В ходе встречи глава государства всячески подчеркивал: Основной закон страны незыблем, поскольку от него зависит стабильность государства. Поэтому на предложения зав. кафедрой конституционного и муниципального права МГУ Сурена Авакьяна, говорившего о конституционной реформе, отреагировал: «Думать над этим можно и нужно, но делать это нужно крайне аккуратно».
Ученый предложил внести в Конституцию новую главу, посвященную основам конституционного общества в России, а также реформировать правительство и парламент (например, дать право Госдуме выражать недоверие отдельным министрам). Путин к таким масштабным изменениям был не готов: «Это, может быть, мне непонятно, потому что я сижу слева от вас, но, во всяком случае, сразу как-то с этим не могу согласиться. Два юриста — три мнения». Впрочем, на дискуссию он был согласен: «Если в конечном итоге это обсуждение приведет к тому, что количество этих предложений перейдет в качество и будет ясно, что общество созрело для каких-то серьезных изменений в тексте, можно и на это пойти. Но к этому нужно относиться очень осторожно». Впрочем, напомним, перед увеличением президентского и парламентского сроков никто особо не дискутировал. А сейчас по предложению президента грядут изменения аж в 9 статей Конституции — в связи с созданием вместо Верховного и Высшего арбитражного судов единой инстанции. На широкое обсуждение с привлечением экспертов эта новация не выносилась...
Также президент настаивал на приоритете Конституции перед международным правом. Конечно, он согласился с тем, что Россия должна исполнять свои международные обязательства, но если международные соглашения противоречат нашему Основному закону, нечего их вообще подписывать. Это же относится и к исполнению решений ЕСПЧ. Зав. кафедрой государственного права Южного федерального университета Жанна Овсепян на встрече заметила, что при соблюдении решений Страсбургского суда нужно продумать механизм, который бы не нарушал суверенитет России. «Здесь решение простое: при ратификации всегда возможна оговорка, защищающая суверенитет», — заверил Путин.
Г-жа Овсепян также посетовала на злоупотребление иностранными терминами, особенно словами «сенат», «сенатор» и «импичмент», вернувшись, таким образом, к давней дискуссии о чистоте русского языка. Путин в отношении иноязычия был также категоричен: «Злоупотребление иностранными терминами мне отчасти напоминает злоупотребление рекламой на иностранном языке. Те, кто злоупотребляет иностранными терминами, полагают, видимо, что это автоматически причисляет их к некой более высокой и более цивилизованной касте, принадлежность к которой делает их более значимыми, а их идеи и суждения — более основательными». И не без ехидства добавил: «На самом деле это свидетельствует только об одном — об их неуверенности в себе и слабости, как минимум профессиональной». Фактически поставив таким образом «диагноз» Дмитрию Медведеву, который как раз частенько грешит иностранными словами, особенно когда ссылается на свой юридический опыт.
