На фоне кубанской трагедии «все наши глупости и мелкие злодейства» (Б.Окуджава), связанные с образовательной политикой, отступили на задний план. Хочется сконцентрировать внимание на позитиве, подумать о чем-нибудь хорошем. Совсем не для того, чтобы отгородиться от суровой реальности, оберегая психику от очередных травм. А чтобы не утерять трезвого взгляда на происходящее, без которого никакая созидательная деятельность невозможна. Такой парадоксальный взгляд на жизнь продемонстрировал когда-то Д.Пригов в своей поэтической формуле:
Мир прекрасен — это факт,
Хоть и безобразен.
Мгновенный отклик волонтеров, по большей части людей молодых, на чужую беду — из разряда позитивных впечатлений. Их способность к самоорганизации и оперативным действиям с опорой исключительно на собственные силы — свидетельство стремительного распространения новой социальной практики. Примечательно, что укореняется она на фоне нудных разговоров о тупике среднего класса, причитаний об отсутствии у него внятных ориентиров, кроме обогащения, упреков в том, что он легко меняет принципы свободы на иномарки. Философы и писатели, публицисты и политики с явным удовольствием поочередно кидают в него камни, называя то офисным планктоном, то средством контрацепции. Бросается в глаза, что среди обличителей среднего класса, упрекающих его в конформизме, преобладают люди весьма солидного возраста, более чем хорошо встроенные в сложившуюся социальную иерархию. С позиций молодых — старики.
Что до меня, то в силу территориального расположения школы (юго-западная окраина Москвы) последние двадцать лет я имею дело преимущественно со средним классом — в лице своих выпускников и их детей. Олигархи предпочитают обучать своих отпрысков за рубежом или в частных школах на Рублевке, а крупных производств поблизости нет. Многие выпускники сделали неплохую карьеру: одни, став менеджерами и юристами, трудятся в банках и крупных корпорациях, другие открыли собственное дело. Это выпускники экономических и юридических профилей, которые были открыты в школе в конце восьмидесятых. Третьи, выбравшие когда-то медицинский профиль, защитили диссертации и работают в ведущих московских клиниках. Сказать, что большинство из них в тупике — значит сильно погрешить против истины. Напротив, это профессионально состоявшиеся, самодостаточные люди с чувством собственного достоинства и хорошо развитым чувством юмора.
В последнем качестве бывших воспитанников мне довелось убедиться на собственном, одновременно печальном и смешном опыте. Возжелав сбросить избыточный вес, я позаимствовал у сына гоночный велосипед и принялся наматывать километры по ночной Москве. По слабости зрения, не вписавшись в крутой поворот, вылетел из седла совершенной машины, которая количеством скоростей и способов их переключения существенно отличалась от простых и надежных велосипедов моей юности. Оказался в травматологическом пункте одной из клиник, где ночной прием осуществляли мои выпускники.
Проведя необходимые манипуляции с поврежденной рукой, они выписали бывшему «шефу» рецепт, в котором наряду с мазями и эластичными бинтами, необходимыми при растяжениях, в качестве пятого пункта (!) я обнаружил следующие «медицинские» рекомендации: шахматы, домино и шашки.
— ?
— А это, Евгений Александрович, те виды спорта, которые рекомендуются в вашем возрасте.
Мы расхохотались. Покидая это, в общем, не располагающее к веселью место, я подумал: добрый, слегка ироничный уклад нашей школы, ее атмосфера оставили в их сознании след. Абсолютная серьезность редко идет на пользу делу, когда оно касается человека. В равной степени это относится к врачу, педагогу, священнику, администратору и политику любого уровня.
Кто бы что ни говорил, а истекшее двадцатилетие не прошло напрасно. Волонтеры в Крымске — лишь частный пример. В хаосе девяностых и «упорядоченности» нулевых выросло немало уверенных в себе людей, готовых не ждать милости от властей, но отвечать за себя и происходящее вокруг. Смею надеяться, что российская школа, при всех судорожных попытках ее реформирования, сыграла в их становлении немалую роль.
