Договор, подписанный в португальской столице, может вступить в силу только с ратификацией каждой из 27 стран — членов ЕС. Ирландия — единственная страна Евросоюза, в которой конституция предусматривает обязательное проведение референдума по этому поводу. Возможно, нынешнее голосование не привлекло бы к себе такого внимания, если бы не одно “но”. Полтора года назад ирландцы заблокировали на референдуме это соглашение. На сей же раз большинство сказало “да”. В исходе сыграли свою роль и нынешний финансовый кризис (сообща бороться с ним ), и то, что были учтены пожелания ирландцев (Эйре не будут принуждать к легализации абортов, оставят контроль системы налогообложения и т.д.).
Еврооптимисты уверены, что ирландское голосование решило судьбу Лиссабонского договора. Впрочем... Дело теперь за “новой Европой” — Чехия и Польша единственные не ратифицировали этот документ, но там не нужно проводить всенародного референдума. Зато лидер британских консерваторов Дэвид Камерон высказался за то, чтобы в Соединенном Королевстве граждане тоже смогли напрямую выразить свое отношение к Лиссабонскому соглашению. И пообещал, что если его партия победит на выборах (что весьма вероятно), то он призовет британских избирателей сказать “нет” по этому вопросу.
Противники договора считают, что эта “квазиконституция” создает “супергосударство”, угрожающее национальным суверенитетам. По замыслу же его создателей, Лиссабонский договор призван сделать разросшийся Евросоюз более управляемым. Он повышает роль Европарламента, согласно его букве практически все решения будут приниматься совместно Европарламентом и Советом ЕС. К тому же договор предусматривает при принятии решений принцип “двойного большинства”. То есть решение должны одобрить не менее 55% стран союза, представляющих не менее 65% населения ЕС. Таким образом, отрицательная позиция одной или нескольких стран по тому или иному вопросу не сможет более служить препоной для принятия положительного решения. И еще — Лиссабонский договор предусматривает не только создание должности высокого представителя ЕС по внешней политике (то есть министра иностранных дел единой Европы), но и пост президента Европейского совета, избираемого главами государств и правительств сроком на 2,5 года (сейчас Европейский совет возглавляет лидер председательствующей в ЕС страны, которая меняется в порядке ротации раз в полгода). На роль будущего президента Евросоюза уже прочат Тони Блэра. Хотя некоторые предпочли бы видеть на этом посту голландского политика Яна-Петера Балкененде. Впрочем, до тех пор, пока Прага и Варшава не скажут свое “да”, эти прогнозы — дележ шкуры неубитого медведя.
