“Да это общемировая практика! Американский президент, уходя, как правило, всегда предлагает своего преемника. И чего в этом ненормального, если уходящий человек предлагает стране такого-то господина, потому что знает, что он порядочный” — так ВВП парировал неизбежный язвительный вопрос о том, как они собираются договариваться с Медведевым в преддверии 2012 года.
В 1908 году уходящий президент США Теодор Рузвельт действительно успешно предложил стране преемника — военного министра Уильяма Тафта и ближе к выборам 1912 года об этом очень сильно пожалел: оба политика тогда выставили свои кандидатуры и оба проиграли. Но в более современные времена “предложить преемника” удалось в Америке только одному человеку — президенту Франклину Рузвельту. Во время выборов 1944 года этот политический гигант был уже смертельно болен. И выбирая себе нового кандидата в вице-президенты, Рузвельт с его стопроцентными шансами выиграть выборы фактически определял следующего главу США.
Но сейчас политическая система в Америке так больше не работает. Кандидаты в президенты от двух крупнейших партий определяются с помощью механизма первичных партийных выборов в каждом штате. Возможности действующего президента повлиять на выбор кандидата от своей партии с помощью административного ресурса весьма скромны. Как и любой другой политик, глава страны может только агитировать. И здесь все зависит от его популярности среди избирателей каждого отдельно взятого штата. В качестве “предложенного преемника” Путин назвал вице-президента при Клинтоне Альберта Гора. Но на выборах 2000 года Гор шарахался от своего формального босса словно черт от ладана.
“Меня позвали на благотворительный концерт! И о том, что там находятся люди, которые хотят затеять со мной какие-то политические споры, немножко типа подраскрутить, я узнал за пять минут до начала разговора” — вот такие события, по словам премьера, предшествовали его недавнему знаменитому спору с Юрием Шевчуком.
Когда не являющийся членом партии лидер “Единой России” дает “честное партийное слово”, мы не имеем ни малейшего права ему не верить. Не будем поэтому удивляться клятвам Путина, что он на самом деле не знал, кто такой Юрий Шевчук. В конце концов в питерской мэрии ВВП отвечал не за культуру, а за экономику и внешние связи. Но вот незадача. Искомую встречу премьера с творческой интеллигенцией организовывал его же собственный аппарат. Неужто чиновники Белого дома так не уважают начальника, что без согласования с ним вписывают ему в график всякие там левые мероприятия? Безобразие, одним словом! Гнать надо таких подчиненных поганой метлой!
“Чем конкретнее задача, тем сложнее”, — заявил Путин во вчерашнем интервью. Однако многие ответы премьера на самые злободневные политические вопросы отличались предельной неконкретностью. Часто он даже ссылался на свое слабое знакомство с предметом.
“Я, когда узнал о втором процессе, очень удивился, спросил, что за процесс, он ведь уже сидит свое. Какой второй процесс?” — такой была реакция ВВП на вопрос о причинах повторного судебного преследования Михаила Ходорковского. Как уже было сказано выше, как члены “нерушимого блока коммунистов и беспартийных”, не верить премьеру мы не можем. Но что же это тогда получается? Ходорковского можно любить, а можно ненавидеть. Но только лицемеры будут отрицать политическую подоплеку происходящего. А раз так, то выходит, что страной управляет не В.В.Путин, а некие другие таинственные силы?
А вот так ВВП отреагировал на вопрос о скороспелом закрытии на реконструкцию Триумфальной площади в Москве в отсутствие даже строительной документации: “Послушайте. Поверьте мне: я этого не знаю! Я этим не занимаюсь!” Не премьерское это, конечно, дело — вникать в проблемы ремонта московских площадей. Но ведь вопрос касался проблем не только столичного ЖКХ. Почему так нецивилизованно складываются отношения между российской властью и недовольными гражданами — вот о чем Путина спросили на самом деле.
Впрочем, отдадим Владимиру Владимировичу должное. На смежный вопрос, “почему несогласные получают по башке дубинкой”, он ответил без обиняков: “Все наши оппоненты выступают за правовое государство. Что такое правовое государство. Это соблюдение действующего законодательства. Что говорит действующее законодательство о марше? Нужно получить разрешение местных органов власти. Получили? Идите и демонстрируйте. Если нет — не имеете права. Вышли, не имея права, — получите по башке дубиной!” Ни одного фальшивого слова, все четко. Для меня только вот что осталось непонятным: как быть с тем, что закон предусматривает не разрешительный, а уведомительный характер заявлений о проведении митингов и демонстраций?
При чтении интервью у меня возникало ощущение, что в одном теле живет не один Путин, а целых два. Путин №1 — реалист и прагматик, осознающий — нынешняя политическая система заведомо несовершенна, но изменить ее можно только постепенно: “У нас, по сути, экономика переходного периода, и эту экономику обслуживает политическая система переходного периода. И по мере того как у нас экономика будет становиться более зрелой, эффективной, нам, конечно, потребуются другие способы политического регулирования. У нас должно быть реальное разделение властей. При этом одна власть не должна погружаться и принимать участие в решениях другой”.