Является ли это характеристикой поколения? Не знаю, поскольку осторожно отношусь к обобщенным характеристикам. В любом поколении есть абсолютно разные люди со своими нравственными, общественными и иными предпочтениями. Как известно, Александр Муравьев-декабрист и Михаил Муравьев-вешатель — родные братья. Представители не только одного поколения — одной семьи.
Тем не менее поколенческие характеристики имеют право на жизнь. Шестидесятники — точная и емкая метафора покойного С.Рассадина, выделяющая среди всего поколения ту часть людей, что несет в себе воздух назревших перемен. Потому-то мы и относим к ним не охранителей режима в любом обличье, а А.Д.Сахарова, В.Аксенова и Б.Ахмадулину и далее по списку.
Таких людей никогда не бывает слишком много, но хотя их иллюзии часто разбиваются, а надежды не оправдываются, накопленный ими неприкосновенный запас культуры прорастает в следующих поколениях. И тогда на смену «шпаликовским мальчикам», шагающим по Москве шестидесятых, приходят иные юноши, не уступающие им, а, быть может, даже превосходящие их в позитивном настрое и уверенности в неизбежных переменах.
Доказательства? Пожалуйста.
В силу занятости и субъективных интеллигентских предпочтений я крайне редко смотрю телевизор. Но в последнее время, как принято выражаться в молодежной среде, запал на программу, которую окрестил для себя с учетом возраста «Спокойной ночи, старики». Речь идет о канале «Дождь». Не будучи специалистом, не берусь судить о достоинствах или недостатках ее молодежного формата. Но мне доставляет удовольствие видеть умных, ироничных, молодых людей, несущих с экрана, при всем драматизме происходящих событий, оптимизм и позитивный настрой. Это ли не зримое доказательство полученного в детстве правильного воспитания и образования?
Кстати о шестидесятниках. Одним из них был писатель Ф.Светов, с которым я однажды имел честь общаться лично в поселке Переделкино в годовщину смерти замечательного исторического романиста Ю.Давыдова. Куда уйти от такого деда трем братьям Дзядко, ведущим одну из передач на канале? Разумеется, в культуру, в ее непреходящие ценности и смыслы. Не к запыленным музейным экспонатам, доступ к которым преграждает грозная надпись «руками не трогать», а в ту культуру, что берет за живое любого пробужденного от умственного сна человека.
В качестве эпиграфа к своему «Колоколу» А.И.Герцен избрал «Vivas voco» («Зову живых»). Извечная задача культуры, решать которую призваны и школа, и СМИ. Телеканал «Дождь» по-своему с ней справляется. Намеренно оставляю в стороне его политическое наполнение. Определяющей, на мой взгляд, является стилистика — в полном соответствии с формулой философа Г.Померанца: «Стиль полемики важнее предмета полемики». Потому-то и потянулись туда солидные немолодые люди вне зависимости от занимаемого в обществе положения и политического окраса, не отказываясь попасть под обстрел молодых журналистов. Когда речь идет о столпах существующей системы, дающих интервью на канале, тут дело не только в их меркантильном стремлении повлиять на продвинутую аудиторию. Здесь и косвенное признание того, что за этими ребятами будущее. И где, спрашивается, конфликт поколений?
Только недавно отгремели выпускные балы. Я любовался своим тридцать шестым выпуском: красивые, благородные лица, достоинство и открытость сквозят в каждом движении. Сверил свои ощущения с коллегами из других школ Москвы и из других регионов. Никто из коллег не сказал, что нынче выпустил из школы моральных уродов.
А коль скоро ты, пользуясь исключительной педагогической привилегией, смотришь в лицо (точнее, в лица) будущего, то многими текущими неприятностями можно пренебречь. И это дает силы не мириться, а бороться с окружающими тебя безобразиями.
