Авария
— Андрей Владимирович, авария, случившаяся в мае этого года с ракетой-носителем «Протон-М», произошла по причине отказа рулевого двигателя третьей ступени. Неужели двигатель не проверялся на наличие дефектов после прошлогодней аналогичной аварии?
— В прошлом году вся партия ракет была возвращена в Москву с космодрома, их разобрали, перепроверили, убедились, что дефект, который привел к аварии, в них отсутствует. После они снова были собраны и отправлены на космодром.
— Это было уже при вас?
— Да, когда я пришел, запуски «Протона» были уже приостановлены. Специалисты РКЗ (ракетно-космического завода — структурного подразделения Центра Хруничева. — Н.В.) разбирали и проверяли каждую ракету, затем двигатели направлялись в КБХА (воронежское Конструкторское бюро химавтоматики. — Н.В.) для устранения дефекта.
— Согласно официальному ответу Роскосмоса, в рамках работы комиссии, которая разбирала причины новой аварии, главной ее причиной стал дефект конструкции. Получается, что даже после повторных испытаний двигатели поступили в Центр Хруничева бракованные. Появившиеся после аварии слухи об увольнении гендиректора КБХА Владимира Рачука имеют под собой реальную почву?
— Да, выявлены нарушения регламентов в процессе испытаний, именно поэтому мы сейчас серьезно заняты системой менеджмента качества. Чтобы исключить подобные нарушения в будущем. А обо всех административных решениях мы объявляем официально — по факту.
— По аварии «Протона-М» 2013 года, там, где датчики угловых скоростей (ДУСы) поставили вверх ногами: как так получилось, что 55-летняя женщина-контролер оказалась крайней? Где же были инженеры, военпреды?
— В соответствии с технологией установка датчиков определяется только визуальным контролем. Других специализированных стендов, которые предусматривают инженерный контроль, на этой операции нет.
— Но почему специалисты не обратили внимания во время электрических испытаний на неработающие ДУСы? Почти все опрошенные инженеры утверждают, что с перепутанными датчиками ракета не сообщила бы по телеметрии о готовности к полету.
— Перед тем как в новый самолет посадить пассажиров, проводится большой комплекс натурных испытаний, в авиации без этого невозможно подтвердить работоспособность систем, несмотря на полный комплекс телеметрии. В ракетостроении ситуация гораздо жестче и сложнее. Мы не имеем возможности провести подобные испытания. Практически сразу после сборки ракеты-носителя идет ее пуск. В 2013 году проверка датчиков была произведена в полном объеме, и она подтвердила их работоспособность.
— Это проверялось и на заводе, и на космодроме, а в итоге контролер все-таки оказалась крайней.
— Да. Но то, как датчики ориентированы в пространстве, проверка показать не могла, а проверочная операция, произведенная контролером, действительно была последней.
Комментарий заместителя главного инженера Ракетно-космического завода (РКЗ) по испытаниям Сергея Меркулова:
— Работоспособность датчиков угловых скоростей (ДУС) в составе РН «Протон-М» проверяется при проведении проверочных включений функционального тракта ДУС и комплексных испытаний системы управления по документации главного конструктора. С помощью аппаратуры контролируется реакция тракта на проверку, сравнивается с эталонным значением и выдается суждение о норме или ненорме тракта. При этом корпуса приборов ДУС могут находиться в любом положении. Проверить правильность их установки технически невозможно ни на РКЗ, ни на космодроме.
Зарплата
— Когда заходит речь об участившихся авариях, многие сразу вспоминают о падении культуры производства, об унижающих итээровских работников низких окладах. Мол, все получается по принципу: какая оплата, такая и работа. Ведь по сравнению с советским временем разница между минимальной и максимальной зарплатами на предприятии увеличилась почти в сто раз.
— Не думаю, что есть прямая зависимость качества работы от размера зарплаты. Разве связано соблюдение правил дорожного движения и то, сколько денег платят водителю автобуса? Легче всего подменить несоблюдение трудовой дисциплины маленькой зарплатой. И в советские времена, между прочим, разница между минимальной и максимальной зарплатой тоже измерялась не единицами. Но когда вы говорите о современном разрыве в сотню раз — явно приписываете лишний ноль. У нас такого нет. Можно сравнить открытые данные, они есть на нашем сайте: доходы топ-менеджеров и среднюю оплату труда, которая сегодня составляет 35 тысяч рублей. Максимально они различаются в 15 раз. При этом некоторые из рабочих нашего предприятия и за 100 тысяч получают.
