Несколько месяцев думская оппозиция добивалась того, чтобы каждая фракция получила право выступать с политическими заявлениями в начале каждого заседания по 5 минут. Добилась. Вчера новшество опробовали на практике. Первый блин получился комом.
Правила такие: заявления на злобу дня — по 5 минут от фракции, зато потом можно выступать лишь с предложениями по изменению повестки дня, не отвлекаясь на другие вопросы. Шаг вправо, шаг влево — отключение микрофона… Первым на трибуну поднялся Геннадий Зюганов. Он потребовал срочно поменять закон о ЕГЭ — дать абитуриентам право выбирать тип экзамена, а вузам — проводить контрольные по ключевым предметам. А затем стал рассказывать, как его коллег по партии уголовно преследуют в разных уголках страны. И выразил недоверие судебной системе в целом: “Судьи назначаются, средняя зарплата 200 тысяч, а это означает, что они выполнят любой заказ”.
Вице-спикер Жириновский говорил про милицию, про то, что нет ничего страшного в слабом знании студентами русского языка — “это самый сложный язык в мире!”. И перешел к событиям в московском поселке “Речник”. “Мы приняли дачную амнистию, так почему она не действует? — возмущался лидер ЛДПР и пророчил плохое: — Там обязательно будут смертельные случаи, 20 человек уже ушли из жизни, инфаркт, инсульт, досрочно…” Можно подумать, инфаркт и инсульт бывают “в срок”.
От “ЕР” заявление делал первый замглавы фракции Валерий Рязанский. Главный приоритет для партии власти, говорил г-н Рязанский, — социальная защита. Доказательством этому, по его словам, служит начавшийся пересчет пенсий: “Уже получены результаты из 50 регионов, среднее увеличение трудовых пенсий порядка 1000 руб. Но это среднее”, — честно признался оратор.
Лидер фракции эсеров Николай Левичев заговорил о пропасти между властью и народом. В качестве примера он привел огромные очереди, которые в мороз выстраиваются у входа в Госдуму: приглашенные на заседания, “круглые столы” или парламентские слушания подолгу ждут возможности пройти через КПП и получить пропуск… И еще г-н Левичев предложил депутатам (и российской элите вообще) отказаться от пользования vip-залами в аэропортах и на вокзалах.
Формат заявления не предусматривает дискуссии по сказанному. Встали, заявили, сели. Слова повисли в воздухе. Поэтому депутаты оживились, лишь перейдя к обсуждению повестки. Коммунисты придумали хитрый, как им казалось, ход: чтобы получить возможность сказать хоть что-то по острым проблемам, они формально привязывали свои выступления к тому или иному пункту повестки дня. “Сегодня будем обсуждать законопроект о правительстве, а главное направление деятельности правительства — обеспечение экологической безопасности”, — говорил один. А дальше — про Байкальский ЦБК, Путина и Дерипаску. “В рамках рассматриваемых сегодня вопросов по земельному законодательству хотелось бы обозначить тему разрушения домов в поселке “Речник”, — говорил другой…
Спикер терпел. В конце концов единороссы Неверов и Железняк взяли слово и без всяких ссылок на повестку дня просто обвинили оппозицию в том, что все ее заявления о нарушениях на выборах в октябре — “плохо подготовленная провокация”, потому что исков в суды якобы подано очень мало и результат по ним — никакой. “Порядочные люди в такой ситуации покаялись бы и извинились за свою ложь!” — с пафосом заявил Железняк. Конечно, сразу появились желающие на эти обвинения ответить, но тут уж спикер Грызлов воли не дал. Обсуждение повестки дня было прекращено.
Хозяин — барин… Формально регламент был выполнен. И теперь есть основание отрапортовать народу, что внутри парламента с демократией все в порядке и права оппозиции никоим образом не ущемляются…
