- Как вы оцениваете сложившуюся на Украине ситуацию?
- Ситуация, к сожалению, очень сложная. За 22 года в умы наших политиков так и не пришло понимание того, что Украина – государство очень «разношерстное». Постоянные мантры о том, что мы унитарная соборная держава, остались только мантрами. Непонимание того, что нам нужна общая, объединяющая идея, отсутствие внятной долгосрочной политики развития нашего государства, сверхцентрализация власти, коррупция.
В это же время Европа и Америка накачивали нас «гуманитарными деньгами», десятки миллиардов долларов шли на создание так называемых институтов активного гражданского общества. В результате, не без помощи СМИ, мы имеем большое число молодых людей, ориентированных только в одну сторону. И самое страшное, что этот настрой не столько проевропейский, сколько антирусский и ксенофобский.
Мы стали заложниками большой геополитической игры, соперничества России, Европы и США. К России, кстати, тоже можно предъявить много претензий – из-за невнятной политики по отношению к Украине. Можно сказать, этой политики вообще не было. Не было никакого гуманитарного взаимодействия – я могу это ответственно сказать как руководитель Координационного совета организации российских соотечественников.
- Что вы думаете об отмене киевским руководством закона о региональных языках?
- С их языковой политикой все ясно. Заявления господина… Нет я не могу его так назвать. Заявления главаря национал-фашистской группировки «Свобода» Тягнибока прозвучали около 3 недель назад, когда он, выступая в парламенте, открыто заявил – главная наша цель – полная дерусификация страны. Если к этому добавить заявления Ирины Фарион – идеолога этой же национал-нацистской группировки – о том, что русский язык – язык оккупантов, и если ты не говоришь на украинском, тогда тебе остается одно – чемодан, вокзал, Россия, или вам место в лагерях и тюрьмах. Плюс в день переворота первое же решение новой власти – о языковой политике. Неудивительно, что люди запуганы, они знают что такое фашистская Германия, видят, что происходит на западе Украины, где людей избивают и убивают только за то, что они имеют иную точку зрения. Ксенофобия, неофашизм стали составной частью украинской политики. А мировое сообщество в лице двуликих европарламентариев стараются аккуратно эту тему обходить.
- Крым был и остается особой территорией – и исторически, и в сегодняшних политических реалиях. Что вы думаете о ситуации здесь?
- Люди не случайно вооружились и начали блокировать заходы в Крым. Рассказы о том, что сюда приедут «поезда дружбы» из уст вооруженных боевиков производят впечатление, и люди боятся за свою жизнь и жизнь своих близких.
Крым полон эвакуированными из континентальной Украины. Приезжают целыми семьями. Представляете, Европа, 21-й век – и фраза: эвакуированные люди, эвакуированные семьи. Например, около 50 семей приехало из Николаева. К ним приходили с оружием, угрожали, избивали, отобрали имущество, ограбили. И таких примеров ужасных, которые происходят на материковой Украине, немало. Крымчане это видят. Они объединены главной целью: обеспечить безопасность своим семьям. Им все равно - какие партии, какие лидеры. Они хотят жить в стране, где никто не стреляет, тебя не унижают и не угнетают. В Севастополе воодушевление – люди готовы защищать себя, близких, свой город. И никто их уже не остановит.
Мы прекрасно понимаем: юридически мы составная часть Украины. Но чтобы себя защитить, необходимо обеспечить себе в рамках референдума определенный статус, чтобы дальнейшие взаимоотношения с Украиной у нас были исключительно на договорных условиях. Почему? Посмотрите на ситуацию с тем же законом об основах языковой политики – они проголосовали и его убрали. А теперь, когда вспыхнули восток и юго-восток Украины, они заявляют – мы примем закон еще лучше. Все эти законы «еще лучше» я уже видел. И я знаю, кто их пишет. Это до мозга костей русофобы, нацисты, которые покрываются сыпью ненависти, когда произносишь слова «русский язык», «Россия.»
Мы видим иной путь – федерализации, придания русскому языку статуса государственного. На референдуме 30 марта в Крыму мы должны определиться с путями экономического взаимодействия с Россией и Таможенным союзом, с Евросоюзом, или и с теми, и другими, что,наверное, было бы самым правильным. Но это должно быть решением всех людей, а не группки политиканов, для которых самое главное – свои бизнес-интересы...
Меня беспокоят постоянные угрозы в адрес Крыма. Начиная от отключения воды, заканчивая тем, что их придут спасать. А крымчане не хотят, чтобы их спасали. Главное, чтобы их не трогали. Да, мы не можем отсоединиться от Украины. Мы не можем существовать как самостоятельное государство. У нас нет ни метра границы ни с одной страной. Экономика не выдержит. Но нужен договор. Нужна ясность и определенность позиций.
- Что вы хотите от России, каких шагов ждете?
- Сложно сказать. Никто не желает военной интервенции и военных действий. Но мы находимся в очень сложном положении, когда мы хотим, чтобы наши права на Украине были защищены. На Украине 8 миллионов этнических русских и 17 миллионов, которые говорят на русском как на родном. Это не так уж мало, чтобы с этим не считаться, как сейчас это откровенно и цинично делает украинская власть.
