Только на первом этапе (2010—2012 годы) потребуется не менее 60 млрд. рублей на развитие новых промышленных предприятий и еще около 10 млрд. рублей на объекты энергетической инфраструктуры. Общий объем затрат из федерального и региональных бюджетов, необходимых для реализации данной стратегии, в документе не приводится.
На Северном Кавказе использовали уже буквально все методы борьбы с его главными бедами: массовой безработицей, низкой производительностью труда, практическим отсутствием современной инфраструктуры, коррупцией, наконец, бандитизмом и терроризмом. Но ожидаемого эффекта все нет. Генералы из различных силовых структур вроде бы делали все от них зависящее, но даже терроризм до сих пор не искоренен. А ликвидировать, например, безработицу штыками вообще невозможно. Вливание в немереных количествах бюджетных денег из центра также не переломило ситуацию. Большая часть средств, чего никто и не скрывает, банально разворовывается. Причем, как неоднократно сообщалось в СМИ, часть “общака” затем переводилась террористам.
Назначение “южным” полпредом президента Александра Хлопонина, известного предпринимателя, а затем красноярского губернатора, в экспертном сообществе сразу было воспринято как свидетельство смены курса: от силового (которое выражалось помимо прочего и нагибанием российского бизнеса в сторону бессмысленных инвестиций в небезопасный регион) к модернизационному. Кстати, первую попытку социально-экономической модернизации Северного Кавказа еще в 2006 году предпринял президент Владимир Путин. На Кубанском инвестфоруме он настоятельно предложил руководству РСПП, “Деловой России” и “ОПОРы России” вкладывать в регион деньги. Предприниматели, конечно, заартачились, так как не увидели никаких гарантий. Поэтому не заработала даже предложенная РСПП идея создания особого кавказского инвестфонда. А вот идея Хлопонина создать в его регионе мини-Внешэкономбанк, а также территориальные зоны развития имеет, как считают многие независимые эксперты, пусть и небольшие, но осязаемые шансы для реализации.
Конечно, утверждать, что кавказский ВЭБ победит местную коррупцию, преждевременно. Да это и не его дело. Другое дело, что госкорпорацию (а ВЭБ формально не банк — институт развития, имеющий правовой статус ГК) трудно проверить на предмет эффективности вложений, так как российские ГК пользуются рядом привилегий. Но ВЭБу приходится действовать в агрессивной среде международной конкуренции. Так что деньги приходится считать как свои. К тому же в ВЭБе есть опытные кадры, поработавшие в различных экономических и силовых структурах, где отметились именно успешной борьбой с коррупцией. Их приход на Кавказ по крайней мере может служить гарантией, что кавказский ВЭБ коррупция захлестнет не сразу.
Непонятно, правда, как все эти грандиозные планы будут реализовываться в условиях непрекращающихся терактов. Только на этой неделе в Дагестане подорваны два поезда. После ареста знаменитого Магаса в Ингушетии стало тише, но, возможно, это просто затишье перед бурей. Однако есть своя логика в том, чтобы попытаться ликвидировать социальную базу терроризма, создав на Кавказе нормальные условия для жизни и работы населения.
Один из высокопоставленных правительственных чиновников так вчера прокомментировал предложения Хлопонина: “А что еще делать? Все уже испробовали”. И добавил: “Обратите внимание на возвращение в регион опального ранее Михаила Гуцериева. Он ведь в свое время уже пытался создать ингушскую свободную экономическую зону”.