СПРАВКА «МК»
Александр Лазуткин — летчик-космонавт (был зачислен в отряд космонавтов в 1992 году). В 1997 году совершил полет в космос; на корабле «Союз ТМ-25» и орбитальной станции «Мир» провел 184 дня. В 1998 году награжден званием и медалью «Герой России».
Мемориальный музей космонавтики был открыт 10 апреля 1981 года — к 20-летию полета Юрия Гагарина в космос. С 2006 по 2009 гг. была проведена масштабная реконструкция музея. В ходе реконструкции выставочные площади музея увеличились до 4,35 тыс. кв. м, была расширена экспозиция, появились конференц-зал, клуб ветеранов космоса, библиотека и кафе.
Мы встретились с Лазуткиным сразу после его увольнения.
— Александр Иванович, что, по-вашему, послужило причиной отставки?
— Директором музея я стал в 2011 году. И для начала предложил: «Давайте работать тот рабочий день, за который мы расписываемся. Это не 4–5 часов, а 8, как положено по закону», — предложил я подчиненным. И что вы думаете: в вышестоящую организацию сразу полетело письмо от недовольных, которых, видите ли, заставили работать без полагающихся им льгот…
— Какие же льготы полагались музейным работникам?
— Музей у нас под землей находится (залегает на 5 метров в глубину), и это многие считают особыми условиями труда. Только мне никто не предоставил никаких документов, подтверждающих это. Я ввел нормальный 8-часовой рабочий день. Те, кто не хотел подчиняться, сами уволились, штат сократился с 200 до 170 человек. А потом началась инвентаризация. И в результате обнаружилось, что у нас не хватает оборудования на десятки миллионов (!) рублей.
— По бумагам оно было, а на самом деле — нет?
— Да: столы, стулья, холодильники... Выяснилось также, что во времена прежнего руководства реконструкция музея была выполнена из рук вон плохо — хоть по новой все раскапывай и строй заново. Стоит пойти дождику — музей начинает течь. Основная проблема — в неправильной гидроизоляции корпуса.
— От этого страдают музейные экспонаты?
— Всё страдает: в залы вода проходит, особенно на самый нижний уровень, где у нас, к примеру, стоит луноход, фонды текут… Конечно, виноваты строители.
— Куда же делись деньги, выделенные на реконструкцию?
— Когда с предприятия «уводят» деньги, директор должен знать об этом первым. Однако прежний директор Юрий Михайлович Соломко (он потом стал моим замом) искренне уверял меня, что его подставили. После ревизионной комиссии, которую провел Департамент культуры, выяснилось, что финансово-хозяйственная деятельность велась в музее со многими нарушениями, о которых директор не мог не знать. Незаконно расходовались бюджетные средства, нарушался 94-й Закон о закупках... По результатам комиссии я посчитал своим долгом дать делу ход, инициировал возбуждение уголовных дел по факту растраты госсредств. А Соломко я предложил просто уйти. Он отказался, и с этого момента противостояние усугубилось. В итоге сверху мне «посоветовали» учредить в музее... почетную должность президента и назначить на нее Юрия Михайловича. Я отказывался ставить президентом человека, в отношении которого, на мой взгляд, имелись обоснованные сомнения. Единственное, что я услышал из уст начальника отдела музейно-выставочной работы департамента Антона Горянова: не трогать Юрия Михайловича, оставить его в покое. Тогда же впервые мне сказали, что департамент может расторгнуть со мной контракт без объяснения причин в одностороннем порядке. Дальше начались поиски замечаний по моей деятельности. Также мне поставили в вину, что я не могу остановить поток жалоб от работников музея.
— На что жаловались?
— Жаловались на то, что я увольняю профессионалов. Но сами посудите: если этот профессионал не ходит на работу, я должен был закрывать на это глаза?..
— Помнится, были также разговоры о перепродаже подаренной коллекции летчика-космонавта Александра Лавейкина за 4 миллиона рублей...
— Да, эта история муссировалась. Но это не предмет для рассмотрения следственных органов. По сравнению с тем, какие деньги уводились на самом деле, этот факт — капля в море. Уголовное дело было возбуждено по более серьезным хищениям.
— И тем не менее факт имел место. Это было в вашу бытность директором?
— Нет. Это было без меня.
— Расскажите: какие проекты музей осуществил за годы вашего руководства?