— За счет чего?
— Мы ввели дифференцированную систему начисления зарплаты. У каждого — от конструктора до рабочего — есть возможность заработать больше. И, например, в марте этого года средняя зарплата по ряду специальностей у нас выросла в полтора раза. А год назад по зарплате была задолженность... Конечно, нужно повышать зарплату и дальше, но для этого у нас есть только внутренние ресурсы.
Люди
— Итак, вы планируете находить деньги на повышение зарплаты за счет внутренних ресурсов. Это сокращение работников и оптимизация производственных мощностей?
— Внутренние ресурсы — это в первую очередь рост производительности труда и повышение эффективности бизнеса. Одним из первых шагов в этом направлении стала оптимизация административно-управленческого аппарата. Мы сократили около 600 штатных единиц.
— Что это за люди? Чем они занимались?
— Это управленцы всех уровней, служащие, вспомогательный персонал. Их было слишком много, наблюдалась диспропорция в соотношении численности тех, кто приносит прибыль — конструкторы, рабочие, — и административно-управленческого персонала. Кстати, из-за этого по ряду направлений и рабочих специальностей мы до сих пор испытываем острый дефицит. Нам нужны специалисты, владеющие современными методами проектирования, талантливые программисты.
— В чем причина их нехватки?
— Проблема комплексная. Где-то отстают вузы, их программы не соответствуют современному уровню технологий. Где-то действительно причиной становятся не устраивающие молодых людей зарплата и невозможность самореализации.
— В этой связи вы что-то меняете?
— Мы предложили молодежи участвовать в процессе реформирования предприятия. Все наши структурные преобразования разбили на отдельные инвестпроекты. И если раньше этим занимались только руководители и главные инженеры, то сейчас мы привлекаем и рядовых сотрудников, в том числе и молодежь.
Филёвская пойма
— Какие-то здания будут сноситься на территории ГКНПЦ?
— Нет. Производственные корпуса, которые мы собираемся освободить до 2018 года, а это почти 60 процентов от нынешней площади предприятия, будут законсервированы.
— Консервация зданий — это какая-то грустная история. А в аренду сдать не выгодней?
— Внешэкономбанк выделил нам кредит на реализацию первого этапа реформы. Земля — это единственный актив, который у нас был для обеспечения этого кредита. И до тех пор, пока не погасим кредит, мы не можем принимать единоличные решения по этому вопросу.
— Речь идет о скандальной земле в Филёвской пойме? Вы не будете ею торговать, как считают сейчас некоторые?
— Земля отдается в залог, но право собственности на нее остается за предприятием. После 2025 года, когда мы выплатим кредит и снимем обременение с земли, разработаем предложения по вариантам ее использования.
— А если предприятию не удастся выплатить кредит...
— Коллектив Центра имени Хруничева сделает все, чтобы это получилось.
— Сколько в итоге корпусов останется на московской площадке?
— Наш план оптимизации производства дает возможность сосредоточить три отдельных завода в трех отдельных корпусах: производство ракет-носителей, разгонных блоков и головных обтекателей. В соседних корпусах разместятся вспомогательные и административные службы. Наше предприятие станет компактным и эффективным. Хочу особенно отметить: КБ «Салют» остается в Москве.
«Ангара»
— Ракета «Ангара» собирается в омском филиале?
— В Омске вводится в строй современное ракетное производство. На базе ПО «Полет» мы будем производить почти все комплектующие «Ангары», кроме двигателей и разгонного блока. Там же — испытания и сборка всех ступеней этих ракет-носителей. Из Омска «Ангара» будет транспортироваться сразу на космодром, что абсолютно логично. Переоснащение «Полета» началось еще в 2009 году — и до 2014 года уже было вложено несколько миллиардов рублей. Значительные средства на развитие производственной площадки в Омске мы запланировали и на период до 2020 года. Новый завод — а это, по сути, конвейер для сборки всех универсальных модулей «Ангары» — будет оснащен самым новейшим оборудованием, какого еще никогда не было в российской космической отрасли. Ведь количество модификаций этой ракеты растет, если раньше она рассматривалась лишь как ракета-носитель для спутников, то сегодня мы говорим уже и о лунной программе, и о пилотируемой.
— «Ангара» не отодвинет с рынка космических услуг «Союз»?
— «Союз», который выполняет пилотируемую миссию, способен выводить на низкую орбиту 6 тонн, легкая «Ангара 1.2» — почти в два раза меньше. Тут нет прямой конкуренции, эти ракеты-носители — в разных «весовых категориях».
