Обманчивая мертвая гладь Онежского озера. “Если бы вы вчера приехали, ни за какие бы деньги туда не повез, такая буря разыгралась”, — включает мотор у старенькой лодки перевозчик Сергей. Увидеть символ России — Кижи — ранней зимой невозможно. Навигация окончена. Раз в неделю, по понедельникам, из Петрозаводска сюда летает вертолет, стоянка длится всего пять минут. Приходится “чесать” в обход — шесть часов на автобусе до поселка Великая Губа, а оттуда — на катере, по прямой, до самого острова. Холодно в Кижах. Стыло.
Однако надо спешить — может статься так, что в скором времени от знаменитого архитектурного ансамбля останутся лишь гнилые бревна воспоминаний. Хотя на реставрацию Кижей государством выделяются миллионы, их ремонт длится уже без малого сорок лет.
Шедевр погубили жучки и Фурцева
Даже тот, кто ни разу не был в Кижах, наверняка помнит по фотографиям их хрупкую деревянную красоту. Кижский погост — завлекалочка для иностранцев, такой же символ России, как Кремль или Эрмитаж.
На фоне седого ноябрьского неба луковки самой знаменитой Преображенской церкви прорисованы четко по ярусам. Совершенство, которого словно и не коснулась рука человека. В 2014 году Преображенке исполнится триста лет. По легенде, неизвестный мастер, срубивший церковь, закончив работу, выбросил топор в воду. Констатируя неизбежный факт — повторить такое невозможно. Однако, как оказалось в XXI веке, вполне возможно загубить.
Первый раз Кижи ремонтировали еще при царизме. Через сто лет, при советской власти, деревянная церковь, приносившая немалую валюту государству, стала гнить. Сама министр культуры товарищ Фурцева приезжала на остров, чтобы оценить сохранность храма и степень риска при его реставрации. Денег на починку было решено не жалеть. По старому дедовскому методу ярусы церкви нужно было перебрать до последнего бревнышка — те, от которых осталась одна труха, аккуратно извлечь и заменить новыми (из дерева той же породы и возраста), плотно подогнанными к “историческим”. Это означало на какой-то срок полную раскатку Преображенки. Но на остров табунами приезжали иностранцы, и закрывать музей на ремонт посчитали нецелесообразным.
Преображенку обработали специальным составом, который, как предполагали, защитит ее от вредителей, потом уже выяснилось, что состав этот еще больше губит дерево. А чтобы уникальная церковь не рухнула, выпилили из нее внутренности, полы, стены, и воткнули вместо них поддерживающие металлические опоры. Со временем металл, конечно, хотели чем-нибудь заменить. Но так и не придумали чем. Внутрь “металлического” храма сорок лет уже никого не пускают. Сегодня внешний вид памятника — это, грубо говоря, муляж, красивый фасад.
— Бюрократы “приговорили” Кижи к медленной смерти и привели приговор в исполнение: все, что произошло дальше, — следствие пагубного первого решения,— рассказывает реставратор Александр Попов. Попов — специалист с мировым именем. Он занимается памятниками деревянного зодчества.
Выпиленная душа
На счету у Попова восстановление церквей Русского Севера, за одну из них — в Уфтюге Архангельской области — он получил Госпремию, он также отреставрировал почти рухнувшую деревянную Ильинскую церковь в Вологодской области. У Попова существует своя школа, ученики, свой уникальный метод “исторической реставрации”. Все инструменты, которыми работает Попов, будь то топор или пила, — это копии своих “собратьев” двухсот- или трехсотлетней давности. Старые орудия мастер отыскивает по музеям, по экспедициям. По их образу и подобию изготавливает новые. Инструментарий и диктует, как надо обращаться с деревом — в какую сторону держать топор, как сподручнее тесать доску. Таким образом восстанавливаются давно утраченные методы работы, историческая реставрация сохраняет подлинный вид памятника.
Год назад, когда мы встречались с Поповым, не сдерживаясь, он признался в наболевшем. “То, что сейчас творится в Кижах, иначе как преступлением против культуры не назовешь. На реставрацию государство выделило 300 миллионов. Куда уходят эти деньги? В конкурсе на получение “лакомого” тендера по реставрации деревянных Кижей, как это сейчас повсеместно принято, участвовала одна-единственная питерская фирма. Которая специализируется на изготовлении… металлоконструкций”
Да, восстанавливать многострадальные Кижи было решено с помощью… металлического лифтинга. К металлическим внутренностям было решено добавить еще и полностью металлическую наружность. Церковь при этом не раскатывают до конца, каждый ярус — снизу вверх — перебирают отдельно. Пока реконструируют низ, верх держат металлоконструкции — памятник как бы висит над землей. Специалисты, среди которых академик Орфинский, бьют тревогу: во время лифтинговой реставрации деревянный сруб может не выдержать, оставшиеся подлинные части храма подвергнутся деформации и могут рухнуть.