— Сами проекты — это частности... Мы отличились тем, что научились сами зарабатывать себе деньги. Свели до минимума небрежное расходование бюджетных средств, проводили мероприятия, которые заказывали сторонние организации, выполняли экскурсионные программы. В рейтинге столичных музеев мы занимали 6–7-е место среди двадцатки лидеров. У нас была самая высокая зарплата среди музеев. По уровню средний оклад работника был таким, каким его ожидал мэр Москвы к 2015–2016 годам.
— Неужели руководство департамента не видело этого?
— Я не думаю, что чем-то не устраивал лично Сергея Капкова. Но были люди, которые «подносили» ему необъективную информацию, что в итоге и привело к моей отставке.
Версию Департамента культуры Москвы «МК» озвучил Антон ГОРЯНОВ — начальник отдела музейно-выставочной работы Департамента культуры г. Москвы.
— Антон Валентинович, по какой же причине сняли с должности директора музея летчика-космонавта Александра Лазуткина?
— Контракт с Лазуткиным расторгнут в соответствии со ст. 278, ч. 2 Трудового кодекса без объяснения причин. Мы имеем на это право. Мы ни в коей мере не хотим умалить заслуг прославленного космонавта, Героя России. Просто он освобожден от должности, которой, увы, не соответствовал, по результатам трехлетней работы, а точнее — по отсутствию результатов.
— Но была комиссия, которая выявила нарушения в работе предыдущего директора...
— Выводы работы комиссии предназначены исключительно для служебного пользования. В общих чертах в отношении Александра Ивановича можно сказать, что он не справлялся с обязанностями директора. Они заключались в первую очередь в том, чтобы выработать стратегию развития музея, наладить бесперебойную работу всех отделов. Этого, увы, мы так и не дождались. Вместо этого он чересчур увлекся расследованиями. За год из музея уволилось около 60 человек, в том числе талантливые экскурсоводы. К примеру, он предложил написать заявление об уходе молодого победителя московского конкурса экскурсоводов, который написал жалобу на директора.
— Тогда вопрос к департаменту: зачем вы его ставили на должность директора — такого неопытного, не соответствующего?
— Тогда мы об этом не знали, но сейчас пытаемся исправить ситуацию.
— А Юрий Соломко по-прежнему занимает должность заместителя директора?
— Да, Юрий Михайлович остался, правда, он сейчас на больничном. А еще один заместитель (Александр Козлов, замдиректора по строительству. — Авт.) скончался в минувшие выходные от инфаркта. В общем, видите, ситуация сложилась далеко не комфортная. Пришедшей на место Лазуткина Наталье Артюхиной, бывшему исполнительному директору столичного планетария, сейчас нелегко. Но мы надеемся, что справится, ведь она менеджер с опытом руководства коллективом в 1000 человек, и к тому же по второму образованию — психолог.
— А кто же виноват в нарушениях, которые вскрыла ведомственная комиссия? Ведь они были?
— Следствие разберется. Дела, которые инициировал Александр Иванович, никто не закрывал.
— Следствие может вестись долго, но, по словам Лазуткина, там подмокают фонды. Какие-то меры по их спасению принимаются?
— Фонды действительно подтапливаются, но угрозы ценным документам нет. Мы держим вопрос под контролем и ставим эту задачу уже перед новым директором музея.
Что касается скандала с перепроданным подарком музею от космонавта Лавейкина, Антон Горянов не стал вдаваться в его подробности. Однако сотрудники музея поведали нам, что сам даритель на момент инцидента был одним из заместителей директора музея и председателем фондо-закупочной комиссии. Получается, что по сути он сам у себя и выкупил за 4 миллиона побывавшие в космосе гитару и тренировочные брюки. Потом Лавейкин, правда, заявил, что не дарил, а продавал музею свои реликвии, так что формально инцидент оказался исчерпанным.
Как ни крути, но даже после всего сказанного остается много вопросов. В частности, по поводу десятков миллионов, на которые недокупили оборудования для музея, по поводу роли Юрия Соломко во всей этой истории. С одной стороны, его заслуженно почитают как создателя первой космической экспозиции, человека, добившегося увеличения площади музея в 20 раз, а количества экспонатов — с 80 до 8 тысяч. Но десятки миллионов куда-то исчезли? О чем общественность могла бы и вовсе не узнать, если бы «неэффективный менеджер» Александр Лазуткин не поднял бы вовремя шум и по этому поводу. За что, видимо, и поплатился, получив приказ об увольнении.
