чтобы проверить Запад на вшивость, — считает заведующий отделом разоружения и урегулирования конфликтов ИМЭМО РАН Александр ПИКАЕВ. — Возможно, хотели показать, что вот Советский Союз, бывший союзник во Второй мировой войне, более всего пострадавший, военные раны еще не затянулись, а вчерашние союзники уже создали антисоветский блок НАТО. Не думаю, что у нас всерьез рассчитывали на вступление в альянс. Гораздо более любопытные эпизоды были в самом начале 90-х. Если не ошибаюсь, дело происходило в конце 1991 года, но еще до распада СССР, тогда наш посол в Брюсселе озвучил послание Ельцина, что Россия уже сейчас ставит вопрос о вступлении в НАТО. Все это на Западе вызвало большое удивление. После этого известия, видимо, переговорили с Ельциным — и пошло опровержение. Сослались на ошибку машинистки, пропустившей пару слов. Мол, имелось в виду несколько другое: “Москва сейчас не ставит вопрос о вступлении в НАТО”. Потом эту тему замяли. И, может быть, зря”.
Ельцинскими временами разговоры о возможности присоединения нашей страны к Североатлантическому договору не ограничились. Закидывал удочку на заре своего президентства и Путин, намекая в интервью иностранным СМИ, что при определенных условиях Россия может присоединиться к альянсу.
“Россия за скобками. и это неправильно”
Этап заигрывания между Россией и НАТО давно прошел, сменившись временами охлаждения, глубокой заморозки и нынешнего постепенного оттаивания (надолго ли?). И тут польский министр иностранных дел Сикорский, не замеченный ранее в симпатиях к нашей стране, заявляет: “Мы нуждаемся в России для того, чтобы решать европейские и глобальные проблемы, поэтому я считаю, что вступление России в НАТО было бы правильным”. Дескать, это и демократизации России помогло бы. И российские генералы, мол, перестали бы бряцать оружием. Понятно, что сегодня ни Россия, ни альянс к такому повороту не готовы. Хотя сказал же в ноябре Медведев: “Как говорится, never say never. У Североатлантического альянса была возможность пригласить Россию, но этого не сделали. И сейчас ситуация другая”. Но даже одной лишь политической воли касаемо вхождения РФ в НАТО мало. Есть масса неподъемных технических и иных проблем структурного и конъюнктурного свойства, которые превращают такую возможность в чистую фантастику. И Радослав Сикорский, как человек неглупый, это наверняка осознает.
Хотя... Если на секундочку оторваться от реалий и пофантазировать на тему нашего североатлантического будущего, то это мог бы быть настоящий финт ушами. НАТО плюс Россия — такой альянс выглядел бы сверхвнушительно. И интересно, рвался бы в НАТО в случае принятия России Саакашвили или, скажем, Ющенко? Но спустимся с небес на землю и зададимся вопросом: ради чего польский министр, которого некоторые прочат в генсеки НАТО, заговорил о вступлении России в Североатлантический союз? Ради красного словца или же за этим есть нечто большее? Прошло ведь чуть больше полугода со времени войны в Грузии, когда казалось, что еще чуть-чуть — и разрыв России с НАТО выльется во что-то ужасное. Что изменилось-то?
— Повестка открывающегося в четверг юбилейного саммита НАТО состоит из трех больших блоков, — говорит директор Центра европейской безопасности Татьяна ПАРХАЛИНА. — Один — это новая стратегия альянса, потому что десятилетие спустя после вашингтонского саммита, на котором была выработана нынешняя стратегия, возникли новые реалии и новые угрозы. Поэтому в НАТО пришли к выводу, что нужна новая стратегия или как минимум необходимо серьезно модифицировать старую. Еще один блок — это операции НАТО в Афганистане и на Балканах. И третий — отношения с Россией. Впервые целый блок посвящен нашей стране! Все члены НАТО — вне зависимости от вкусовых пристрастий — понимают, что без нас не выстроить систему безопасности в Европе. Недавно я разговаривала с одним из крупнейших натовских аналитиков. Он сказал: “У нас в альянсе предложения Медведева о коллективной безопасности восприняли как неудовлетворенность России местом, которое отводится ей”. Я сказала, что восприняли правильно. Всех беспокоит, что Россия не вписывается в нынешнюю, по большому счету натоцентричную (что не так уж однозначно плохо, что бы об этом ни говорили) систему безопасности. Россия остается за скобками — и это неправильно. То, о чем говорит министр Сикорский, не значит, что нас тут же примутся звать в НАТО. Конечно, нет. Но это мессидж о том, что страны альянса понимают: без России не выстроить нормальной системы безопасности. И еще один момент: в Гааге проходит сейчас конференция по Афганистану. И здесь страны НАТО крайне заинтересованы в сотрудничестве с Россией. Наша страна устами Лаврова на этой конференции тоже заявляет, что понимает важность этого сотрудничества. Не будет преувеличением сказать: сейчас НАТО защищает в Афганистане интересы российской национальной безопасности. Ведь и наркотики, и орды талибов — все это серьезная угроза для нас.
Глобальный альянс — не северный и не атлантический?
НАТО — совсем не карточный домик. Однако иногда возникает ощущение, что, разрастаясь, альянс рискует развалиться. Может быть, ощущение это и ошибочно. Но когда число стран-участниц с 12 увеличивается до 26, а в самом скором времени полку натовских членов еще прибудет, возникает вопрос: а не перебор ли? В свое время ООН тоже создавалась как объединение государств, имеющих некие общие устремления. Теперь же, когда в ней состоит весь мир, то о какой общности может идти речь, когда одни члены ООН воюют с другими, не признают друг друга, и все такое? Не грозит ли подобное будущее и НАТО с его “раздутыми штатами”, когда разница интересов разных стран будет блокировать принятие решений?
