Обаманутые ожидания

Александр ПИКАЕВ, зав. отделом разоружения и урегулирования конфликтов ИМЭМО РАН: “Таких президентов в Америке не было со времен Кеннеди”

— В Америке ситуация с оценкой Обамы не очень хорошая. В американском обществе — сильный раскол: 80% демократов одобряют деятельность Обамы, а среди республиканцев — лишь 20%. Во внешней политике у Обамы был очень большой кредит доверия. И он действительно разблокировал ряд сложных ситуаций. Обама предложил Ирану прямые переговоры, от чего администрация Буша долгое время категорически отказывалась. Сумел наладить отношения с Китаем. Хиллари Клинтон дала понять, что вопросы прав человека в КНР и тибетская проблема — не самое важное для Вашингтона (и это повлекло очень серьезную критику со стороны демократической партии). Это отражение факта, что Китай является вторым по величине инвестором в боны американского казначейства. США начали (или сделали вид, что начали) “перезагрузку” в отношениях с Россией. И в Европе стиль общения США с союзниками изменился. Наконец-то сказано, что Америка будет учитывать мнение европейцев.  

— Такое ощущение, что Обама мягко стелет, но не будет ли жестко падать? Как соотносятся слова и дела новой администрации?  

— Вопрос в том, сможет ли красивая риторика Обамы вылиться в правильные инициативы. Например, натовские маневры в Грузии угрожают перечеркнуть всю “перезагрузку”.  

Что касается Китая — риторика тоже не принесла практических результатов. Китай требует введения новой международной валюты. Американцам, по понятным причинам, это нравиться не может. С европейцами тоже не все получается. Во время своего турне в Старый Свет Обама просил европейских союзников увеличить их вклад в войну в Афганистане. Но, несмотря на некие обещания, фактически он получил вежливый отказ.  

Так что конкретных результатов пока не видно. Более того, возникают новые проблемы. Так, Северная Корея обиделась, что администрация в Вашингтоне не уделяет Пхеньяну достаточно внимания. Это повлекло за собой запуск ракеты, приведший к новому кризису. Наверное, в ходе дальневосточного турне госсекретарю Хиллари Клинтон стоило бы посетить не только Сеул, но и Пхеньян.  

— Вы как-то скептически отозвались о “перезагрузке” между нами и Штатами?  

— Понимаете, у Обамы беспрецедентная проблема с формированием команды. После истории с Томом Дэшлом, выдвинутым на пост министра здравоохранения (он не заплатил $140 тыс. налогов), было решено проверять кандидатов на высшие посты в администрации. Эта проверка затрагивает последние двадцать лет жизни кандидата и требует немало времени.  

В итоге в госдепартаменте остаются такие люди, как Дэниел Фрид и Мэтью Брайза, которые разрушили российско-американские отношения. Несмотря на все изменения, они остаются.  

Если мы посмотрим в историю советско-американских отношений, то увидим, что с демократической партией всегда были связаны большие ожидания. Но, как правило, заканчивалось все плохо. Многого ждали от Кеннеди, а получился небывалых масштабов Карибский кризис. То же было с Картером, при котором была похоронена разрядка. А как начиналось все при Клинтоне... Все вылилось в расширение НАТО.  

Нынешние маневры в Грузии показывают, что демократическая администрация не вполне контролирует свои руки. Правая рука говорит о “перезагрузке”, а левая устраивает опасные учения, с непростыми последствиями не только для Закавказья, но и для отношений между Россией и Западом, для всего процесса “перезагрузки”.  

— Какие виды на решение таких проблем, как СНВ и ПРО?  

— Американская администрация решила проводить полномасштабные переговоры по этому вопросу. Но это надо было делать хотя бы четыре года назад. И времени осталось совсем немного. Есть большая вероятность, что после истечения срока действия договора СНВ-1 в декабре новый договор подписан не будет. Просто потому, что нет времени. И если случится такое, то впервые после конца 60-х годов стороны окажутся без серьезной договорной базы по контролю над ядерными вооружениями. Такое ощущение, что, несмотря на все благие намерения, желания продлевать договор СНВ-1 у сторон нет.  