Путин №2 — эмоциональный человек, живущий политическими представлениями 70-х годов: “Вот чем хорош современный мир? Можно сказать за углом общественного туалета, а услышит весь мир, потому что там будут камеры все! Сказали — и чинно, стуча копытами, удалились в сторону моря! Если цель — провокация, успеха можно добиваться постоянно”.
Марксистская формула о единстве и борьбе противоположностей снова доказывает свою гениальность. В конечном итоге мы говорим о проблеме не только одного Путина, но и всей страны. Россия по-прежнему стоит врастопырку: одной ногой — в ХХI веке, другой — в брежневской эре. Однако очень хотелось бы все-таки, чтобы рано или поздно Путин №1 победил Путина №2. Это будет не только его личная, но и наша общая победа.
Михаил Ростовский
В ЧЕМ НЕ ПРИЗНАЛСЯ ПУТИН
Прошлые и будущие ошибки премьера
Политики не любят признавать свои ошибки. Но упорство, с которым Владимир Путин отстаивает свою безгрешность в сфере экономического регулирования, настораживает. Без признания ошибок риск их повторения только нарастает.
В интервью “Коммерсанту” Владимир Путин поставил себе в заслугу накопление достаточных для прохождения глобального кризиса международных резервов. Но он умолчал о своих тогдашних сомнениях. В конце 2005 года ряд аффилированных с режимом олигархов потребовали раскассировать Стабфонд. На его средства предлагалось скупить акции российских “голубых фишек”. Эту идею поддержал президент Счетной палаты Сергей Степашин. Путин несколько месяцев держал паузу, прямо не поддерживая инициативу олигархов, но и не отвергая ее с порога. Однако Стабфонд уцелел. Но это заслуга не одного Путина. Убедили его в необходимости спасти валютные резервы премьер Михаил Фрадков и министр финансов Алексей Кудрин, находившиеся тогда в контрах друг с другом. Фонд был малопрозрачен для правительства. Все операции с ним контролировались исключительно ЦБ, с главой которого, Сергеем Игнатьевым, Кудрин всегда находился в прекрасных отношениях. Не без давления Фрадкова Минфину и ЦБ пришлось раскрыть “стабилизационные” карты. Отношения были испорчены, но обе группировки сошлись в том, что покупать “голубые фишки” на средства Стабфонда (да еще под давлением лоббистов) — это просто профукать большие деньги. О кризисе тогда еще никто и не думал. Это теперь модно говорить о предчувствиях рецессии.
Теперь о конкретных ошибках. Главное то, что президент Путин пренебрег выпавшим ему историческим шансом: снять Россию с энергоиглы. Конечно, сделать это во время “семи тучных лет” было непросто. Но рецепт был. В стратегии развития-2010 от Минэкономразвития предлагалось демонополизировать экономику. Однако все было сделано ровно наоборот. Если не считать ликвидации РАО “ЕЭС”, госмонополии только усилились. А в 2007 году к ним добавили еще 7 вообще ни для кого не прозрачных госкорпораций. По данным ОЭСР, с 2003 по 2006 год госсобственность в России увеличилась с 20% до 30%. В ходе кризиса госдоля перевалила за 50%. Госмонополизм остается незыблемым еще по причине срыва Путиным вхождения России в ВТО. По оценке российских переговорщиков, был шанс вступить в организацию в конце 2007 года. Но Путин перебросил главного переговорщика Германа Грефа с Минэкономразвития в Сбербанк. По настоянию Путина были введены заградительные экспортные пошлины на лес, просто возмутившие европартнеров. Наконец, в июне прошлого года, когда переговоры с ВТО начали опять налаживаться, премьер прервал их. А теперь он грозит довести пошлины на новые иномарки до заградительного уровня, оправдываясь тем, что Россия не член ВТО.
Была и еще одна ошибка с далеко идущими последствиями. В 2006 году была пройдена развилка, когда, воспользовавшись сверхблагоприятной нефтяной конъюнктурой, можно было существенно облегчить налоговую нагрузку на бизнес — прежде всего снизить НДС до 12—13%. Во всяком случае, этот уровень предлагали и премьер Михаил Фрадков, и РСПП. Малый и средний бизнес в этом случае успел бы окончательно выйти из тени до кризиса. И сейчас бы не было таких проблем с безработицей.
Нежелание исправлять ошибки неизбежно ведет к новым. Недавно Путин заявил, что не видит реальных оснований для роста цен на зерно и вообще продовольствие. Но они же растут.
Константин Смирнов
Глубоко символично, что Путин во время своей поездки по трассе Хабаровск—Чита вновь вспомнил про Юрия Шевчука. “Ну я не знал, как его имя и фамилия! Ну неужели непонятно?!” — доказывал он корреспонденту “Коммерсанта”.
А символично это потому, что еще несколько лет назад Юрий Шевчук написал и спел такую песню:
Путин едет по стране
На серебряном коне.
Путин всем людЯм поможет —
Дай здоровья ему, Боже!
Всех бандитов перебьет,
Работягам он нальет,
Все построит и починит,
Если надо — лично двинет
Он борцовскою рукой... Ой...
Путин едет по стране,
A мы по-прежнему — ...