“Общественность не должна вмешиваться!”
Нет, вполне возможно, что способ лифтинга действительно хорош и обрамленные железом Кижи будут чудо как прекрасны, проблема состоит лишь в том, что до сих пор ни на каком другом деревянном памятнике (который не так жалко) этот метод не был опробован. Кижи стали очень дорогой первой ласточкой — переборка обошлась бы, заявляют специалисты, в десятки раз дешевле.
В 2009 году по всему периметру церкви установили 120 домкратов и 62 винтовые опоры, которые держат ее основание. Позже подземные части Преображенки зальют бетоном. Даже если деревянная основа церкви не выдержит — фундамент и металлические опоры останутся на века.
В музее говорят, что этот проект лучший и его поддерживает ЮНЕСКО. Но дело в том, что только в трех странах мира на сегодняшний момент сохранились объекты деревянного зодчества — в Норвегии, Японии и России, самые авторитетные реставраторы живут как раз у нас — а они высказались категорически против эксперимента над Кижами. “Кижи и без лифтинга находятся на грани исчезновения”, — говорит реставратор Попов. Между прочим, со всеми своими регалиями, он даже не был допущен к обсуждению проекта. Никакие другие варианты спасения Кижей, кроме того, что церковь надо подвесить над землей на железе, музеем не рассматривались.
Журналисты вроде бы принялись шуметь и требовать спасти уникальный памятник, но руководство музея попросило не лезть. “Ответственность за Преображенскую церковь несет государство, а не общественность”, — официально заявили в музее.
Кижи улетели
В сезон вся экономика острова и близлежащих поселков держится на Кижах. Так же, как сами распятые Кижи держатся сейчас на металлических конструкциях. Ослабни одна опора — рухнет всё.
Причаливать на остров частным суднам запрещено, но осенью охраны нет. По песку разбросаны гнилые бревна. “Да это у нас хотели причал переделывать. Старый-то сгнил. Материал завезли, а фирма, которая должна была его построить, куда-то сбежала… Лес остался валяться — ну и что, что гниет, следующим летом новый завезут, государство у нас богатое, вон какие деньжищи на реставрацию тратит”, — перевозчик Сергей укоризненно качает головой.
Людей на острове сейчас почти нет — реставраторы разъехались, а местные, сотрудники музея, сидят по домам. “Мы же за счет музея существуем, сейчас здесь вроде бы хотят строить шикарный туристический комплекс, гостиницы, и это очень хорошо, хотя и нельзя по закону — территория заповедная, — продолжает мой собеседник. Он вспоминает, как лет десять назад ему довелось побывать внутри Преображенки. — Что там осталось внутри? Железяки одни. Если пропадут Кижи, то вместе с ними и мы, одни гостиницы останутся”, — Сергей с обидой пинает склизкое дерево.
За последние шестьдесят лет в России было погублено 85% процентов памятников деревянного зодчества. В 42-м году, в самый разгар войны, был выпущен фотоальбом — деревянные церкви России. На сегодняшний момент почти все здания, занесенные в книгу, уничтожены. Их никто не взрывал — они рухнули сами. К Кижам же, напротив, приковано самое пристальное внимание. Преображенская церковь красуется в своей новой металлической одежке. Через сетку металлоконструкций дерева почти не разглядеть. Весной работы по демонтажу оставшихся ярусов и постройке железобетонного пояса внутри будут продолжены. А если с экспериментальным проектом реставрации ничего не получится, как признались журналистам в музее, Преображенку, вернее, то, что от нее останется, придется все-таки перебирать старым способом — под крышей, в ангаре. Место, где стояла церковь, на это время заслонят рекламными баннерами с ее красочным изображением.
МНЕНИЕ МУЗЕЯ
Хотя вокруг проекта реставрации Преображенской церкви, утвержденного Министерством культуры РФ, идет дискуссия со стороны несогласных, позиция государства в этом вопросе четко озвучена и совпадает с позицией музея-заповедника “Кижи”.
Потомственный реставратор, председатель Российского национального комитета Всемирного наследия, председатель ИКОМОС России И.И.Маковецкий подтвердил, что официальная государственная позиция в отношении реставрационного процесса на памятнике ЮНЕСКО — это полная поддержка проводимых музеем-заповедником “Кижи” работ.
Федеральный научно-методический совет по памятникам деревянного зодчества при Министерстве культуры РФ не нашел оснований для приостановки работ по реставрации.
Карелия — Москва