— А в дальнейшем, когда начнут летать более тяжелые модификации?
— «Ангара», необходимая для вывода на низкую орбиту ППТС (перспективное пилотируемое транспортное средство. — Н.В.), будет иметь грузоподъемность уже порядка 37 тонн.
Конфликт
— В связи с тем, что производство в Омске будет расширяться, встанет вопрос о том, кто туда поедет из Москвы? Наверняка в Омске не найдется достаточного количества специалистов.
— Да, сейчас пока таких профессионалов недостаточно. Недавно мы были в Омске, где заместитель председателя Правительства РФ Дмитрий Рогозин и руководитель Роскосмоса Игорь Комаров проводили совещание как раз по всему комплексу вопросов, решение которых необходимо в ближайшее время для организации производства «Ангары» на ПО «Полет». Как пример первых шагов в этом направлении: мы с губернатором Омской области подписали соглашение о социально-экономическом развитии нашего омского предприятия до 2020 года, в котором, в частности, предусмотрено создание центра подготовки специалистов для Роскосмоса и ПО «Полет» на базе Омского технического университета.
— Многие недовольны тем, что на предприятиях принимают на работу людей по знакомству, по родству, ставят их, часто непрофессионалов, начальниками отделов.
— Принцип Игоря Комарова — профессионализм. И я его полностью разделяю. Могу сказать вам с полной ответственностью: ни у одного из членов новой команды, а их несколько десятков, родственников здесь нет. Все они пришли сюда с крупных предприятий, у них серьезный опыт и сильная мотивация: Центр им. Хруничева действительно в очень сложном положении, и сделать предприятие современным и экономически устойчивым — дело чести. Для меня и моих коллег.
— Что касается менеджмента, экономики — понятно. А почему у вас возникли разногласия с генконструктором КБ «Салют» Юрием Бахваловым?
— Мы обсуждали и принимали принципиальное, стратегическое решение по созданию новой ракеты-носителя «Ангара-А5В». От него зависит судьба нашего предприятия на горизонте 20 лет. Все ведущие конструкторы КБ «Салют» и заместители генконструктора расписались под расчетами, сказав, что выполнят эту задачу. Целесообразным это решение признал также научно-технический совет Роскосмоса. И только один человек — Юрий Олегович Бахвалов, заявил, что для предприятия это нецелесообразно. В такой ситуации — полного несовпадения целей — нам пришлось принять это непростое решение (уволить Бахвалова. — Н.В.).
— А кто «автор» ракеты-носителя «Ангара»?
— Александр Алексеевич Медведев, мой первый заместитель. Кстати о команде центра: он вернулся в космос из авиационной промышленности.
— Он тоже подписался вместе со всеми?
— Конечно, «Ангара» — его ребенок!
— Правда ли, что всех сотрудников предприятия заставили подписать бумагу, которая обязывала не общаться со СМИ?
— У нас все так же, как во всем мире, — ограничения накладываются только на тех, кто имеет доступ к гостайне. Наша дирекция по коммуникациям организует для СМИ спикеров по темам. После аварии «Протона» в мае, уверен, вы видели, сколько о нас писали и показывали. Мы максимально открыты — там, где это не противоречит интересам государства, а эти интересы четко обозначены в соответствующих документах. У нас есть заинтересованность в том, чтобы люди знали, что и зачем мы делаем, ведь тогда и слухов не будет.
— Компания Илона Маска SpaceX уже испытывает возвращаемые части ракеты-носителя. Центр Хруничева об этом, наверное, даже не мечтает. Что мешает вам утереть нос частной фирме?
— Да нет у нас цели утирать кому-то нос! Космическая промышленность в России и США может развиваться по-разному. Для нас последние годы с точки зрения развития действительно не лучшие. Был потерян темп, но сохранены базовые фундаментальные основы. Сейчас Россия определила перспективные векторы движения в космосе. И, поверьте, среди них есть действительно прорывные идеи и решения.
ОСОБОЕ МНЕНИЕ
Мы попросили прокомментировать затронутые в интервью проблемы сотрудника ГКНПЦ им. Хруничева Валентина БАРЫШНИКОВА (приводятся цитаты из его статьи «Космический погром», размещенной в газете «Правда» 27 февраля 2015 года) и ведущего инженера российской космической отрасли с 35-летним стажем. Он выступает под псевдонимом Владимир ВЕЛЬСКИЙ.