Юбилейный саммит в честь 60-летия Североатлантического договора устроен сразу в двух местах — во французском Страсбурге и немецком Келе. Из Германии, где начнется встреча, лидеры НАТО по пешеходному мосту перейдут во Францию.
Главным подарком к юбилейному саммиту стало, наверное, решение Франции вернуть себе полноценное членство в альянсе. Голлист, как это принято считать, Саркози похоронил решение Шарля де Голля выйти в 1966 году из военной структуры НАТО. Теперь, считают противники Саркози, Франция теряет независимость, а сторонники, наоборот, убеждены, что французское слово будет теперь более весомым в НАТО. А дополнительным презентом к юбилею может стать очередное расширение НАТО. В предбаннике альянса ожидают приема балканские республики. Хорватия наконец получила последнее “добро” от своих словенских соседей, долго ставивших хорватам палки в колеса на пути в НАТО из-за пограничного спора по побережью Пиранского залива. Теперь все 26 членов альянса не возражают против приема Хорватии и Албании. Македонцам из-за проблем с греками, кажется, придется подождать с членством. Ну а про Грузию с Украиной сейчас пока и речи нет, хотя в НАТО их подбадривают обещаниями принять в перспективе.
Но это еще ладно. Потому что в воздухе витают идеи о создании, условно говоря, “глобального НАТО”. Недавно Обама назвал кандидатуру нового американского посла в альянсе. Профессиональный политолог Иво Даалдер — фигура очень любопытная. Голландец по рождению, с благоприобретенным американским гражданством, этот эксперт предлагает далеко идущие идеи. Например, передать НАТО право поддерживать мировой порядок вместо структур ООН и создать на базе НАТО лигу демократий, которая имела бы возможность проводить военные операции по всему миру.
“НАТО не может подменить Объединенные Нации, — считает политолог Александр Пикаев. — ООН — организация универсальная, а у НАТО совершенно другие задачи. Другое дело, что есть прецедент, когда во время косовского кризиса НАТО фактически нарушило статьи Устава ООН. Что вызвало не только резкую реакцию извне, но и горячие дискуссии в самом альянсе. Пожалуй, это единственный такой случай. В Афганистане, например, совсем иное дело — там НАТО действует с согласия ООН, а в Ираке НАТО не задействовано. Проблема в том, что у ООН нет надежного военного инструмента. В своих миротворческих операциях она целиком зависит от стран-членов. И не все страны хотят выделять войска (в том числе и Россия). Есть, конечно, страны, выделяющие контингенты для “голубых касок”. Но могут ли они воевать и справляться с операциями по миротворчеству, по “принуждению к миру”? И поэтому ООН приходится действовать совместно с региональными организациями”.
Упомянутый выше Иво Даалдер в одной из своих статей развил мысль: НАТО можно и должно расширять за счет стран не только не европейских (что противоречит статье 10-й Североатлантического договора), но и не атлантических, и даже не северных: “Любая страна, разделяющая цели альянса, должна обладать таким же правом претендовать на вступление, каким наделены и государства Центральной и Восточной Европы”. То есть, по идее, в НАТО можно пригласить Австралию или Японию.
Трудно сказать, насколько взгляды Даалдера совпадают с идеями Обамы. Тот на днях в послании эстонскому президенту тоже говорил о расширении НАТО, но не замахиваясь на удаленные от евроатлантического пространства регионы: “Мы должны оставаться приверженными единой объединяющей нас цели, свободной и миролюбивой Европе, и оставлять двери НАТО открытыми для государств, которые желают и готовы нести ответственность членства”. Впрочем, надо делать различие между высказываниями Иво Даалдера как политолога и тем, что он будет говорить и делать в роли американского полпреда.
“Пока конкретных планов по привлечению в НАТО неевропейских стран нет, — говорит Александр Пикаев. — Ни Австралию, ни Новую Зеландию, ни Японию, ни Южную Корею в альянс пока никто приглашать не собирается. Да, на экспертном и академическом уровне обсуждается проблема: если НАТО применяет принцип out of area, то есть проводит операции за пределами собственно североатлантического региона, то почему бы не взять в организацию других союзников США. Но на политическом уровне на этот счет никакого согласия нет. Не в малой степени из-за позиции таких крупных членов НАТО, как Германия и Франция. В принципе эта идея — как и любая радикальная идея — встречает мощное сопротивление. Но, мне кажется, она будет иметь когда-нибудь политическое обсуждение. Вообще, последние расширения НАТО в той форме, в какой они проходили, выявили вот что: единственная более или менее крупная страна с более или менее собственным взглядом на политику из всех новых членов — это Польша. Другие “новобранцы” в НАТО — маленькие страны, вынужденные ориентироваться на более крупных членов. Расширение НАТО осложнило механизм принятия решений внутри альянса. В какой-то мере принятие Польши изменило баланс сил внутри блока, но в целом серьезных радикальных изменений расширение не принесло. Американцам нравится идея расширения НАТО за счет малых стран, в том числе за счет Грузии и Украины, занимающих проамериканскую позицию. И именно поэтому в НАТО не хотят видеть Россию с ее самостоятельной позицией”.
