Пентагон уже имел опыт хлопот с таким подарком. В 2005 году, когда Пентагон возглавлял Дональд Рамсфелд, монголы в ходе его визита подарили ему коня, самое дорогое существо для детей степных просторов. Рамсфелд с первого же взгляда влюбился в красавца-коня с длинной черной гривой. Он окрестил коня «Монтаной», по имени штата, где родилась его жена, Джойс. Оказывается, о Монтане Рамсфелду напомнил монгольский пейзаж.
Но тут же возник вопрос: «Брать или не брать?» Вопрос был далеко не праздным. Логистические трудности были сложны, но решаемы. У Пентагона транспортных самолетов хоть отбавляй. Но вот политические оказались непреодолимыми. Не то, что принятие дара могло вызвать недовольство Пекина или Москвы. Угроза таилась в тылу — среди налогоплательщиков. Американцы удивительный народ. Они терпят, когда платят за сотни миллиардов пентагоновского бюджета, но начинают брыкаться как «Монтана», когда их принуждают платить за дорогие подарки, преподносимые «слугам народа». А в данном конкретном случае кроме расходов на транспортировку возникла бы проблема у хода за конем. Вы можете возразить — а почему Рамсфелд не взял «Монтану» на свой кошт? Ведь он был мультимиллионером? А кто ему дал бы? Согласно американским законам, госслужащие могут брать в собственность подарки не дороже нескольких десятков долларов. А «Монтана» стоил многих тысяч.
И вот мистер Рамсфелд, почесав затылок, решил оставить четырех копытный дар в Монголии на попечении местных конюхов «до моего следующего визита». Но следующего визита не последовало. Рамсфелд оскандалился в Афганистане и Ираке и покинул Пентагон.
За Рамсфелдом в Монголию последовал его шеф президент Джордж Буш. Задолго до визита Белый дом по дипломатическим каналам «убедил» гостеприимных хозяев не дарить президенту лошадь. Монголы обиделись, но согласились. Однако Бушу все равно пришлось вкусить их гостеприимство, связанное с культом лошади. Его поили кумысом. Буш повел себя молодцом. Выпил и его не стошнило.
Хэйгелу не повезло. Уже в аэропорту ему пришлось отведать кумыса. Но дегустация кумыса, в отличие от бушевской, проблему дара коня не сняла. Когда кавалькада автомобилей въехала на территорию монументального монгольского министерства обороны, взгляд шефа Пентагона упал на прекрасного коня, стоявшего у церемониальной юрты. Конюх держал его за поводья. Ветерок играл с внушительным хвостом красавца. Хэйгел и сопровождавшие его лица пришли в неописуемый восторг.
В ходе переговоров с гостеприимным хозяином, шефом монгольского Пентагона Бат-Эрдене Дашдемберелом Хэйгел поблагодарил последнего за помощь воинскими подразделениями, которые Улан-Батор рассудку вопреки посылал в Ирак и Афганистан. Бат-Эрденс Дашдемберел взволнованно говорил о дружественных узах, связывающих Монголию и Америку. «Монголия миролюбивая страна, — говорил Бат-Эрденс. — Это краеугольный принцип наших взаимоотношений». (Чингисхан и Батый уже история — М.С.)
Закончив переговоры, основанные на краеугольных принципах миролюбия, министр обороны МНР перешел к церемонии дарения. Конюх подогнал коня. Погладив гриву коня, Бат-Эрденс сказал: «С сегодняшнего дня это ваш конь. Сейчас вы можете окрестить его». Шеф Пентагона ответил «спасибо большое. Вы оказали мне высокую честь». Затем состоялись крестины. «Я решил назвать эту лошадь «Shamrocк», — сказал к всеобщему удивлению Хэйгел. (Shamrocк в переводе на русский язык означает белый клевер, кислицу, трилистник — М.С.).
Американские генералы, сопровождавшие Хэйгела, ожидали, что их шеф, следуя традиции, установленной Рамсфелдом, назовет коня или «Омахой», где родилась его супруга, или «Небраской», где родился он сам. Чтобы рассеять возникшее среди генералов замешательство, Хэйгел пояснил: «Клевер был талисманом школы, которую я окончил в Небраске». Затем он обратился к коню: «Веди себя хорошо в мое отсутствие».
Шефы Пентагона не отказываются только от монгольских солдат.