ЗАРПЛАТА
Валентин БАРЫШНИКОВ: «Зарплата здесь по многим специальностям в два раза ниже, чем у московских дворников. Завод работает за счет последних преданных делу кадров. Миллионные доходы предприятия как раньше, так и сейчас растворяются где-то высоко. Начальства становится все больше, а ракеты делать некому».
Владимир ВЕЛЬСКИЙ: «По сравнению с 80-ми годами отношение максимальной заработной платы к минимальной изменилось следующим образом: было 4:1, стало 115:1. (В 1980 году зарплата генерального директора космического предприятия составляла 550–650 руб./мес., а молодого специалиста 140–150 руб./мес. Сейчас доход генерального директора составляет уже 3–4 млн руб./мес., а молодой дипломированный специалист может рассчитывать на 30 тыс. рублей».
ЛЮДИ
Владимир ВЕЛЬСКИЙ: «Я двояко отношусь к сокращению кадров. Можно сократить до 30–40 процентов непрофильных и контролирующих подразделений — и ничего не изменится, но иногда сокращение даже одного специалиста вызывает большие проблемы!.. Вот как, если опять же сравнивать с советским прошлым, выглядит сегодня состав подразделений космической отрасли и его качество.
Процентное отношение начальников к общему количеству: было 5–7%, стало 15–25%.
Выпускники ведущих вузов (МФТИ, МЭИ, МАИ, МГУ, МИФИ...): было 50–70%, стало 0–10%.
Изобретатели, имеющие патенты в СССР или России, кандидаты и доктора технических и физико-математических наук: было 15–20%, стало 0–2%.
Руководители, менеджеры: было 2–5%, стало 30–40%».
ФИЛЕВСКАЯ ПОЙМА
Валентин БАРЫШНИКОВ: «С первых дней своего руководства Калиновский стал делать заявления в прессе и перед нами, сотрудниками ГКНПЦ: дескать, центр — банкрот, и другого выхода расплатиться с долгами, как продать большую часть его территории, нет. Да, сейчас ГКНПЦ имеет дебиторские задолженности, в основном из-за того, что к «московской площадке» ГКНПЦ — кстати, имеющей полный производственный цикл (предприятие выпускало ракеты, разгонные блоки, модули для орбитальных станций и космические аппараты. — Н.В.), за последние восемь лет решением Роскосмоса присоединили множество лежащих на боку предприятий (омское ПО «Полет», Усть-Катавский вагоноремонтный завод, Воронежский механический завод, КБ химического машиностроения им. А.М.Исаева)...
Планы реформаторов на 2016 год предусматривают, что территория, на которой сейчас располагается КБ «Салют» (структурное подразделение Центра Хруничева. — Н.В.), будет оторвана от ГКНПЦ. А ведь это конструкторское бюро ведет разработки новых образцов ракетно-космической техники... КБ лишится уникальных зданий, предназначенных для лабораторно-стендовых испытаний новых разработок. Они уже приговорены к сносу. На то, чтобы построить нечто подобное в другом месте, потребуются огромные средства и время, так как для проведения динамических и статических испытаний отсеков необходимы здания со специальными глубочайшими фундаментами, которые должны быть механически «развязаны» со стенами и крышей. Нужны специальные здания и для проливочных, продувочных и других специальных стендов. Но никто не планирует воссоздания таких сооружений в другом месте...».
"Ангара"
Валентин БАРЫШНИКОВ: «Сейчас изготовление трех модификаций ракеты-носителя «Ангара», созданного нашим КБ «Салют», полностью передают омскому ПО «Полет». Как они будут справляться? Многие детали ракет приходится доделывать и переделывать на головном предприятии. Раскидать производство ракеты по всей стране, конечно, очень «разумно и прогрессивно», но только бы не вышло, как в известной сатирической миниатюре «Кто сшил костюм?». Нас пришли учить люди, которые сами не сделали ни одной детали, не знают ни конструкции наших изделий, ни технологии их производства».
КОНФЛИКТ
Валентин БАРЫШНИКОВ: «Предлагаемые новым руководством ГКНПЦ радикальные изменения системы организации производства, резкое сокращение производственных площадей крупнейшего российского космического предприятия не согласуются с принятыми в космической промышленности стандартами и не прошли никакой серьезной профессиональной экспертизы. Если ее срочно не провести, а дать команде Калиновского начать вытаскивать из-под центра землю, то страна лишится независимого доступа в космос уже через два года».
