— Расскажи, как вы достали этого Ассанжа?
— Хочу напомнить, что всю эту историю с Wikileaks в своей программе мы стали делать еще в то время, когда многие говорили: “Кому это надо, никакого рейтинга”. Тогда только появились самые первые отголоски этого всемирного разоблачения, а конкретно было обнародовано так называемое иракское досье. России это было не очень интересно. Но мы все-таки решили сделать большой репортаж про Wikileaks. Для этого отыскали главную цепочку, ведущую к Ассанжу. Снимали в Швеции, в том бункере, где стояли серверы, общались с разными персонажами этой истории. В том числе опосредованно и с Ассанжем.
— Что значит опосредованно?
— В тот момент с Ассанжем мы разговаривали через его людей. Напрямую наш корреспондент Игорь Макаров с ним самим встретиться не смог, но его вопросы в тот момент записал человек, который был близок к Ассанжу. Таким образом, мы записали это интервью, а сам Ассанж узнал о существовании российского канала НТВ. Хотя, может, он об этом и не думал.
— Последний выпуск программы “Центральное телевидение”, где ты беседовал с Ассанжем, вышел в воскресенье. Беседа состоялась в тот же день?
— Да, с Ассанжем я связался в воскресенье, но интервью записал до эфира. То есть это был так называемый life today. Для разговора с ним мы использовали наши прошлые контакты, так что особо искать его не пришлось. Единственное, нужно было только подождать его согласия.
— Как технически происходило интервью?
— Очень сложно. Понятно, что сам Ассанж был в тот момент в Лондоне, хотя и скрывал место своего положения. Где именно он находится в Лондоне, мы не знали. Нам помогла английская частная телекомпания, предоставившая специальную камеру. А дальше все происходило как обычно.
— Когда ты уже предварительно связался с Ассанжем, он ставил какие-то условия?
— Я предварительно вообще с ним не контактировал, и никакие вопросы заранее не обговаривались. То, что мы хотели спросить, — спросили. Как он хотел ответить — так и ответил.
— Но в результате именно у тебя и получился реальный эксклюзив?
— Ну да! Это был тот случай, когда без зазрения совести мы во время интервью поставили титр “эксклюзив”, хотя на него, может быть, никто и не обратил внимания. А возможно, это был даже эксклюзив мирового масштаба: все-таки за два дня до ареста Ассанжа, по-моему, с ним больше никто не разговаривал.
— В кои-то веки наше ТВ всех сделало! Тебя это не удивляет?
— А тебя не удивляет, что российские телекомпании вечно плетутся в хвосте? Даже когда что-то происходит у нас, то почему-то BBC записывает интервью, а мы не можем. Но сейчас случилось наоборот. Мы же додумались выйти с ним на связь, не зная, что его арестуют, а другие посчитали, что пока еще не время, надо подождать. Наверное, это случайное совпадение.
— Сейчас Ассанж в тюрьме. Тем не менее вы пробуете с ним связаться?
— А смысл? Нужно подождать, как будет развиваться ситуация. К тому же я понимаю, что после того как Ассанжу отказали в освобождении под залог, сейчас попасть к нему на интервью в тюрьму просто нереально.
— Но благодаря твоему мировому эксклюзиву ты должен понимать, что ничего нереального в этом мире не существует.
— Все-таки мировым эксклюзивом я это не считаю. Главное, что мы дали такое интервью вовремя. Это просто маленькая победа нашей программы. Но своим продюсерам я всегда так и говорю: ничего невозможного нет. Надо просто хотеть это делать и перестать себя считать третьесортными букашками по сравнению с западными телекомпаниями. Надо работать так, как они, пытаться сделать лучше, чем они. Просто стремиться к чему-то большему. Вот сейчас в одной из ближайших программ мы работаем над шпионской историей, когда выслали 11 наших агентов.
— Ты хочешь привести в студию Анну Чапмен?
— Если б было всё так просто. Но Аня Чапмен — это всегда прекрасно. Ох, с каким бы наслаждением я бы увидел ее в своей программе! В любом качестве. Пусть бы она пела, рассказывала свою историю или просто молчала в нашей красивой студии — неважно.
— Хочу тебе дать наводку — сделай интервью с Катей Затуливетер. Слабо?
— (Смеется.) К Кате Затуливетер пока нет подхода. Она находится в местах не столь отдаленных, сам знаешь где и в окружении кого. Но вот сейчас все говорят про видеообращение следователя Екатерины Рогозы из Кущевки, а ведь впервые она появилась у нас на той же передаче, что и Ассанж. В Кущевке снимала наша съемочная группа. Так случилось, что интервью с ней писать было уже поздно, единственная возможность побеседовать — срочно пригласить ее в Москву, прямо в эфир. Рогоза сама позвонила и сказала, что готова кое-что рассказать. Мы привезли ее на один день, записали. Именно из нашей программы она и обратилась к президенту Медведеву. А потом спросила: “Что же мне дальше делать?” Мы не знали, что ей ответить, предупредив, правда, что ее выступление в Москве — вещь рискованная. В результате, вернувшись в Кущевку, она выложила в YouTube свое обращение. Каша заварилась, и следователь Катя Рогоза появилась в первых строчках новостей. Но почему-то все ссылались на YouTube, а не на нас. К сожалению, здесь наша работа осталась незамеченной.