Касаемо вопроса ПРО: были некоторые сигналы, что администрация Обамы не будет форсировать развертывание радара и противоракет в Восточной Европе. Но нет и официального отказа от этих планов, есть большая неопределенность. Единственная реальная надежда здесь — на европейскую демократию. Из-за политического кризиса в Чехии завис вопрос о размещении американского радара. Прежнее правительство сняло его, новые выборы состоятся осенью, какое-то время займет формирование нового кабинета. К тому же могут победить левые, выступающие против планов развертывания элементов ПРО. Так что, может быть, благодаря демократическому процессу в небольшой европейской стране могут рухнуть все планы по развертыванию ПРО. Но это не инициатива администрации Обамы.  

— Послушать вас, так у Обамы все из рук просто валится. А ему ведь досталось не слишком хорошее наследство от Буша.  

— Президент Обама — очень талантливый человек. С ним связаны последние надежды на сохранение роли Америки как сверхдержавы. Но отсутствие у него собственной команды, то, что он окружил себя клинтоновскими деятелями, говорит не в его пользу. Разумеется, администрация Буша пришла к власти, когда американцы были хозяевами мира, внутренняя ситуация была гораздо лучше, чем сегодня. Обама же стал президентом, когда страна столкнулась с серьезнейшими проблемами. Так что его первые 100 дней объективно сложнее, чем у Буша. Но в целом, с точки зрения креативности, безусловно, администрация Обамы гораздо сильнее. Тут нет вопросов. Таких президентов, как Обама, в Америке не было, может быть, со времен Кеннеди, а то и Рузвельта.  

Слабость Обамы в том, что он оказался двойным заложником. Он заложник наследия, доставшегося ему от предыдущей политики Буша, абсолютно гибельной для американских интересов. И кадровый заложник администрации Клинтона, которая правила в период пика американского могущества. Многие люди из клинтоновского окружения сегодня не могут адекватно оценивать ситуацию, резко отличающуюся от 90-х годов, когда у Америки все было замечательно.
Нужно, чтобы его окружала администрация Обамы, а не команда Джо Байдена и Хиллари Клинтон.


В период президентства Буша Джон Болтон считался одним из самых оголтелых “ястребов” администрации США. Он так и не был утвержден новым постпредом США при ООН, хотя занимал эту должность почти два года, из-за его крайне “наступательной позиции” даже по меркам ближайшего окружения экс-президента. Тем не менее в Вашингтоне есть люди, считающие Болтона единственным голосом разума в американской внешней политике.
В интервью “МК” господин Болтон подвел итоги первой стодневки Обамы на примере политики Вашингтона по отношению к двум главным “очагам проблем” — Ирану и КНДР.

— Вы жесткий критик президента Обамы практически по всем направлениям. Однако политика Буша закончилась двумя войнами, испорченными отношениями с Россией, разрушающимся образом Америки в глазах союзников. Может быть, следует дать шанс Обаме провести некоторые перемены?

— Что бы ни говорили об войнах в Ираке и Афганистане, политика Обамы гораздо хуже. Она отражает наивный взгляд, что большинство проблем в мире было вызвано американской политикой, а не переменой политики других стран. Все, что сделал Обама за короткое время, не подает никакого иного сигнала миру, кроме проявления американской слабости в отношении таких режимов, как Иран, Северная Корея и Венесуэла. Теперь они понимают, что им не придется столкнуться с последствиями за их действия.  

— То есть вы считаете, что будет лучше, если режимы, упомянутые вами, будут бояться США?  

— Как минимум они должны быть неуверены в отношении того, что мы предпримем. Это особенно верно в случае Ирана и Северной Кореи.  

