Услышав, что наше чадолюбивое государство решило поподробнее заглянуть в карман подросткам от 14 до 18 лет, я было решила, что теперь нас — как, например, в Германии — законодательно обяжут не жадничать отпрыскам «на булавки». Размер «зарплаты» маленьких граждан Германии закреплен законодательно: в возрасте до шести лет отпрыск должен получать от папы-мамы «на карман» не менее 50 центов в неделю, в 7 лет его еженедельный доход возрастает до 2 евро, в 10 — до 12 евро, в 13 — 20 евро, а
Но, вчитавшись, я поняла: наш-то законопроект вовсе не о том, сколько ребенок должен от нас с вами получать. А о том, сколько он может тратить из того, что от нас получил! Эх, не зря говорят: что русскому хорошо, то немцу смерть — и наоборот. От нашего законопроекта немцам явно бы поплохело...
Итак, при ближайшем рассмотрении выясняется, что поправки в Гражданский кодекс, предложенные Минюстом, призваны не стабилизировать «потребительский карман» подростка, а, напротив, «ограничить личные траты несовершеннолетних в возрасте от 14 до 18 лет». Ведь пока, согласно статье 26 ГК, подростки могут свободно распоряжаться своими деньгами — как полученными от родителей, так и стипендиями, и доходами, полученными от разного рода подработок. А теперь строгое ведомство предлагает запретить детям без согласия родителей тратить суммы, превышающие трехкратный размер прожиточного минимума на душу населения страны. На сегодня этот минимум 6385 рублей — то есть наши тинейджеры смогут тратить не более 19 тысяч 155 рублей в месяц.
Нетрудно понять, что этот жест — отнюдь не шаг к уравниловке, дабы никто не чувствовал себя ущербным — например в школе. Ведь если обеспеченный родитель возжелает выпендриться, он сможет, не выдавая чаду нала на руки, самолично прикупить ему такой гаджет (автомобиль, сумочку, собачку, etc), что все остальные детки, а также их родители тихо сползут по стенке. А его сверстник из малообеспеченной семьи, к примеру, все каникулы проработав официантом (уборщиком, курьером, расклейщиком листовок, etc), не сможет купить себе вожделенный ноутбук (айпед, айфон, телевизор, etc), если его стоимость превышает роковые 19 155 рэ.
На первый взгляд как-то несправедливо — особенно ввиду того, как рьяно мы ратовали за расширение рабочих мест для несовершеннолетних. А теперь, получается, копить на крупные покупки подросткам и смысла нет.
Но, с другой стороны, волшебная формулировка «без согласия родителей», надо полагать, означает, что с согласия хотя бы одного из них тинейджер все-таки может купить себе нечто, превышающее по цене три веселых российских прожиточных минимума. Например, брендовую сумочку или мопед.
Получается, если у подростка с родителями мир и взаимопонимание, то и проблем с обращением своих бережно накопленных капиталов в предметы тинейджерской роскоши у него нет. А если у него нет близких, значит, разрешение на покупку даст ему тот, кто по закону несет за него ответственность. Иными словами, за любую крупную сделку, совершенную несовершеннолетним, если что, — отвечает совершеннолетний. Что ж, с точки зрения профилактики подростковой преступности ход вполне логичный. А то еще будут нелегальные доходы всякими барби и кенами отмывать!
Зато тут же возникает другой вопрос: любопытно, а как именно государство намерено контролировать траты подростка? Может, создаст новую силовую структуру? Например, Управление карманной полиции. Или Институт булавочных расходов. Все зависит от того, как именно будут фиксироваться траты каждого несовершеннолетнего. Если по принципу «не более одной крупной сделки в месяц», то имеет смысл создать заведение по принципу «контора пишет», где будут сидеть нелюбезные тетеньки и строго отвечать в окошко: «Нет, в этом месяце вы уже купили пароход! Следующий!». А если ежемесячный расход измерять по совокупности мелких трат, то придется создавать целое подразделение, выставляющее за учащимися профессиональную наружку и хвосты.
В Госдуме, судя по отзывам, пока еще не очень понимают, что именно закон грядущий нам готовит — то ли омут, то ли брод. Например, член Комитета ГД по делам молодежи, член фракции КПРФ Юрий Афонин признается: «Честно говоря, я не очень понимаю законопроект, но идея, чтобы ребенок не распоряжался какими-то незаконно добытыми средствами, здесь есть. Как технически это будет претворяться, надо посмотреть, чтобы не было ограничений прав человека».
Да и по сути вопроса мнения думцев разнятся. Например, единоросска Ирина Мануйлова, член Комитета по вопросам семьи, женщин и детей, поддерживает инициативу. По ее мнению, в нашей стране не так много подростков, которые зарабатывали бы больше 20 тысяч рублей в месяц, а родители должны иметь доступ к деньгам своих детей, так как несут за них ответственность.
А вот думская коммунистка Ольга Алимова не считает законопроект необходимым, поскольку в России есть семьи с общим доходом менее 19 тысяч рублей в месяц, а богатым семьям никакой документ не помешает тратить деньги на своих детей.
Среднестатистический американец возмутился бы такому бесцеремонному вмешательству в свой семейный кошелек. Большинство заокеанских родителей считают финансовое самоопределение чада залогом его правильного воспитания — чтобы ребенок учился не только эффективно зарабатывать вожделенные доллары, но и грамотно их расходовать. А все, кто связывается с криминалом, ходят под законами, никак не связанными с содержимым кармана одного ребенка в месяц. Но чего нам глядеть за океан, мы тут у себя все укрепляем вертикаль власти, теперь пытаясь воткнуть ее глубоко в недра семьи. Чтобы не слишком утруждать наши загруженные ведомства поиском виноватых, теперь контролировать траты своих чад, подрабатывающих на каникулах, будут папы и мамы, а уж пап и мам, так и быть, проконтролируют структуры для взрослых. Зато теперь ни один малолетний преступник не отмоет свои криминальные бабки в магазине мягких игрушек.