— А как, по-вашему, необходимо было вести себя с Северной Кореей после того, как они запустили свою ракету?

— Ответ президента США в Совбезе ООН был совершенно неэффективен — слабое заявление. Думаю, самое лучшее было бы вернуться к политике изоляции Северной Кореи. И поднажать на Китай, у которого существует уникальная возможность влиять на поведение Северной Кореи, поскольку они поставляют туда 90 процентов энергии и большое количество продовольствия. Китайцы понимают, что режим КНДР нестабилен и если они слишком нажмут, этот режим лопнет и Корея объединится под эгидой Южной Кореи. Мы, американцы, хотели этого с окончания Второй мировой войны.  

Поэтому вместо того, чтобы поднажать на северных корейцев, они предпочитают вовсе не нажимать на них. Но Китай должен понять, хотят они этого или не хотят: однажды придет время, и Корея объединится, как объединилась Германия. И Китаю лучше быть на верной стороне исторического процесса. И получить благодарность за вклад в процесс объединения.  

— Недавно министр иностранных дел России побывал в Северной Корее. Считаете ли вы, что у России есть инструмент влияния на Северную Корею и Иран в отношении их ядерных и ракетных программ?  

— Думаю, сейчас у России нет инструмента влияния на Северную Корею, который у нее был когда-то. Может быть, какой-то и есть. Самое важное, что Россия хочет получить сейчас, это железнодорожный путь через Северную Корею в Южную (по словам С.В.Лаврова, дан старт реконструкции железной дороги Хасан—Раджим на границе России и КНДР в рамках проекта соединения железных дорог Корейского полуострова с последующим выходом на Транссиб. — “МК”). Мне этот вариант нравится. Это самый лучший способ объединить две Кореи.  

Думаю, влияние России на Иран гораздо больше. Однако политика России в его отношении определяется желанием продавать вооружения, получать контракты на новые ядерные станции и вообще объясняется исторически предопределенным желанием России влиять на Иран. Однако я считаю, что для России очень опасно проводить такую политику. Учитывая исламский экстремизм в самой России, учитывая то, что иранские ракеты могут достигать территории России — не США. В Москве есть люди, которые очень озабочены таким развитием событий. Я с ними разговаривал. Порой мне казалось, что премьер-министр Путин тоже так думает. Мне кажется, что это очень опасная игра для России — полагать, что они могут управлять Ираном.  

— Но в отношениях между Россией и Ираном не было такой напряженности, как в отношениях Вашингтона и Тегерана. Поэтому Россия никогда не считала Иран угрозой для себя…  

— Для России Иран будет важным соперником в доступе и транспортировке энергетических ресурсов в Каспийском бассейне. Думаю, что ситуация, при которой Иран обладает ядерным оружием, для России совершенно неприемлема.  

— Что вы думаете о нынешних попытках администрации США работать с Ираном?  

— Все это очень наивно. Конечно, Иран может пойти на уступки в рамках “шестерки”. Просто это даст передышку Ирану и облегчит получение доступа к ядерному оружию. Многое в этом вопросе будет зависеть от цены на нефть.  

— В ближайшее время министр иностранных дел России прибудет в Вашингтон. Можно ли надеяться, что удастся достигнуть прогресса по договору СНВ или по Ирану?  

— В Москве должны быть очень довольны администрацией Обамы. У Москвы появляется много возможностей для обсуждения договора, который придет на смену СНВ. Но я считаю, что это большая ошибка в принципе возвращаться к переговорам о сокращении вооружений. Это шаг в прошлое. Думаю, Россия должна была присоединиться к нам в отказе от договора о ПРО. К настоящему времени мы бы могли достигнуть прогресса по всем вопросам, имеющим отношение к противоракетной обороне, могли бы сотрудничать. Та система противоракетной обороны, которую сегодня имеет Москва, очень ограниченна.